Убить куклу - Надежда Черкасова

Далее последовал визит на съемную квартиру, где Валерия проживала до того, как пропала. Василия встретил парень с перебинтованной головой и, узнав, что Валерию разыскивают с работы, на которую та почему-то не явилась, поведал странную историю. В первую же ночью ее исчезновения раздался звонок в дверь. Григорий решил, что это наконец-то вернулась Лера. Не спрашивая, открыл дверь и тут же потерял сознание, получив удар по голове. Когда очнулся, дверь Лериной комнаты была нараспашку, вещи бесследно исчезли, а борсетка Григория заметно похудела, лишившись наличности. Хорошо хоть, его документы бандиты не забрали.

Григорий был вынужден обратиться в полицию с заявлением о разбойном нападении на квартиру, и даже завели дело. Но так как ограбление комнаты Леры могла подтвердить лишь она сама, в протоколе об этом нет ни строчки. Принять заявление о пропаже человека также наотрез отказались, так как Григорий даже фамилии Леры не знал, не то что паспортные данные. Разыскивать же хозяйку квартиры, чтобы выяснить, куда могла подеваться ее квартирантка, не посчитали нужным, так как решили, что Лера съехала с квартиры, потому что больше в жилье не нуждалась. У полиции и без того дел хватает, поэтому «ходить туда, незнамо куда, и разыскивать то, незнамо что» у них времени нет.

Недоумение и возмущение парня, который, похоже, был к Валерии неравнодушен, были настолько убедительны, что Василий поверил каждому его слову. История эта ему крайне не понравилась, так как было очевидно, что с Валерией и в самом деле случилась беда. Не стали бы нападавшие себя так открыто и нагло вести, если бы не чувствовали свою безнаказанность.

И вывод, который напрашивался сам собой, не заставил себя долго ждать: Леру похитили и явно собираются потребовать выкуп. Значит, похитители уже знают, что она дочь бизнесмена? А вот это уже совсем плохо. Так как ничтожно мало надежды на то, что они ее вообще когда-нибудь отпустят, даже если и получат выкуп.

А может, Василий торопится с выводами и стоит хотя бы съездить в ее родной городок Энск и разузнать о ней побольше? Можно, конечно. Но маловероятно, что она вернулась домой. Сначала бы уволилась и забрала трудовую книжку, как это делают нормальные люди. А раз пропала бесследно, значит, ее где-то удерживают силой.

Лера уже жалела, что согласилась на эту работу. К вечеру она так вымоталась, натирая до блеска полы, что, казалось, на ней живого места не найти: тело болело каждой измученной косточкой, каждой натруженной клеточкой, превратившись в один большой и чувствительный нерв. Но особенно досталось распухшим коленям, которые словно выворачивало наизнанку. Она лежала на кровати, отупевшая и без единой мысли в голове, а над ней монументальным памятником-укором возвышалась Ирина Марковна, отчитывая нерадивую работницу:

— Что же это ты, голубушка, взялась за дело, а даже понятия о нем не имеешь? Кто это надоумил тебя, глупую, наняться-то сюда? И зачем ты хозяйку обманула, уверяя, что справишься? Очень жаль, что она от тебя не потребовала рекомендаций. И что мне теперь прикажешь делать с тобой? Прогнать со двора вон?

— Да идите вы к черту! Я и сама уйду. Рабовладельцы проклятые! Это же надо так над людьми измываться! В гробу я видела эту вашу работу!

— Ах вот, значит, как ты заговорила! Ну что ж, я немедленно поставлю Елену Сергеевну в известность о твоем поведении, и ты вылетишь отсюда в два счета и безо всякой оплаты.

— Ну и очень надо!

Ирина Марковна выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Тут же заглянула повариха:

— Лерочка, ты как — жива?

— Не уверена.

— Укатали сивку крутые горки? — рассмеялась Светлана Николаевна, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь. — Это с непривычки. Ты не лежи, а меры принимай. Здесь не принято отлеживаться, как бы ни устала. Чем скорее придешь в себя, тем лучше. Потому как в любую секунду можешь хозяевам зачем-нибудь понадобиться. А они-то уж точно не станут ждать, пока ты отдохнешь да сил наберешься. Знаешь, как Конфуций сказал? «Хорош не тот, кто никогда не падает, а тот, кто всегда поднимается». Вот как оно выходит!

— Это вас хозяева, что ли, заставляют Конфуция изучать?

— Скажешь тоже! Просто у меня книжка есть с интересными высказываниями древних мудрецов. Иногда так тошно станет, что не знаю, куда бы деться, а как почитаю, словно с умным человеком поговорила.

— А у вас семья есть?

— Нет у меня семьи. Сюда на работу только одиноких берут. Будь у тебя муж или дети, ты бы здесь не работала.

Лера промолчала. Она и так никому не собиралась о себе рассказывать, но раз все считают, что она одинокая, то на здоровье. В душу не будут зря лезть да любопытствовать.

— Наверное, для того чтобы на волю не рвались. В свои выходные я даже за ворота не выхожу — идти-то некуда. Да мне и здесь хорошо. Привыкла уже за всеми ухаживать. Ну, давай поднимайся. Вдруг тебя Елена Сергеевна начнет спрашивать, а ты вообще ни на что не похожа. Немедленно становись под холодный душ.

— Я даже горячий не в силах принять.

— Еще чего, не вздумай! Что ты делаешь, когда синяк посадишь, — горячее, что ли, прикладываешь? Нет! Только холодное. Представь, что ты сейчас — один большой синяк. Вот и охлади его как следует. И сразу лучше себя почувствуешь. Давай вставай, я тебе помогу.

И Светлана Николаевна чуть ли не силком подняла упирающуюся Леру с кровати, помогла раздеться и, включив кран, запихнула ее в душевую кабину. Лера даже задохнулась, когда ледяная вода хлынула на нее потоком со всех сторон, забыла о боли, обо всем на свете забыла, лишь бы поскорее вырваться из этого студеного плена. Но дверцу заклинило, как назло. Лере и в голову не могло прийти, что это Светлана Николаевна замкнула ее снаружи на время, пока ходила в комнату за полотенцем.

Лера как ошпаренная выскочила из кабины и тут же попала в объятия поварихи, держащей развернутым огромное махровое полотенце.

— Да что б я… Да что б еще когда-нибудь… — попыталась возмутиться Лера и вдруг почувствовала такое блаженство, что все дурные мысли из головы сразу вылетели. Она повалилась на кровать. — Как же хорошо-то! И боли как не бывало. А телу-то как приятно!

— А я тебе что говорила. Давай одевайся и на кухню ко мне приходи. Я тебя вкусненьким накормлю.

— Теперь меня уволят? Ирина Марковна побежала на меня Елене Сергеевне жаловаться.

— Не бери в голову. Побегает-побегает да опять ни с чем и вернется. Это только ей самой кажется, что она здесь большущая шишка и что-то решает. Не обращай внимания. Но и напрасно беспечной тоже не будь. Ходи теперь да оглядывайся, потому что врага себе уже нажила. В любом случае легко не сдавайся, умей защищаться. В жизни всегда пригодится. Вставай-вставай, я тебя жду.

Лера проводила благодарным взглядом Светлану Николаевну и прикрыла глаза. Что теперь будет? А что будет, то и будет. Усталость как рукой сняло, и можно жить дальше. Но неужели ей каждый день придется так до упаду работать? Тогда никакие ледяные обливания не помогут. А может, она привыкнет со временем? Если не сбежит.