Двойной горизонт - Андрей Земляной

Коренастый широкоплечий мужчина в рабочем комбинезоне, в хромовых сапогах, со скрещёнными молотками в петлицах, подошёл сразу же.

– Княже?

– Вот прими на постой. Выдели им отдельную комнату, выпиши все пропуска и поставь на первую бригаду к доводчикам. Пусть зачаровывают детали для пятьсот восьмого. А как соберёте, сразу на стенд, и гонять, пока не развалится.

– Сделаю. – Мужчина кивнул и, махнув рукой парням, чтобы шли за ним, ушёл.

Не сразу, но со временем Горыня оценил, что у всех предприятий, где он был занят как специалист, были свои начальники и инженеры. Ему не приходилось вникать в снабжение, кадры и тысячи важных и нужных вещей, что сильно экономило его время, позволяя заниматься тем, что нужно в данный момент. И не начальству, а именно для дела, как он его понимал.

Конечно, даже при такой организации труда к нему постоянно подходили и рабочие и служащие с просьбами, и даже требованиями, но всегда был адрес, куда их можно было послать, чтобы работа двигалась.

Таким образом уже к августу пятьдесят третьего по испытательному полигону носились два десятка бронемашин с новыми двигателями внутреннего сгорания и автоматическими пушками калибром в двадцать миллиметров. Да, у машины был очень маленький запас хода, а её артустановка не могла бороться с крупными оборонительными сооружениями, но на поле боя, где до сих пор стреляли капсюльные ружья, а кое-где и кремнёвые, танкетка была королевой поля боя.

Европейские монархи, посмотрев рисунки, сделанные на параде в Москве, тоже отдали приказ клепать собственные танки, но пока получилось лишь у англичан, сделавших бронемашину на паровом двигателе, с высоко торчащей трубой и пятидюймовой пушкой, стрелявшей разрывными снарядами.

Французы же разродились своеобразной передвижной крепостью из дерева, обшитого стальными листами, на огромных тележных колёсах и на конной тяге.

Весь этот паноптикум, созданный европейскими инженерами, сошёлся в битве между Британией и Францией, с довольно предсказуемым результатом. На раскисшем от дождей поле, близ Гавра, машины быстро вышли из строя, застряли или были сожжены магами, и в дело привычно пошла пехота и артиллерия. Воюющие стороны разошлись тоже с ничейным результатом, перемолов в боях несколько тысяч человек, и экспедиционный корпус англичан убрался обратно на Остров.

Метания Горыни по заводам и фабрикам, в попытках объять необъятное, были прерваны императорским гвардейцем, который принёс срочный вызов к монарху. Посему пришлось всё бросить и, оседлав «Обжору», лететь сначала в свои покои и, приведя себя в порядок и надев парадно-выходной мундир, поспешить явиться к царю.

На войсковую суету на территории Кремля Горыня глянул мельком, отметив лишь большое количество егерей, боевых волхвов и царских гвардейцев, метавшихся между оружейным двором и запасными подвалами дворца, получая довольствие в больших мешках.

– Садись, сынок. – Михайло Третий, встретивший Горыню с мягкой полуулыбкой, кивнул на кресло, стоявшее напротив его рабочего стола, и внимательно посмотрел на княжича. – Как твои успехи?

– Продвигаются. – Горыня вздохнул. – Довели пробег бронемашин до двух сотен вёрст, и это пока предел. И то, если бы не двое мальчишек-ведунов и Данилы Троицкого, сварившего новую сталь, всё было бы прахом. Зато удалось собрать новый двигатель для самолёта. Сто часов без ремонта, это очень хорошо. Почти на тридцать полётов. Ну и по мелочи, там. Охотникам сделали новый карабин в шесть линий. Жерло такое, что и здорового мужика отдачей гнёт, но зато пуля пробивает шкуру упыря. Так что им теперь сильно проще будет. Но вот с генератором всё никак. Горит лак на проводах, хоть тресни. Начали делать станок по обвивке провода шёлком. Дорого будет выходить, но без нормального электричества целая куча проектов просто встанет.

– А вот тут жалуются на тебя… – Михайло улыбнулся. – Князь Рылеев говорит, умаление родовой чести…

Горыня фыркнул.

– Пусть лучше язык свой поганый себе в зад засунет. Начал на балу разговоры вести, что, мол, общество не уважаю да на приглашения не отвечаю, а оно, ну в смысле общество, непременно желает меня видеть, да с гитарой и жёнами красавицами, чтобы это общество непременно порадовать новыми песнями. Ну я ему и ответил, что вместо балов да пирушек лучше бы занялся производством да хозяйством своим. А то, как деньги на балы тратить, так это они в первых рядах, а как промышленность поднимать, так на всю Россию – два десятка князей да генералов, которым новое оружие просто позарез нужно. Ну и купцы, конечно, помогают, но те в первую очередь за кошелёк свой радеют, а не за благо отчизны. А вот большинства старых родов на этой ниве как-то не замечено. А дел по всей стране – начать да кончить. Дороги те же, машины для крестьян, школы механиков, да мало ли что ещё? А эти… клопы. Устроились в тепле да жрут всё вокруг.

– Не любишь ты старое дворянство… – Государь покачал головой.

– Я, отец, никого не люблю, кто бездельником жизнь прожигает да наследие предков транжирит. А дворянин он, мастеровой или землепашец, мне всё равно. Вот с последним набором, из Твери, на литейный завод прибыло полсотни работников. Два десятка учатся как проклятые. До красных глаз. Ещё десяток так себе. Работать будут, но только из-под палки. А два десятка ну оторви да выбрось. Ни к чему не годные людишки. Отправил обратно. Пусть в деревне коровам хвосты крутят. И вот был среди них мужичок такой странный. Перед заводоуправлением берёзка росла. Надуло, видать, откуда-то семечко. Вырубить жалко, а на вид ну палка палкой. Так он чего-то бегал вокруг, поливал да шептал. Я через неделю приехал, а оно там уже на две сажени вымахало да всё зеленью поросло. И трава вокруг взошла… Так я его главным по всей зелени на заводе назначил. Пусть красоту наводит, раз такой мастер. Вот он – полезный человек. А не как это чмо болотное. Тоже мне князь. Гонору как у поляка, а дел реальных за спиной нет. И вот ещё… – Горыня помедлил. – Затевают эти суки что-то. Мне тут человек с завода сказал, что в городе полно княжеских поместных дружин и вольных отрядов. Но пока ведут себя тихо. За ворота усадеб почти не выходят. А ещё заметил, что в подворьях городских мест почти нет. Всё мелкими боярами да их свитами забито. Праздники, конечно, повод, только вот слишком много их, да свиты большие. А жизнь в столице дорогая. К чему боярину такую толпу кормить да поить?

– Продолжай. – Царь с улыбкой кивнул.

– Я так думаю, что не рассчитывали они, что война так быстро кончится. И смуту назначили на осень. К тому времени мы должны были увязнуть в боях да подкрепления все выбрать, и переворот мог иметь все шансы на успех. А сейчас приходится форсировать события. Ну, ускорять, – пояснил Горыня иностранное слово. – Но для них тоже есть положительные моменты. Поместные войска отпущены по домам, а регулярные части на отдыхе, пополнении и вообще отведены на квартиры[22]. Оттого и мяса натащили в Москву. Надеются толпой передавить гарнизон.