Дао Дзэ Дун - Сергей Анатольевич Смирнов

«точку» — ресторан — на Эйфелевой башне, и Ксавье Люк добился, чтобы ее взяли туда стажером в рамках той же гуманитарной программы. Мсье Люк и вправду был хорошим человеком, он помог ей без всяких особых ожиданий на ее счет, но и она во всех отношениях украсила его послужной список.

— Вообрази, ты увидишь самый красивый город мира с высоты птичьего полета, — сказал он и развернул руки, как крылья. — Я уверен, что оттуда ты полетишь уже сама, куда захочешь… Только, когда поднимешься, постарайся не упасть в обморок от всего, что увидишь.

— Я не упаду, — твердо и решительно сказала она, как говорят «я не подведу».

Первые дни она воспринимала, как ненастоящее, как будто она была окружена панорамным телевизионным экраном. В обморок она не падала, никакого возбуждения и восхищения не переживала — телевизор он и есть телевизор.

Она включилась, когда в мире что-то выключилось… Однажды, через неделю после ее приезда в Париж, что-то в ресторане случилось с электрикой за час до закрытия. Свет погас, публика ахнула и глухо зашумела…

А она оцепенела, вдруг пораженная огнями вдали… и облаком аромата, в который она попала. Париж внизу светился и мерцал, а ее поразила двойная цепь больших электрических огней, тянувшаяся по какому-то проспекту до горизонта, что слился с темным, пасмурным небом. Эта цепь пугающе сочеталась в ее восприятии с сильным ароматом подмороженных яблок и цитрусовых. Запах пошел волной от женщины, сидевшей за столиком, рядом с которым она остановилась в миг затемнения. В тот момент она ее практически не видела, но очень ясно вспомнила.

Женщина была совсем не похожа на ту худощавую, высокую и моложавую блондинку с морщинами, которая угрожала ей микрофоном в ее родном Косово, но пахли они обе одинаково… Потом она узнает, что это духи линии Bvlgari, и обе женщины носили на запястье часы Bvlgari. Браслет часов мерцал в темноте цепочками бриллиантовых огоньков. Тогда она поклялась, что не наденет на себя никакой одежды из этого мира, кроме униформы той компании, которая ей будет платить деньги за работу, что все лифчики и трусики на ней будут самого дешевого восточного производства, что на ней никогда не будет никаких брендов, стань она хоть миллионером. И еще она поклялась себе в чем-то, что не могла тогда определить никакими словами, она только чувствовала, что ее непонятная клятва как-то соединена с концом этого освещенного цепью огней проспекта, который она видит с высоты птичьего полета.

С эстрады незнакомый ей человек мягким голосом призвал всех к спокойствию и сказал, что никакой угрозы террористического акта нет, что освещение через пару-тройку минут будет восстановлено и что гостям представилась уникальная возможность увидеть вечерний Париж как он есть.

Ее попросили уйти. Проходя мимо электриков, колдовавших в ярком белом свете фонариков, она заметила, что они копаются не там, и коротко сказала, где место поломки. Они посмотрели на нее. Она не увидела их лиц в контровом освещении, но запомнила их удивленные позы.

На другое утро ее вызвал к себе старший менеджер и спросил, откуда она знала, где обрыв. Она пожала плечами, сказала, что не знает, а просто всегда видит, как и ее отец… Тут она испуганно запнулась.

На другой день ее вызвали опять, и в кабинете она увидела того же менеджера, а еще незнакомого седого человека в очках и мсье Люка, который смотрел на нее с таким интересом, будто вовсе не знал ее, а только что прочел о ней в главных газетах.

Все трое очень доброжелательно поздоровались, усадили ее, и незнакомец в очках положил перед ней большой прямоугольный планшет.

— Вы не могли бы показать нам, где там внутри разрывы цепи? — спросил он.

Она указала пальцем. Седой очкарик положил перед ней маркер:

— Поставьте, пожалуйста, совсем маленькие крестики на этих местах, где вы видите поломку.

Она поставила, потом поставила еще на поверхности четырех планшетов. Она видела дефект так же, как разрыв нити на чулках.

— Пять чистых баллов, — удовлетворенно сказал незнакомец, снял очки и поморгал.

— Девочка, ты себе настоящей цены не знаешь! — восхищенно покачал головой мсье Люк. — И я-то не знал настоящей цены!

— Переводим в группу «индиго»? — вполне равнодушно спросил менеджер.

— Возраст… — колеблясь и размышляя, проговорил седой в очках. — В старшей группе все младше четырнадцати.

— Она что, не заслуживает индивидуальной программы?! — со сдержанным, но не предполагающим контраргументов возмущением удивился мсье Люк.

Уже на следующий день она получила специальный грант на учебу, а уже через два месяца заработала столько, что смогла снять на окраине двухкомнатную квартиру и перевезти к себе сестру, которую по протекции компании устроили в приличный лицей. А еще через неделю знакомая ее матери, побывавшая в Париже сказала ей, что отца убили в стычке с албанцами, и она подумала, что надо как-то расчистить родное Косово, чтобы оно стало хотя бы лет на сто совершенно безвидным и безлюдным, как земля в день творения… И чтобы там только трава и яблони росли сами по себе.

Дом. Дом сгорел вместе с трупами албанцев… Нет, в ней вируса ностальгии не было. Она сделала еще один глоток сока, вынув высокий бокал из ледяной ванночки в рабочем столе.

Может быть, он, креатор Александр Страхов, нашел лучший выход — жить высоко над землей… Но ведь никто никогда не осквернял дом, в котором он родился… Абсурд!.. Но разгадка и ключ к развитию событий —в этом абсурде.

— Указать все места, в которых он проживал больше одного месяца, — дала она запрос.

Она росла и менялась, и вместе с ней изменялась цивилизация.

Ее сознание расширялось внезапно, скачками, и эти скачки совпадали с новыми завоеваниями корпорации. Что-то новое она узнавала о корпорации одновременно с освоением какого-то нового навыка.

Однажды она проснулась, выглянула в окно и увидел работу всех коммуникаций и технических систем пятидесятиэтажного бизнес-центра, возвышавшегося на горизонте, как копошение муравейника и муравьиных ходов в его глубине. И в тот же день Sotechso объявила об открытии нового, самого прогрессивного Единого Сервисного Центра, на платформе которого вскоре, в одночасье, сразу треть крупнейших мировых компаний получили лучшее техническое и IT-обслуживание. Эти компании тогда же приняли рекомендацию Sotechso и подписали Кодекс равных возможностей с большинством ассоциаций мелких предприятий, в свою очередь получившими полный доступ к SSC-платформе Sotechso.

Когда она внезапно открыла в