Лувр делает Одесса - Елена Роговая

– Ну, как знаете. Я свое слово сказал, но, похоже, оно не сильно кого интересовало.

– Генрих Карлович, мы уважаем ваш опыт, но инициативу подавлять нельзя. Что плохого, если он освободит место для другого ученика на год раньше?

– Ничего.

– Так, стало быть, дадим шанс молодому человеку. Я слышал, на родине его дожидается беременная жена.

– Я же говорю, шустрый он не по годам и настырный. Такой везде пролезет и свое возьмет, – буркнул себе под нос Генрих Карлович.

Жизнь Разумовских шла своим чередом. Мэри прекрасно справлялась с хозяйством не только у себя дома, но и при любой возможности старалась помочь родителям мужа. Открытость и доверительные отношения со своими отцом и матерью она успешно перенесла в новую семью, и это как нельзя лучше отразилось на взаимопонимании. Вопреки ожиданиям знакомых и родственников, Белла не испытывала никакой ревности к невестке. Она не закатывала сцен «сердечных болей», не ворчала и совсем не принуждала сноху оказывать им чрезмерное почтение, чем немало удивляла любопытных соседей. Только единственный раз Мэри была неприятно удивлена поведением свекрови, но и в этом случае она не показала своего раздражения. Погожим летним днем Белла с Леей зашли в гости. Женщины были вполне доброжелательны, поинтересовались ее здоровьем и принялись ходить по комнатам и пристально разглядывать все, что в них находилось. Не остались без внимания ни вышивка на рушнике, ни занавески, ни кружевная салфетка под вазочкой. Когда рассматривать было уже нечего, подруги попросили разрешения заглянуть в сундуки и кухонный шкаф. Опешив от такой бесцеремонности, Мэри ничего не оставалось, как разрешить любопытным кумушкам сунуть свой нос и туда.

«Наверное, они проверяют мое терпение и характер, – думала она. – А может, у них случилась пропажа и они хотят найти эту вещь у меня? Боже, какая неловкость! Провалиться мне на этом месте, если они думают, что я у них что-то украла!»

Конечно, Мэри не провалилась ни «на этом месте», ни на другом. Благодаря природной мудрости и такту она не позволила себе обидеться и сделала вывод, что женщинам просто-напросто захотелось посмотреть, какая она хозяйка и аккуратно ли разложены у молодой вещи в сундуках. Вместо обиды сноха пригласила женщин к столу и напоила чаем со свежеиспеченными булочками. Лея то и дело намазывала сметану на сдобу и не жалела ласковых слов для молодой хозяйки.

– Никогда не ела таких вкусных булочек! Свезло Фиме с женой. Ой, свезло. Домовитая у вас невестушка, и никак иначе. Ты поделишься со мной рецептом сдобы?

– Конечно, тетя Лея. Может быть, у вас еще вкуснее получится.

– Сегодня мне не рассказывай. В воскресенье младшие старших не учат готовить. Вдруг секрет отдашь, а потом у самой получаться не будет. Лучше завтра зайду и спокойненько все обговорим.

– Заходите завтра и в любой другой день. Всегда вам рада. Если бы не вы, тетя Лея, мы бы с Фимой не встретились.

– Скучаешь по нему?

– Конечно, скучаю и жду, когда он домой вернется. Обещал при первой же возможности приехать, а может быть, даже меня с собой забрать.

– Как это – забрать? – возмутилась Белла – В твоем-то положении!

– В положении нельзя. В положении нужно дома сидеть, а не по дорогам трястись. А вы уже знаете, кто должен родиться?

– Откудова, подруга?! Кто в утробу может заглянуть! Одному Богу известно, какие там органы заложены.

– Я, конечно, не Бог, но очень даже могу определить.

– Это по животу, что ли?

– По животу тоже можно. Становись боком, девонька.

Мэри послушно встала из-за стола и отошла в сторонку.

– Ты фартук на время осмотра сними. Не бойся, среди нас глазливых нет. Правда же, Белла?

– Это да. Но ты, Мэричка, лучше не снимай. Приподними, и хватит.

Лея долго приглядывалась, щурила глаза и всячески демонстрировала свое серьезное отношение к процедуре.

– Ну что, мальчик у вас будет. Как пить дать, мальчик! Животик маленький, острый и горкой вперед выпирает. Это всегда так бывает, когда мальчиковая писюнька растет.

– Лея, тьфу на тебя! – засмеялась Белла.

– Не нравится этот способ, могу по-другому определить. Если бы была девочка, она бы всю материнскую красоту себе забрала, а у вас наоборот. Вон как похорошела наша Мэричка.

– Это да. Беременность ее совсем не испортила. Глазки красивые, грустные, кожа белая, без коричневых пятен. Видел бы Фимушка!

– Ой, не береденькай мне грустью сердце и не отвлекай от следующей мысли. У тебя что бывает чаще, озноб или жар? – спросила Лея.

– Мне чаще жарко.

– Еще одно доказательство мальчика. Идем дальше. Ну-кась, принеси мне ниточку и сними обручальное колечко.

Лея не торопясь привязала нитку к кольцу и попросила протянуть ей левую руку. Колечко над ладонью качнулось словно маятник из стороны в сторону и остановилось.

– А здесь что? Не томи, подруга.

– И здесь мальчик получается. Если бы заходило по кругу – жди девку, а здесь сами видели, туда-сюда, туда-сюда. Снова все признаки мальчишеской писюньки.

– Тьфу на тебя еще раз! Правда, Мэрька?

– Ага, – засмеялась невестка.

– Бесстыдное гадание у тебя, Лея.

– А какое оно должно быть, если ребеночков только по этим местам и различают. Давай последний способ. Приподними, голубушка, подол юбки и, не торопясь, садись на пол. Потом так же медленно вставай.

Мэри, придерживаясь за табурет, послушно выполнила все, что от нее требуется.

– Быстро присела. Так не пойдет. Я даже не успела рассмотреть, что полагается видеть в таких случаях. Давай повтори еще раз с чувством и толком.

Мэри глубоко вздохнула и начала тихонечко приседать. По мере того как она приближалась к полу, Леина шея вытягивалась все дальше и дальше, а глаза делались все уже и уже.

– Ну что сейчас скажешь? – прервала молчание Белла.

– Ничего не скажу.

– Это еще почему?

– Потому что забыла я, как определять, а «лишь бы что» не хочу говорить и не умею. Да и зачем нужен был последний способ, ежели я вам и так много раз ответила? Будет у вас мальчик. Так и пишите Фиме в следующем письме.

Фима возвращался домой в приподнятом настроении. Последние новости радовали и даже окрыляли. Возможность закончить учебу раньше положенного срока стала абсолютно реальной и открывала перед ним большие возможности. Не успел он зайти в дом, как прислуга Петра Афанасьевича Сытина протянула ему конверт.

– Любят вас дома, – ласково произнесла Даша. – Почти каждую неделю пишут. Прошлый раз аккуратная надпись была, а сегодня другой рукой написано, словно торопился кто-то или ребенок писал.