Наказание для вора - Дарья Котова

пропустим занятия, нас отчислят. Дель, задери тебя Глубины, помоги молча.

Ликан смерил его недовольным взглядом, но просьбу выполнил. И даже помог растолкать дракона, который отчаянно сопротивлялся пробуждению и дрался. Зато Лен достаточно пришел в себя, чтобы выглядеть прилично. Относительно.

— Хорошо, что у нас первым расоведение с Ламелинэ, — растекаясь по столу, заметил Лен усаживающимся рядом друзьям. Реб тут же заснул, использовав учебники Мэла в качестве подушки, сам человек тоже выглядел сонным. Один Дель был до безобразия бодрым, и своими взволнованными взглядами, которые периодически кидал на Лена, бесил того еще больше. — Хоть отдохнем немного. Это же не Герим, который и мертвого до самоубийства доведет.

Словно в ответ на его слова, в двери аудитории вошел профессор истории, и шум тут же прекратился. Лен резко выпрямился и скривился от прострелившей виски боли.

— Сегодня профессор Ламелинэ отсутствует, поэтому занятие буду проводить я. Новых лекций вам читать не стану, проверим старые знания. Ален, перечислите мне отличия светлых эльфов от темных?

Дель кинул очередной обеспокоенный взгляд на друга: ликан даже представить себе боялся, что ответить ничего не соображающий с похмелья лис. А тот с мысленным стоном, проклятьями и руганью, Лен встал и начал рассказывать:

— Светлые эльфы молятся Свету, темные — Тьме.

— Молятся преподаватели, принимающие у вас экзамен, Ален. А светлые и темные эльфы имеют глубокую врожденную связь со Светом и Тьмой соответственно, в отличие от людей, которым для установление этой связи необходимо долгое внутреннее переосмысление, а также душевная склонность. Дальше.

— Светлые эльфы светлокожие и светловолосые. Светлые везде.

По аудитории пробежался смешок, умерший под взглядом Герима. Профессор облокотился спиной о преподавательский стол и, сложив руки на груди, прожигал взглядом своего «любимчика».

— А темные — темные. У них черная кожа. А волосы светлые.

— Не сходится, правда? — язвительно заметил историк. Лис стиснул зубы от злости, но продолжил отвечать, пытаясь вытянуть из умершей еще вчера памяти подробности вчерашней лекции Ламелинэ, на которой он так беззаботно издевался над эльфийкой:

— Еще у темных эльфов нет радужки и зрачка, а глаза красные. И они сильные.

— Гениальный ответ. А не подскажите ли нам, Ален, какое главное отличие светлых эльфов от темных?

— Их связь с противоположными силам, со Светом и с Тьмой, — предположил Лен, мысленно насылая всевозможные кары на голову профессора. Судя по выражению лица Герима, с ответом он не угадал.

— Какая из четырех ветвей эльфийского рода изменилась сильнее всего в результате Раскола?

— Темные эльфы.

— Нет.

— Лесные?

— Нет.

— Пустынные?

— Светлые, Ален, которые «везде светлые».

Лис старался не замечать ехидно улыбающихся однокурсников. И не концентрироваться на том, что хочет, чтобы Герим свернул себе шею на лестнице.

— А знаете почему? Потому что и лесные, и пустынные эльфы, и даже темные эльфы, несмотря на произошедшие с ними сильные внешние изменения, мало чем отличаются от первых эльфов. А вот у светлых произошла более сложная внутренняя деформация под влиянием появившейся связи со Светом и, что немаловажно, историческими событиями, оказавшими огромное влияние на народ Рассветного Леса. Так вот, — профессор принялся ходить по кафедре, — главное отличие светлых от темных эльфов, да и от пустынных, лесных эльфов и от других рас заключается в том, что у первых душа преобладает над телом, а у всех остальных — тело над душой. Это означает, что б о льший вред темным эльфам и другим расам приносят физические страдания, а вот светлые эльфы уникальны и душевные страдания для них являются преимущественно опасными. Иными словами, физические пытки бесполезно применять к светлым эльфам, а вот, извращая и совращая их души, можно получить небывалую власть над ними. В этом главное отличие светлых эльфов от темных, которые подобными особенностями не обладают и, наоборот, душевно более неуязвимы, чем остальные расы. Это вам понятно, Ален?

— Понятно, профессор, — додумать все кары, которые должны постичь Герима, Лену помешала очередная волна головной боли. В глазах потемнело, и лис лишь надеялся, что историк не поймет, в чем дело, иначе его точно выгонят из Академии. Еще и отцу расскажет.

— Тогда садитесь. И радуйтесь, что не я веду у вас расоведение, иначе вы бы ушли с сегодняшнего занятия с тремя темами для рефератов. А так, — профессор сделал паузу, явно наслаждаясь моментом, — вы всего лишь будете наказаны за то, что не подготовились. В субботу жду вас у себя в кабинете.

Проклятье! В эту субботу проходила Осенняя Ярмарка, самое шумное и веселое мероприятие Рестании, на которое друзья всегда выбирались. Даже в этом году, несмотря на недостаток золота, Лен с Мэлом отказались от субботних смен. И вот! Наказание!

— Козел, — это было самое приличное из того, что произнес в адрес Герима Лен, сидя за столом в столовой. К обеду боль почти прошла, и к нему вернулась способность мыслить. Даже Реб проснулся и с удивлением отметил, что он в Академии.

— Несправедливо, но что ты ожидал от Герима? — утешал Дель, который ни в выпивке, ни в Ярмарке не видел ничего привлекательного, но сочувствовал другу.

— По-моему, наказание вполне заслужено, — тихо заметил Мэл. — Но мне тоже жаль!

Дракон хохотнул и тут же поморщился: даже для его молодого и здорового тела доза выпитого была слишком большой. Реб лишь удивлялся про себя, как держится Лен, для субтильного телосложения которого доля настойки была и вовсе огромной.

— Да мне плевать, справедливо или нет, — рыкнул лис. — Этот старый… — дальше шло слово, которое в приличном обществе не употребляется, — совсем обнаглел. Что он забыл на расоведении? Что это за опрос, когда он пытал одного меня, а потом дополнял вчерашнюю лекцию Ламелинэ⁈ Ему заняться нечем⁈

Неизвестно, сколько бы еще бушевал лис, но его внезапно прервали.

— Я вижу, вы уже отошли от вчерашней ночи, господин Крейл, — холодно заметила стоящая перед ними эльфийка. При взгляде на нее у Лена в голове наконец зажегся свет, и воспоминания с угрожающей скоростью обрушились на его неподготовленное сознание.

— Леди Феланэ, — горло вновь пересохло, а язык начал заплетаться. Лену было стыдно даже думать о своих ночных «подвигах». Хотелось провалиться сквозь землю и не видеть ледяную эльфийскую леди, перед которой он так вчера себя унизил. — Мы с моим другом просим у вас