По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла - Генри Воллам Мортон

— С кайрами очень удобно работать, — сообщил Сэм. — Гнезд они не устраивают, просто откладывают яйцо на край скалы. В кладке обычно лишь одно яйцо. Но если я его заберу, то кайра откладывает второе яйцо. Иногда даже может отложить и третье, если с первыми двумя не повезло.

Экие обязательные птицы эти кайры!

— А для чего вы надеваете металлическую каску? — поинтересовался я.

— Чтобы защититься от падающих камней — это главная опасность в нашей профессии. Как-то раз мне на голову свалился осколок скалы, и если б не каска…

Я осторожно подполз к краю обрыва и посмотрел вниз — туда, где на глубине четырехсот футов висела крошечная скорчившаяся фигурка Сэма Ленга. Люлька заметно раскачивалась на ветру, под ногами перекатывались зловещие волны Северного моря. Со всех сторон Сэма осаждали рассерженные птицы, а он бесстрашно перебирался от утеса к утесу, собирая голубые и зеленые яйца.

У меня возникло идиотское желание попробовать себя в этом рискованном занятии, и я попросил разрешения спуститься со скалы. К великому моему удивлению (и ужасу!), Сэм Ленг не стал возражать. Итак, я попался в ловушку собственного безрассудства!

Отступать было некуда, и я безропотно позволил навьючить на себя походное снаряжение мистера Ленга, включая знаменитую металлическую каску. На плечо навесили две полотняные торбы и, прикрепив веревку к поясному карабину, подвели к краю утеса. Здесь мне вручили направляющую веревку и, посоветовав «травить понемногу», отправили в самостоятельное плавание.

Преодолев первоначальный шок, я обнаружил себя висящим над пропастью лицом к отвесному склону скалы. Инстинкт заставил меня поскорее упереться в него ногами. Заняв таким образом почти перпендикулярное положение, я стал судорожно перебирать веревку. Это был ужасный миг: я ощущал себя мухой на потолке. Сверху надо мной нависал край утеса, поросший грубой травой. Оттуда доносились крики: «Трави, трави полегоньку!»

Я был бы рад последовать совету, но как-то не получалось. Думаю, мешала вездесущая сила гравитации вкупе с обуявшей меня паникой. Наконец что-то там наверху поддалось, и проблема решилась сама собой. Я стал потихоньку опускаться, отталкиваясь ногами от поверхности склона. Голоса сверху объявили, что я «отлично иду».

И все бы могло завершиться удачно, если бы в какой-то момент мой ботинок не вышиб камень из меловой скалы. Осколок полетел вниз, и я невольно проследил за его падением. О Боже! Он летел бесконечно долго. Все вниз и вниз — сквозь стаи мечущихся чаек, туда, где на невообразимом расстоянии разбивались волны о прибрежные скалы. Этот нечаянный взгляд дорого мне обошелся! Все нервы завязались тугим узлом в области желудка. Я повис на веревке, окаменев от ужаса. Причем пугала не сама смерть, а вот эта перспектива и дальше висеть над бездной — вращаться, раскачиваться, возможно, даже перевернуться вверх ногами. Наверное, у меня был очень нелепый вид. Несколько чаек подлетели вплотную и прокричали что-то весьма оскорбительное. Внезапно веревка, на которой я висел, показалась мне живым злобным существом, замыслившим какую-то каверзу со смертельным исходом.

Господи, ну почему люди так необдуманно ввязываются в опасные ситуации? Я проклинал себя на все корки. С какой стати мне вздумалось ограбить этих милых, ни в чем не повинных птичек? И зачем только я посмотрел вниз! То, что я увидел, напугало до смерти: сплошная меловая стена, которая тремя сотнями футов ниже переходила в кипящее море. Я принялся отчаянно дергать веревку, требуя, чтобы меня немедленно вытащили. В ответ на мой сигнал веревка натянулась и медленно поползла вверх. Четверо мужчин — свидетели моего бесславного возвращения — встретили меня понимающими улыбками.

— Не переживай, приятель! — сказал один из них. — Ты далеко не первый, кто с полдороги запросился обратно.

— Покорно благодарю! — отвечал я, терзаясь муками самоуничижения.

Сэм Ленг вновь облачился в свое обмундирование и молча скользнул вниз со склона. Он вернулся через пятнадцать минут и достал из мешка два десятка чудеснейших яиц — сине-зеленых с черными пятнышками. Ах, как я ему завидовал в тот момент! Будь я заслуженным генералом, то, не задумываясь, отдал бы все свои ордена и медали за возможность оказаться на месте бесстрашного Сэма Ленга!

Четыре с половиной минуты вы варите яйцо кайры в кипящей воде, затем вооружаетесь чайной ложечкой, разбиваете твердую скорлупу и — пожалуйста! — наслаждаетесь самым восхитительным на свете яйцом. Вкус у него не такой резкий, как у гусиного, и оно не отдает рыбой. Белок у него плотный, слегка голубоватого оттенка, а желток неожиданного, темно-красного цвета. Особым шиком считается заказать яйцо кайры в ресторане отеля. Появление в зале официанта с маленькой подставкой, на которой красуется необычное пятнистое яйцо, нарушает привычную атмосферу английского завтрака. Дети принимают его за раскрашенное пасхальное яйцо и жутко вам завидуют. Они начинают вслух негодовать и требовать такого же подарка. Между столиками витает озадаченный шепот. Кто-то останавливает официанта и расспрашивает об этой диковинке. Затем шум стихает, окружающие с любопытством следят, как вы отправляете в рот первую порцию деликатеса. И все в душе гадают: действительно ли это так вкусно, как вы изображаете? Или, может быть, вы просто рисуетесь? Или вообще взяли яйцо на спор?

Я счастлив сообщить, что эти яйца, хвала небесам, еще не вошли в непременную диету наших эпикурейцев.

2

Если какой-нибудь продюсер малобюджетного кино надумает снимать сцену в алжирских декорациях, то он сможет изрядно сэкономить, организовав съемки в нашем родном Скарборо. Да-да, не смейтесь, это вполне реальней вариант. Просто нужно дождаться по-настоящему солнечного дня да захватить с собой три сотни бутафорских пальм — и Алжир вам обеспечен!

Йоркшир — не графство, а целая страна. В трех северных ридингах воплотились все основные типы английских ландшафтов. Болотистые йоркширские пустоши как две капли воды похожи на Дартмур, поля и равнины смахивают на Дербишир, окрестности Фламборо-Хед напоминают Корнуолл, а Йоркская долина — типичный Херефордшир. Таким образом, Йоркшир по праву может считаться своеобразной хрестоматией Англии. Это установленный факт, с которым никто уже не спорит. Но Скарборо! Этот городок являет собой подлинное чудо природа, и остается лишь гадать, как такое место вообще могло возникнуть на карте нашей страны. Создается впечатление, будто Господь Бог создал Скарборо в порыве творческого вдохновения, дабы продемонстрировать всему миру, сколь изобретательна и многогранна может быть йоркширская природа!

Прогуливаясь тихой лунной ночью по центральной части города, вы подсознательно ожидаете, что вот-вот из-за угла навстречу выедет шейх в синем бурнусе на белой берберской лошадке. Уверяю вас, подобный персонаж выглядел бы вполне естественно на узких, горбатых улочках Скарборо! Старый рыбацкий городок, выросший на задворках морского порта, представляет собой живописную картину. Маленькие домики взбираются по крутому склону холма, красные черепичные крыши беспорядочно громоздятся одна на другую — ну, чем не старая арабская крепость Касбы! Но стоит посмотреть на голубой залив, окаймленный белой полосой пенистого прибоя, с его висячими садами и современными зданиями, и вы подумаете, что нет, Касба-то Касбой, но, скорее все же, это французский квартал. Ах, каким бы подарком судьбы стал Скарборо для нашей британской киноиндустрии, если бы люди научились выращивать финиковые пальмы на холодных берегах Северного моря!