Лувр делает Одесса - Елена Роговая

Ранним утром робкий солнечный луч скользнул по оконному стеклу Фиминой комнаты и зацепился за торчащий из фрамуги тонкий загнутый гвоздь, будь он неладен. Какое-то время пучок света терпеливо висел на ржавой шляпке и ждал, когда же солнце поднимется чуточку выше и вызволит его из ловушки. Уже через несколько минут он ловко соскользнул с крючка и устремился в помещение. С присущей ему утренней игривостью лучик разгуливал по комнате и бесцеремонно заглядывал во все укромные уголки. Нагулявшись вдоволь, он добрался до Фиминой кровати и принялся щекотать ему ноздри, слепить глаза и обжигать теплом. Пытка светом продолжалась до той поры, пока юноша окончательно не проснулся. Одержав победу над спящим, солнце торжествующе переместилось в соседнюю комнату.

– Сегодня мы поговорим о филиграни, или так называемой скани! – объявил лектор. – Что такое филигрань и для чего она нужна? Это специальная ювелирная техника для выполнения ажурного узора из тонкой золотой или серебряной проволоки. Все записали? Скань бывает ажурной, если скрученные проволочки сами образуют каркас изделия, а может быть и накладной – на пластинке. Чтобы овладеть данной техникой… Разумовский, прекратите глядеть в окно! …вам необходимо научиться скреплять металлические нити между собой при помощи пайки. Серебро и золото паяются разными составами. Для первого необходимо: одна часть красной меди и четыре части самого серебра. Золотое паяние требует меди в четыре раза больше. К ней добавляется шесть частей серебра и десять золота. Уже сегодня каждый из вас сможет самостоятельно приготовить сплав в тиглях. После охлаждения полученной массы с припоем можно сразу же начинать работать. Разумовский, о чем вы думаете, когда я говорю о серьезных вещах?!

– О мухе.

– Она тебя укусила или как?

– Вы правы, господин лектор. Эта маленькая бестия не дает мне покоя со вчерашнего дня.

– Так возьмите газетку, и всех делов!

– Лучше справочник по ювелирному делу.

– Как можно! Это же кощунство и неуважение к науке!

– А я думал – помощь.

– Удивительная местечковая дремучесть!

В мастерской Фима сразу же погрузился в работу, позабыв о творческих муках. Только в обеденный перерыв он вновь вспомнил о драгоценной мухе и направился к мастеру по эмалям.

– Петр Иванович, у вас найдется время взглянуть на эскизы?

– Любопытно посмотреть, молодой человек. Ну-с, хвалитесь, что родилось в вашей голове за прошедшую ночь?

– Вот, как-то так, – смущенно ответил Фима, протягивая папку с набросками.

– А что, весьма недурно, хочу я вам сказать, – приговаривал Петр Иванович, рассматривая рисунки. – Форма мушки забавная, и это уже жирный плюс в нашем деле. А что с камнями? Я вижу, вы остановились на прозрачных?

– Это не окончательный вариант. Тут как раз у меня заминка произошла. Хочется найти оптимальный вариант сочетания камней между собой: малозатратный и эффектный.

– Правильный подход для ученика. Это потом, когда начнешь работать самостоятельно, будешь использовать дорогие камни, а пока нужно научиться делать так, чтобы любая безделица смотрелась высокохудожественной вещью. Карлычу эскизы показывал?

– Нет еще. Да и не хочу.

– Придется, иначе ходу не даст. Для начала покажи художнику-руководителю. Пускай он даст «добро», а после него уже никто ничего не скажет. Нравится мне твоя задумка, Ефим. Со вкусом придумано. Это ж сколько вставок тебе придется сделать?

– Примерно двенадцать на голове с грудкой и по пятнадцать на каждое крыло. У туловища трудновато придется с мелочовкой. Я хотел бы основание крыла украсить крохотными камешками, а по мере удаления от тельца увеличивать их размер. Прожилки на крыльях выгравирую, а украшать буду только передний край крыла.

– Хорошо придумано. Сейчас модно покрывать поверхности россыпью. Одно меня только смущает – сложность выполнения. Работа тонкая, для опытных мастеров, а ты у нас без году неделя и уже с претензией на квалификацию. Осилишь такое количество вставок?

– Думаю, да.

– А какую закрепку будешь делать?

– Глухая точно не подойдет. Камешки маленькие, каждый не завальцуешь. Карнеровая в самый раз.

– Молодой человек, ваши познания и ювелирное чутье заслуживают похвалы. Мне остается только благословить вас на столь непростую работу. Единственное замечание, даже не замечание, а пожелание: придайте мухе немного динамики.

– Это как?

– Оживите ее.

– Тогда я расправлю ей крылья, будто она собирается взлетать.

– Верное решение, – похвалил Петр Иванович и вышел из мастерской, бурча себе под нос: – Если я что-нибудь понимаю в ювелирном деле, мушка расправит крылья не только себе, но и ее мастеру.

Что было на очередном заседании учебного совета! После просмотра готовых работ и вновь заявленных главный художник попросил минуточку внимания.

– Господа, у нас имеется еще один проект. Я думаю, он заинтересует всех преподавателей сразу. Прошу взглянуть.

Привычными движениями он разложил эскизы и замер в ожидании.

– Что скажете?

– Интересная работа, зрелая, – одобрительно закивали преподаватели.

– Использованы разные виды крепки.

– Чеканка тоже имеется.

– В художественном плане очень достойно.

– Большое спасибо, господа.

– И кому же принадлежат сии мечты? – поинтересовался инструктор-технолог.

– Нашему первокурснику Ефиму Разумовскому.

– Выскочке, – добавил Генрих Карлович.

– Отчего вы к нему так немилостливо относитесь? – удивленно спросил художник.

– Не успел толком в мастерских поработать, как уже умением принялся кичиться. Несколько раз ко мне подходил, просил повышенный курс обучения. А как я ему позволю перепрыгивать, ежели он не все науки первого года прошел? Предоставит готовую работу, тогда и делайте выводы.

– Тоже правильно, – поддержал гравер. – Нарисовать можно все что угодно, а вот сработать – совсем другое дело.

– Господа, эта вещь не входит в программу обучения и не была ни с кем согласована. Очевидный факт: молодой человек желает о себе заявить и демонстрирует нам умение. Предлагаю разрешить ему выполнить данную работу и при ее успешности рассмотреть просьбу о сокращении срока обучения.

– Абсолютно согласен с вами, Тимофей Ильич, – заступился за Фиму Петр Иванович. – У юноши прекрасные руки. Он одарен от природы и заслуживает индивидуального подхода.

– Если мы будем у каждого идти на поводу, то от системы обучения, выработанной годами, не останется и следа, – не унимался Генрих Карлович. – Последовательность есть залог успеха! Только при такой методе будет толк.

– Я не против дисциплины, но принуждение и бездушный подход крайне вредно сказываются на творчестве. Они убивают в художнике индивидуальность, поглощают его душу, уважаемый коллега.