Козел и бумажная капуста - Наталья Александрова

— Но, Ольга Павловна, — вклинилась я в торопливый шепот, — я сама не знаю, где он может быть.

— Да-да, — кивала старуха, — он в пятницу звонил мне, сказал, чтобы я его не искала, что он уезжает на выходные и вернется только в понедельник сразу на работу.

— Куда он должен был уехать? — спросила я слишком поспешно, так что старуха взглянула удивленно.

— Я думала, что с тобой.

Со мной он никуда не собирался ехать, это точно, со мной он собирался поссориться вдрызг, и преуспел в этом.

— Он уехал на машине, — бормотала Ольга Павловна, — мог попасть в аварию, сердце так давит, у меня нехорошее предчувствие...

Насчет предчувствий она была совершенно права, но что я могла ей сказать? Что случилось с Павлом, я знала, но вот куда делась его машина? Если ее нет возле его дома и возле моего, то где она может быть? Теперь еще и Пашкина машина пропала, что ж, будем искать обе...

— Ольга Павловна, у него есть гараж? Или какое-то место, где он чинит машину?

— Есть, — прошелестела старуха, — это возле станции Девяткино, там такой большой гаражный массив. Он владеет гаражом вместе с приятелем, и ключ они оставляют у сторожа. Аня, ты съезди туда и еще позвони всем знакомым, я вот не могу.

— Обязательно, Ольга Павловна, я еще зайду.

Я выгрузила яблоки и конфеты и поскорее удалилась, чувствуя себя последней сволочью.

Значит, гараж, думала я на бегу, довольно близко от города, там вполне можно спрятать пикапчик. Но ехать от больницы до станции Девяткино на общественном транспорте выше моих сил.

В квартире Вадима меня ждал сам хозяин, страшно взволнованный, куда это я делась. Он выкроил время, чтобы навестить меня, и принес кучу всяких продуктов. Я тут же устыдилась своего эгоизма — ведь человек после выполненной тяжелой операции вправе рассчитывать на приличный обед. Со мной ему явно не повезло, готовить-то я умею, но уж очень не люблю этого делать.

За едой я прикидывала, как бы половчее рассказать Вадиму про гараж, не вмешивая сюда Пашу и его маму. И придумала, будто бы мне позвонила секретарша Ленка и сказала, что она случайно подслушала про машину, и назывался вроде гараж в Девяткино.

Я бы на месте Вадима не поверила ни единому моему слову, он тоже глядел с сомнением, но тем не менее согласился отвезти меня в Девяткино прямо сейчас.

В машине мы молчали, потому что Вадим очень внимательно следил за дорогой. Я же удивлялась, с чего это черт дернул меня за язык соврать насчет гаража. И еще мне казалось, что Вадим наверняка догадался, что в это дело замешан Павел. Я-то знала, что Павел больше ничем не может никому повредить, но не хотела говорить про это Вадиму. Учитывая наше общение в его машине, вряд ли он поверил бы, что это не я убила Пашку.

В салоне машины потянуло холодком недоверия, и никакая Татьяна Петровна помочь не могла.

Простояв минут пятнадцать в группе машин возле перекрытого шлагбаумом железнодорожного переезда, мы перебрались через железную дорогу и поехали в направлении станции Девяткино. По левую руку промелькнула красивая церковь. Я вспомнила, как мы с Павлом ездили минувшей зимой на дачу к его приятелю в Токсово кататься на лыжах. Тогда мы проезжали по этому шоссе, и километра через три после церкви Пашка показал на боковую дорогу и пояснил:

— А здесь я гараж снимаю.

Тогда я не придала этому значения, но сейчас разговор вспомнился, и я попросила Вадима:

— Сверни налево, вот по этой дороге.

Мы проехали еще около полутора километров, и впереди показался длинный ряд бетонных гаражей. Подъезд к этим гаражам перекрывал красно-белый полосатый шлагбаум, возле него притулилась будочка с большим окном. За этим окном, как рыба в аквариуме, скучал красномордый дядька пенсионного возраста.

Вадим остановил машину перед шлагбаумом, я вышла и постучала в окно.

Сторож сидел у покрытого клетчатой клеенкой стола, на котором кипел допотопный электрический чайник и красовалась на тарелке скумбрия холодного копчения. Еще на столе я заметила початую поллитровку водки «Лапландия». Короче, пенсионер радовался жизни по полной программе и на мой стук прореагировал весьма недовольно.

— Чего надо? — спросил он, приоткрыв небольшую форточку, специально приспособленную для общения с клиентами.

— Мне бы ключик от сто семнадцатого бокса, — сказала я несвойственным мне заискивающим тоном, — Паша его у вас оставляет, я знаю...

— Паша? — недоверчиво переспросил красномордый пенсионер. — А сам-то он чего не приехал? — и он наметанным орлиным взором уставился на «девятку» возле шлагбаума. — Не его машина-то...

— Да у него мать в больницу попала, он у нее теперь дежурит, а это шурин его. Он, Павел-то, и попросил нас с шурином сюда съездить, в гараж, он в гараже тонометр оставил, а матери сейчас тонометр понадобился, он и попросил нас с шурином за ним съездить, а сам он в больнице... — я попыталась суетливым многословием замаскировать сомнительность своего положения.

Кто такой шурин, и может ли он вообще быть у неженатого Павла, я не знала, но пенсионер особенно и не вслушивался в мою торопливую речь, а только выразительно смотрел на меня, переводя взгляд с моего лица на правую руку и изредка косясь на «девятку» Вадима. До меня дошел наконец смысл этих знаков, и я пошуршала перед открытой форточкой сторублевой купюрой. Сторож ловко взмахнул толстой короткопалой рукой в рыжих волосках, и купюра исчезла, а в руке у него появился ключ.

— Раз надо — тогда держи, — он передал мне ключ с таким значительным видом, как будто это был ключ от завоеванного города, и, на всякий случай проявляя дополнительную порцию бдительности, уточнил: — А ты кто ему будешь-то?

— Знакомая, — я вылупилась на него наглым взглядом, крепко зажав в руке ключ от гаража, — а что?

— То-то, знакомая, — он начал уже обратное движение к гостеприимно ожидавшему его накрытому столу, — а то в субботу-то с ним другая баба приезжала.

— Что? — В глазах у меня потемнело, и будка сторожа поплыла куда-то в сторону. — Когда?

— В субботу, — скучающим тоном повторил красномордый отставник, — в субботу утром, раненько так.

— Вы ничего не путаете, — спросила я пересохшим от волнения ртом, — он приезжал сюда в эту субботу? Может быть, это была пятница?

— Да ты что, девонька? Я в пятницу-то и не дежурил! Зачем мне что-то путать? В субботу, говорят тебе, он приезжал, рано утром.

— И что? — Я с трудом справилась со своим голосом, но сердце билось где-то явно не на месте. — И что, вы с ним разговаривали?

— Да нет. — Пенсионеру явно надоела моя настырность, и он хотел приступить к долгожданной трапезе. — Да нет, он в машине сидел, выпивши, видно, здорово. Баба эта за рулем была, она же и ко мне подошла за ключом. Так и сказала: «Паша, мол, выпивши, а нам кое-что в гараже нужно...» Ну я смотрю — машина его, Пашка сам в ней сидит, я и дал ключи. Тоже знакомая, — подпустил он шпильку, — вроде тебя.