Миры Роберта Чамберса - Амброз Бирс

на трёх ногах, а не на двух, и в весьма необычной манере. Также в этих местах обитали отвратительные Бьякхи, которые строили свои гнёзда на вершинах, окружающих эту пустыню. Но Летописец ничего не пишет о Бьякхи, из — за ужаса, который они наводят и говорить об этом вредно для рассудка.

VI. Вскоре мудрец построил хижину, или скорее лачугу на унылых берегах Чёрного Озера, которое совсем не походило на другие озёра, которые можно найти в этом мире Каркозы в Гиадах; потому что воды его были темны, как смерть и холодны, как ужасное пространство меж звёзд, и ничто, состоящее из обычной плоти, не обитало или не могло обитать в мрачных и зловещих глубинах этого озера. И говорят, что холодный и липкий туман стелется над жестокими водами Чёрного Озера, подобно тому, как саван покрывает гниющий труп. Этот туман колыхался туда — сюда одновременно с кружащимися чёрными звёздами и странными лунами Каркозы, и жители Извечного Города называли это «облачными волнами».

VII. Люди шептали, что эти облачные волны навсегда спрятали от глаз людей Чудовищное Существо, которое свалилось на Каркозу с давно исчезнувших звёзд и случилось это за бесчисленные эоны до нашего времени, и что Существо всё ещё живое, хотя и дремлет: оно просыпалось лишь один раз, мучимое страшным голодом. И мудрецы сказали, что этот Обитатель Глубин является отродьем самого Азатота и даже сводным братом Ужасного Ктулху, Повелителя Великой Бездны, и что Существо из Озера совокупилось с Чёрной Козой с Тысячей Младых, да, той самой Шуб — Ниггурат; и от этого адского, похожего на облако Создания родились Мерзкие Близнецы — Нуг и Йеб. И решено было, что неблагоразумно людям произносить вслух Имя этого Существа из Озера, поэтому оно стало известно как Невыразимый.

VIII. Наконец, Эльхалин разыскал лачугу, в которой поселился некромант и рассказал Хали Мудрому о бедствии, поразившем Каркозу, о мёртвых, что поднялись из могил и бродят по улицам, пугая горожан (даже тех, кого они сами любили и лелеяли, когда были живы). Хали, задумавшись на некоторое время, наконец, изрёк свою мудрую речь: «Знай, о Эльхалин, существуют разные виды смерти — в некоторых тело остаётся, а в других случаях оно совсем исчезает вместе с душой».

IX. И ещё сказал Хали: «Так вот, исчезновение обычно происходит только когда умирающий остаётся в одиночестве (такова воля Старших Богов) и никто не видит его смерти. Мы говорим, что человек пропал без вести или отправился в долгое путешествие и это действительно так; но иногда исчезновение тела происходило на глазах у множества людей, чему есть много свидетельств. В одном из видов смерти умирает лишь душа и известны случаи, когда тело после этого продолжало жить много лет. Иногда, как это достоверно подтверждается, душа умирает вместе с телом, но через сезон, душа снова возникает в том месте, где разложилось тело». Так говорил некромант Хали жрецу Эльхалину.

X. Теперь, наконец, в ходе их разговора выяснилось, что среди тех Мёртвых, которые бродили по улицам Извечного Города, опознали даже людей, ранее принесённых в жертву Существу из Озера. Услышав об этом, Хали Мудрый серьёзно задумался. Даже такой некромант, как он, знающий множество видов и форм смерти, был сильно озадачен и удивлён таким проявлением закона мёртвых, с которым раньше Хали никогда не встречался.

XI. Хали Мудрый давно знал об отвратительном обычае, во время которого определённых жертв связывали и бросали в жестокие глубины Чёрного Озера. Они предназначались для того, чтобы утолить голод Того, Кто Спал Под Водой, и долгое время некромант Хали ненавидел и отвергал этот обычай. И теперь, когда ему открылось, что среди тех мёртвых, что восстали и снова бродят по тенистым улицам Извечного Города, были и те, кого скормили Существу из Озера, у Хали появилась важная причина задуматься над этим.

XII. Ведь таким, как Хали Мудрый, хорошо известно, что Существо, которое в древности свалилось в Чёрное Озеро, было самим Хастуром — Хастуром Невыразимым, Тем, Кто Не Может Быть Назван — Великим Правителем Древних, устроивших мятеж против Старших Богов. Не скованный в глубине Чёрного Озера в эти дни был Хастур, но скрытый в нём, настороженный и боящийся быть обнаруженным теми, кого он предал и от кого сбежал. Очень сильным и могущественным был Хастур Невыразимый. Он превосходил по силе любого обычного смертного…

XIII. И в ту же ночь под блеском чёрных звёзд и прокажённым сиянием странных лун Старшие Боги прошептали наставление во сне Своему Слуге, некроманту Хали. Но о чём сказали ему Боги, Летописец не знает и потому не может описать. Но на следующее утро, говорят, некромант стал обыскивать скалистые утёсы и нашёл среди них некий серо — зелёный камень, название которого Летописцу неизвестно; и что из этого камня некромант, терпеливо трудясь, сделал определённые знаки и сигилы. Это были пятиконечные звёзды с притуплёнными лучами и в самом их центре Хали вырезал символы, похожие на ромбы, открытые с обоих концов, а внутри них — фигуры, подобные Башням Пламени.

XIV…

Рассказ впервые опубликован в сборнике «Pnakotic Fragments «(»Charnel House «, 1989), через год после смерти автора.

Источник текста: антология «The Hastur Cycle: 13 Tales that Created and Define Dread Hastur, the King in Yellow, Nighted Yuggoth, and Dire Carcosa», 1993.

Перевод: Алексей Черепанов, Алексей Лотерман

Карл Эдвард Вагнер

И вот мы снова встретились

Karl Edward Wagner, "I’ve Come to Talk with You Again", 1995

Все сидели в «Лебеде». Музыкальный автомат заунывно пел что — то типа «Нам всем бывает больно» или «Нам ото всех бывает больно». Джон Холстен не мог разобрать. Он задумался, почему в Лондоне играет западный кантри. Может быть, там пелось: «Нам всем ото всех бывает больно». Где же «Битлз», когда они нужны? Ну или хотя бы один «битл» для начала. Ну, или два. И Пит Бест. Хоть кто — нибудь.

— Хотелось бы мне, чтобы эту проклятую песню, наконец, выключили, — Холстен хмуро посмотрел на раздражающие его динамики. Сыплешь туда монеты и получаешь звуковые эффекты, громыхающие из игрового автомата вместе с ударами из пинбольного автомата «Рыбные истории». В пабе пахло затхлой плесенью от дурацкого дождя, который шёл всю прошлую неделю и сильно воняло спёртым табачным дымом. Холстен терпеть не мог плюшевый макет форели наверху пинбольного автомата.

Маннеринг открыл пакет чипсов и предложил всем. Фостер отказался — ему нужно было следить за