На крыльях надежды - Барбара Картленд

— А что с машиной, на которой мы приехали сюда? Можем мы взять ее напрокат?

— Для чего? Здесь некуда ехать и нечего смотреть. Не беспокойся, мы как следует наедимся за ленчем, а потом вдоволь наплаваемся.

Его слова утешали, но тон был резким, как будто ему все надоело. Лорна смотрела на безупречную синеву моря затуманенными тревогой глазами. На ее рай надвигалась туча.

Ее блаженство было нарушено. Джимми скучал, и она была достаточно благоразумна, чтобы понять, что он не разочаровался в ней, а просто не имел опыта занимать сам себя. Он ожидал развлечений из внешних источников, среди которых он мог бы осуществить свой выбор.

Лорна не была глупа. Она знала, каким скучным находили Малый Уолтон Салли и ее веселые друзья. Проведя несколько часов в доме викария, они начинали горько жаловаться на то, что им не хватает кинематографа; спрашивать, устраиваются ли у них танцы; были близки к обмороку, когда делали открытие, что семья Овертонов не имеет радиоприемника.

Джимми был таким же, как они; он происходил из мира, где люди боялись уединения и скучали наедине со своими мыслями. На мгновение Лорна испугалась за свое будущее. Как мало интересов их объединяет!

Взять хотя бы то, что Джимми совершенно не испытывал любви к чтению. Лорна спрашивала его о любимых авторах, и он не смог назвать ни одного имени.

— Но ты вообще что-нибудь читал? — спрашивала она.

— Конечно, — отвечал он. — Что за странный вопрос. Но обычно я не трачу много времени на чтение романов. Я читаю газеты, а когда мы ждем задания на вылет, мы смотрим еженедельные журналы, но книги не занимают большого места в сфере моих интересов.

Лорна пропустила это замечание мимо ушей. Она не стала объяснять Джимми, что для нее идеальным проведением времени является чтение книг. Теперь она в отчаянии задавала себе вопрос, чем они смогут заполнить следующие три дня своего медового месяца.

Она шагнула на веранду, и в этот момент там появился дворецкий, который держал что-то на серебряном подносе. Он передал Джимми лист бумаги:

— Телеграмма, сэр. Только что была принята по телефону.

— Спасибо, Бартон. — Джимми взглянул на нее и сел. — Министр авиации! — воскликнул он. — Бартон, мы еще сможем успеть на дневной поезд. Это значит, уезжаем отсюда сразу после ленча. Проследите, чтобы наши вещи упаковали прямо сейчас.

— Очень хорошо, сэр.

Дворецкий исчез, и Джимми встал.

— Министр авиации хочет видеть меня завтра в полдень. Как ты думаешь, меня ждет продвижение по службе или увольнение?

Он улыбнулся Лорне, и она поняла, что все его раздражение испарилось. Он был в состоянии боевой готовности — живой, энергичный, настороженный.

— Как ты думаешь, тебя пошлют за границу? — запинаясь спросила она.

— Кто знает? — Джимми пожал плечами. — Но не беспокойся, дорогая, скорее всего, это что-нибудь незначительное.

— Надеюсь, что так. Не хочу уезжать отсюда — это самое замечательное место на свете.

— Ты счастлива?

— Ужасно!

Она встала, чувствуя себя маленькой в сандалиях без каблуков и глядя снизу вверх на Джимми. Он протянул руки и привлек ее к себе.

— Пусти меня, — упрашивала она, — мы опоздаем на поезд.

— Тогда поцелуй меня, — приказал он.

Она подчинилась и была отпущена на волю. Взлетая по лестнице в свою спальню, она услышала, как он радостно насвистывает.

«Он рад предстоящему отъезду», — с болью подумала она. Все же она начинала его понемногу понимать. Просто Джимми не может бездействовать, даже когда счастлив.

Путешествие было долгим и утомительным, они приехали в Маунтлей-парк незадолго до десяти часов. Дом Брайтов был всего в сорока милях от Лондона, и Джимми решил, что лучше поехать прямо к его родителям, чем остаться ночевать в Лондоне, где они рисковали стать жертвами налета.

Еще не стемнело, когда Лорна увидела массивный особняк из серого камня с башнями, окруженный декоративным парком.

Их проводили в комнату, отделанную в голубых и золотых тонах, где играли в бридж гости. Лорне показалось, что там собралась огромная толпа народа. Робкая и смущенная, она была рада, что немногие вторгались в ее личное пространство, чтобы познакомиться.

— Ваш поезд опоздал, — сказала леди Брайт. — В Лондоне был налет?

— Сирена ревела, — ответил Джимми, — но ничего страшного не произошло. Папа, это Лорна. Самое время познакомиться с моей женой — мы женаты четыре дня.

— Долгий срок для вашего поколения, — пошутил кто-то сзади.

Лорна протянула руку высокому солидному мужчине, которого никогда бы не смогла представить себе отцом Джимми.

Он смотрел на свою невестку из-под густых бровей, но ничего не говорил. Лорна узнала позже, что это была его знаменитая «двухминутная пауза».

— Мне очень жаль, что вы не смогли приехать на свадьбу, — заговорила она, обескураженная его молчанием. Ей казалось, что требовалось сказать что-то об этом.

— К несчастью, это было невозможно, — ответил сэр Дуглас. — Вы уже пообедали?

— В поезде, — ответил Джимми, — и этот обед был очень плохим.

— Вам придется подождать, пока здесь все будет готово. Я заказал сандвичи и выпивку.

— О, пожалуйста, не беспокойтесь, — поспешно сказала Лорна, но Джимми ответил:

— Спасибо. Я могу приготовить напитки.

Лорну представили остальным гостям, находящимся в комнате. Здесь были два члена парламента, полдюжины местных высокопоставленных лиц, которые пришли на обед со своими женами, и Мюриэль, которую Лорна была искренне рада видеть снова.

У нее не было возможности хорошо узнать сводную сестру Джимми, Мюриель приехала в дом викария всего за ночь до свадьбы. Но теперь Лорна была выбита из колеи обилием незнакомых людей и бросилась к Мюриель так, словно они были старыми друзьями.

— Я думаю, ты захочешь умыться, — предположила Мюриель. — Показать твою комнату?

— Да, пожалуйста, — ответила Лорна, и они вместе пошли по широкой, застланной мягким ковром дубовой лестнице на второй этаж.

— Тебе сюда, — сказала Мюриель и толкнула дверь в огромную комнату, в которой служанка уже распаковывала вещи. В алькове стояла отличная кровать с пологом на четырех столбиках, а на окнах висели занавески из вишневого штофа.

— Как тебе Корнуэл и замок? — спросила Мюриель.

— Я просто потрясена, — ответила Лорна. — Это самое замечательное место на свете.

— Мне оно тоже нравится, — согласилась Мюриель. — Но мы редко там бываем, даже в мирное время. Мама так занята, и она любит, когда я ей помогаю.

Странно было думать, что Мюриель около сорока лет, она производила впечатление очень молоденькой девочки и продолжала вести себя так, словно не от нее зависит, как ей поступать.