Кости сердца - Колин Гувер

в этом нет твоей вины.

– Твоей тоже, – говорит Самсон. – И я больше не буду тебя целовать – если ты сама не попросишь, конечно.

Я молчу. Не понимаю, почему его обещание кажется мне одновременно щедрым даром и наказанием.

Он мягко улыбается.

– Не буду целовать, не буду обнимать и в океан не потащу.

– Боже, да со мной не соскучишься. Отвязная девчонка! – восклицаю я, закатывая глаза.

– Может, и отвязная. А может, отвязный и я! Просто нам выпало много испытаний, и мы еще не успели понять, какие мы, когда все хорошо.

Киваю. Полностью с ним согласна.

– Сара и Маркус – отвязные ребята. А мы? Мы с тобой – унылые сухари.

Самсон смеется.

– Нет, не унылые. Глубокие. Есть разница.

– Как скажешь.

Удивительное дело: этот вечер и этот разговор все же закончились на радостной ноте. Мы оба улыбаемся. Но я боюсь, что если не уйду прямо сейчас, один из нас непременно ляпнет глупость и все испортит. Я делаю шаг назад.

– Увидимся завтра?

Улыбка Самсона немного меркнет.

– Ага. Спокойной ночи, Бейя.

– Спокойной ночи!

Я иду к лестнице. Пеппер-Джек-Чиз встает и идет следом. Когда мы подходим к моему дому, я оборачиваюсь и смотрю на Самсона. Он еще не ушел, стоит на балконе и наблюдает за мной. Пятясь, я прохожу пару футов и скрываюсь под домом. Там меня уже не видно; я останавливаюсь и прислоняюсь спиной к свае, зажмуриваюсь и прячу лицо в ладонях. Господи, когда Самсон рядом, я ничего не могу с собой поделать – мне хочется в нем раствориться, полностью, без остатка. В то же время я не хочу растворяться в человеке, с которым через месяц должна буду проститься.

Пусть иногда я чувствую себя неуязвимой, но я не Чудо-Женщина, нет.

* * *

Алана еще не легла спать, сидит за барной стойкой на кухне с миской мороженого. Увидев меня, она достает изо рта ложку и улыбается.

– Тебе уже лучше?

– Да, спасибо.

– А Самсон как? У него все нормально?

Киваю.

– Да, не волнуйтесь. Говорит, дерется отец так себе.

Алана смеется.

– Если честно, я удивлена. Не думала, что он вообще способен кого-то ударить. – Она показывает на свое мороженое. – Будешь?

О да, мороженое сейчас как нельзя кстати. Мне срочно надо охладиться.

– С удовольствием.

Алана достает из шкафчика вторую миску, а я сажусь за стойку. Затем она берет из холодильника контейнер с мороженым и начинает накладывать.

– Извини, что мы заставили тебя краснеть.

– Все нормально.

Алана пододвигает ко мне миску с мороженым. Я отправляю в рот первую ложку – господи, какое наслаждение! Я готова застонать, тем не менее беру себя в руки и ем молча, словно мороженое для меня – обычное лакомство, которое я привыкла есть с детства. На самом деле мороженого у нас дома не бывало. Я научилась не хранить ничего в морозильнике: когда электричество отрубают за неуплату, выгребать из морозилки растаявшую и протухшую еду – то еще удовольствие.

– Можно вопрос? – спрашивает Алана.

Я киваю, однако ложку изо рта не достаю. Мне становится не по себе: чего доброго, про маму расспрашивать начнет… Алана вроде хороший человек, и я вряд ли смогу ей врать, но и правду говорить пока не готова.

– Ты католичка?

Хм, такого вопроса я точно не ожидала.

– Нет. А что?

Она показывает большим пальцем наверх.

– Заметила у тебя в комнате портрет матери Терезы.

– А! Нет. Это вроде как… сувенир. На память.

Она кивает и задает следующий вопрос:

– Значит, религия не запрещает тебе предохраняться?

Приехали. Я прячу глаза.

– Нет. Но в данный момент я не принимаю таблетки. Потому что не… ну, вы поняли.

– Не живешь половой жизнью? – уточняет Алана. Она так непосредственно об этом говорит!

– Да. Больше не живу. Пока.

– Что ж, ты меня успокоила. Но неплохо быть во всеоружии – мало ли, вдруг этим летом что-то изменится. Я могу записать тебя к врачу.

Чтобы потянуть время, я отправляю в рот еще одну ложку мороженого. Видимо, Алана замечает, как покраснели мои щеки.

– Тебе нечего стыдиться, Бейя.

– Знаю. Просто не привыкла обсуждать такое с другими людьми.

Алана спокойно кладет ложку в пустую миску и идет к раковине.

– Мама с тобой об этом не говорила?

Я ковыряю ложечкой свое мороженое.

– Не-а.

Она оборачивается и секунду-другую молча смотрит на меня.

– Какая она?

– Моя мать?

Алана кивает.

– Да. Твой отец толком ее не знал, а мне любопытно. Смотрю, тебя она хорошо воспитала.

Меня разбирает смех.

Я тут же осекаюсь, увидев, что моя реакция вызывает у Аланы еще больше вопросов. Набиваю рот мороженым и пожимаю плечами.

– Она совсем не такая, как вы.

Вообще-то это был комплимент, но Алана как будто опешила от моих слов. Надеюсь, она не обиделась, потому что копать глубже и что-то объяснять я не собираюсь, иначе точно сболтну лишнего. Новость о смерти надо приберечь для отца. Мне кажется, он должен узнать об этом первым.

Вообще-то первым узнал Самсон. Рядом с ним я по какой-то причине полностью теряю власть над собой и своими тайнами.

Отодвигаю миску с недоеденным мороженым.

– Знаете, давайте я все-таки схожу к врачу и начну принимать таблетки. Не то чтобы у нас с Самсоном… – Я смотрю в потолок и громко выдыхаю. – Ну, вы поняли. Лучше заранее перестраховаться. На всякий случай. – Господи, как же трудно говорить о таких вещах! Особенно с женщиной, которая мне, по сути, чужая.

Алана улыбается.

– Завтра же запишу тебя на прием. Не проблема.

– Спасибо.

Алана отворачивается к раковине помыть мою миску, и я, воспользовавшись моментом, убегаю наверх. Не успеваю я спрятаться в спальне, как из комнаты напротив раздается голос Сары:

– Погоди, Бейя! С тебя подробный отчет.

Я замираю и перевожу взгляд на открытую дверь ее спальни. Они с Маркусом сидят на кровати. Сара поворачивается к Маркусу и машет ему ручкой.

– Ну все, беги домой.

Он удивленно смотрит на нее – явно не привык, чтобы его выпроваживали, – однако встает и целует ее на прощание.

– Домой так домой… Все равно тебя люблю, хоть ты меня и выгоняешь.

Сара улыбается.

– Я тебя тоже, но у меня теперь есть сестра. Придется делиться. – Она похлопывает освободившееся место на кровати и смотрит на меня. – Давай сюда.

Выходя из комнаты, Маркус машет мне рукой.

– И дверь не забудь закрыть! – бросает Сара ему вдогонку.

Я подхожу к кровати и сажусь рядом. Она ставит на паузу фильм и садится поудобнее – лицом ко мне.

– Ну? Как прошло?