Корректировщики - Светлана Прокопчик

Дежурный на вахте понял, что у нее нет пропуска, кажется, даже раньше самой Оли. Встал за турникетом, самоуверенно заложил руки за спину и с презрительной усмешкой наблюдал, как Оля копается в сумочке, надеясь, что пропуск не забыт, а просто куда-то завалился. В ее сумочке постоянно что-то куда-то заваливалось. А вахтер все усмехался.

Сообразив, что пропуск можно искать до бесконечности, а до звонка оставались считанные минуты, Оля втиснулась в “позорную” кабинку: шкаф для таких, как она, непутевых. Делался мгновенный снимок, отправлялся в банк, сравнивался там с оригиналом, и если все совпадало, то турникет срабатывал. Правда, чтоб не возникало соблазна пользоваться этой кабинкой постоянно, академические шутники придумали противоядие: попавшие в эту кабинку затем “вывешивались” на “Заборе” — стенде-терминале первого этажа, вообще-то обыкновенной борде объявлений, только используемой исключительно в воспитательных целях. И в таких ракурсах там “воспитывали”, что людям впечатлительным этого лучше не видеть. Олю совсем не тянуло прочитать обсуждения своего прыщика, но другого выхода не было.

И, когда стояла, как идиотка, перед опалесцирующим экраном, по коридорам раскатился звонок. Эт-того только не хватало! Мало того, что ее рожица появится сегодня на “Заборе”, еще и Альбина выволочку устроит. Отношения с математичкой и без того были в высшей степени натянутые, а сегодня контрольная. А потом — нельзя забывать, что у нее испытательный срок не закончился, ее еще не зачислили, и вот уже первое нарушение, да еще и двойное: забыла пропуск и опоздала. Оля зажмурилась от предчувствия грандиозного унижения, в этот момент щелкнула автоматика. Блин, снимок запорола! Пришлось ждать, пока техника созреет до второго. Каждый дежурный вахтер настраивал выдержку под свои потребности. О такой длительной, как сейчас, Оля даже не слышала. Вахтер, определенно, козел и сволочь. Выслуживается, гранты зарабатывает. Чем больше нарушителей отловит, тем больше премия. Хорошо еще, что Оле пока стипендии не положено. А то еще и из стипендии штраф вычли бы.

Дождалась второго снимка, встала перед турникетом, зло поджав губы. Первый автомат сработал. Вахтер ждал ее у своего компьютера с наглой полуулыбкой. Совсем-совсем светловолосый, Сашка Черненко по сравнению с ним почти брюнет. И лицо такое… как будто у этого парня в родословной была примесь какой-то северной крови. Причем почему именно северной, Оля не знала, арийским происхождением тут вроде бы и не пахло. Просто если бы она делала его портрет, она бы поместила его на фоне заснеженного леса.

— Фамилия, — сказал он.

— Пацанчик, — буркнула Оля, готовясь к тому, что он церемонию регистрации нарушителя растянет на пол-урока.

— Опаздываешь. И пропуск забыла. Какая группа?

— В-1011.

— Нехорошо, Пацанчик. Плохое у тебя будущее. Не успела поступить, а уже нарушения… а они все учитываться будут.

Оля закатила глаза:

— Слушай, от тебя что требуется? Записать мои данные, а не морали читать.

Тот только посмеивался:

— Умная какая. Я тебя сейчас могу в администрацию отправить, чтоб там воспитательную работу провели.

Оля жутким усилием воли сдержалась, чтоб не назвать его козлом. Ну не объяснять же этому скоту, что у нее контрольная? Такому только дай повод поизгаляться, никогда своего не упустит.

Проклятый вахтер все тянул время. Оля плюнула на все доводы рассудка и просто перепрыгнула через загородку второго автомата. И тут же кинулась бегом вверх по парадной лестнице, надеясь, что вахтер не помчится за ней. Вот была бы комедия!

В спину донесся изумленный и сердитый окрик, Оля обернулась только на промежуточной площадке. Вахтер покраснел как свежесваренный рак, за турникетом столпились его однокашники из раздевалки, и, кажется, они больше сочувствовали Оле, чем ему.

— Чао, котик! — Оля помахала ему рукой. — Извини, меня ждут. Еще встретимся!

У вахтера вытянулось лицо, а чернявый порочный тип из раздевалки оглушительно расхохотался. Оля решила, что все правильно сделала. По крайней мере, настроение из упаднического превратилось в победоносное. Даже Альбина была не страшна, а уж контрольная — так вообще пустяки.

Ей повезло: Альбина тоже опоздала. Молодая склочная математичка опаздывала крайне редко, но метко. Оля даже успела поведать о маленьком приключении на вахте. Группа единодушно поддержала ее в мнении, что сегодня дежурят какие-то козлы, и если они вывесят Олину триграфию на “Заборе”, то в В-1011 найдется, кому написать там же опровержение.

— Да не будет там ничего, — сказала Оля, отчего-то уверенная, что ее слова сбудутся.

Пришла Альбина, и все разом утихли — контрольная была важной. Два часа пролетели почти мгновенно. В Олин инкоминг[5]постоянно сыпались просьбы о помощи, в основном касающиеся проверки уже готовых решений. Но кое-кто, как Наташа, “плыл” откровенно. Оля без звука и малейшего недовольства делала все. Со своим заданием она справилась в рекордно короткие сроки — за двенадцать минут, но специально не переносила в чистовой файл: чтобы Альбина не выставила ее за дверь и не лишила возможности кому-то помочь. Это ведь своя, родная группа.

На перемену вышли все в мыле. Двоек не было. Оля была счастлива. Около “Забора” табунились желающие принять участие в “воспитании”. Оля протолкалась поближе, внимательно изучила свежие данные о сегодняшних нарушителях. Ее триграфии не было, и вообще она не упоминалась. Хотя кое-кто явился еще позже нее.

Живописная группа у прилавка гардероба заставила ее насторожиться. А там было вот что: давешний вахтер, покинувший пост — впрочем, автоматический турникет прекрасно работал и без него, а всех опоздавших он засек перед первой парой, — снаружи. В окне торчали две головы, в том числе и того порочного брюнета. Причем в том окне, куда Оля сдала свою куртку. Но теперь она была не одна, а со всей группой.

Вахтер, когда они приблизились, только слегка потеснился, пропуская толпу шумных малолеток. Они все, эти старшекурсники, смотрели свысока на молодых, будто уже прикоснулись к неким внепланетным тайнам. Оля сунула свой номерок, отвернулась, болтая с Наташей. Куртку принес брюнет. И стоит, главное, не отдает. Смотрит пристально, нехорошо так. Оля поежилась.

— Слышь, красивая! Будешь моей.

Оля опешила.

— Разогнался! — осадила его Наташа. — Тут желающие в очереди стоят!

Вахтер молчал. И смотрел на брюнета. Очень недобро смотрел, с прищуром. Оля поняла, что раньше где-то встречала этого беловолосого парня с жестким взглядом, только как будто очень давно. Такие случаи, кажется, называются дежа-вю. Что-то неуловимо знакомое, кажется, что можешь человека просчитать, как старого друга или родню, только не можешь вспомнить, где же его видела. Было в этом что-то мистическое.