Лунная опера - Би Фэйюй

– Для чего ты привезла меня к себе? – спросил Тубэй.

Юхуань только усмехнулась в ответ:

– Ни для чего, ты сам волен делать все, что захочешь.

Услышав это, Тубэй как-то напрягся и теперь не знал, куда деть свои руки и ноги.

– Ну, посмотри на себя, что ты прямо как из деревни? – обратилась к нему Юхуань.

Наклонившись вплотную к Тубэю, она запустила ему в волосы свои раздвинутые пальцы и в самое ухо прошептала:

– Сделай так же еще раз.

Тубэй сразу не понял, о чем речь, и переспросил:

– Как именно?

– Как в прошлый раз, – еще тише прошептала Юхуань.

Когда Тубэй оторвался от Юхуань, было уже семь вечера. На этот раз у Тубэя, можно сказать, состоялась первая интимная близость с женщиной. Юхуань оказалась хорошей наставницей. Тубэй в точности повторял то, чему она его обучала. Жизнь познается через практику, данное правило касается и секса, именно эту важную истину теперь осознал Тубэй. Практика – прекрасный способ познания.

За окнами уже спустилась ночь, в комнате чувственно и тихо пищал осенний комар. В темноте непривычным светом искрились глаза Юхуань. Тубэй уже несколько раз порывался встать, но Юхуань, упираясь своим подбородком, останавливала его. Приподнявшись, она взяла пульт от телевизора «Сони» и, заведя руку назад, направила на экран. Он тотчас ответил цветным отсветом, заиграв всеми цветами радуги на теле Юхуань. Тубэй поднял голову, там на экране как раз заголубела заставка с вертящимся земным шаром. Стало быть, уже подошло время вечерних новостей. Отбросив махровую простыню, Тубэй торопливо встал с кровати. Босыми ногами он наступил на сваленную в кучу туалетную бумагу розового цвета. Продевая ногу в штанину джинсов, он пробормотал:

– Кошмар, поздно-то как.

Юхуань повернулась к нему и, подперев подбородок правой рукой, спросила:

– А какие у тебя дела, что ты так торопишься?

Надевая брюки, Тубэй ответил:

– Старший брат, он наверняка уже заждался меня.

– Старший брат? – томно откликнулась Юхуань. – Это же не отец.

Она легла на бок, на месте талии обозначился волнообразный переход. Тубэй присел на колени и зарылся головой прямо в образовавшуюся ложбинку. Юхуань потрепала его по голове:

– Ты со мной осторожнее, не резон лезть в осиное гнездо с голым задом, а то нарвешься, мало не покажется.

– Но уже и правда поздно, – ответил Тубэй.

Тут на прикроватной тумбочке неожиданно зазвонил телефон. Тубэй встрепенулся и пристально уставился на Юхуань. Она засмеялась:

– Что ж ты такой пуганый? Переспать с кем-то и то трусишь, ну какой с тебя толк, хоть трубку мне передай, что ли.

Тубэй, глядя на телефон, замотал головой, а он все продолжал звонить. Юхуань не двигалась с места и, только улыбаясь, следила за Тубэем. Наконец Тубэй протянул руку и крайне осторожно передал трубку Юхуань. Приложив ее к уху, она расплылась в улыбке и громко спросила:

– Кто это? Я тут просто жарила яичницу.

Через какое-то время она снова радостно откликнулась:

– Придешь в девять часов, а почему так поздно?

Пока Юхуань прислушивалась к ответу, до нее донеслось недоброе сопение Тубэя. Юхуань стала тыкать в него своей лодыжкой, а он стоял, широко раскрыв рот, абсолютно опустошенный. Тубэй видел, как шевелятся губы Юхуань, но звуки словно куда-то пропали. Наконец она повесила трубку, пригладила волосы и набросила одежду. Похлопав Тубэя по щеке, она сказала:

– Вот еще несколько раз испугаешься и станешь большим мальчиком.

Тубэй, глядя на телефон, спросил:

– Кто это был?

– Ты лучше о своих радостях думай, к чему тебе о других беспокоиться? – Юхуань поцеловала Тубэя в подбородок и добавила: – Тебя ждет брат.

Ошеломленный Тубэй собрался с духом и снова разочарованно спросил:

– Кто это был?

– Один мужчина.

Весь этот вечер настроение у Тубэя было хуже некуда, придя домой, он увидел каменное лицо брата, который смотрел на него с большим недовольством. Тунань ничего не говорил. Он сидел в гостиной, в одной руке сжимая сигарету, в другой – держа пульт от телевизора. Он курил, переключал каналы и при этом молчал. По дороге домой Тубэй уже успел сочинить легенду, которая отвечала всем канонам строгой логики, в которой четко просматривались причинно-следственные связи и которая казалась практически неуязвимой. Но Тунань ни о чем его не спрашивал. Тубэй лишь заметил, что, когда Тунань остановился рядом с ним, его ноздри пару раз дрогнули: старший брат будто уловил какой-то запах. Тубэй уже приготовился было к допросу, но брат ни о чем его не спросил, а лишь развернулся и пошел прочь. И вот так, в полном безмолвии, Тунань продолжал курить и переключать каналы. Возвратившись к себе в спальню, Тубэй все никак не мог выкинуть из головы то, что он успел придумать. Он был во всеоружии, чтобы встретить любой допрос с пристрастием. Но, натыкаясь на стену молчания, ложь превращается в тяжелую ношу, от которой тягостно, словно от скопившихся в кишечнике газов. И чем безупречнее выглядит правдиво придуманный обман, тем больше беспокойства он приносит.

На следующий день ближе к вечеру старший брат совершенно неожиданно проявил дружелюбие. Засунув руки в карманы брюк, он зашел в комнату Тубэя.

– Тубэй, брат дарит тебе одну вещицу. – С этими словами Тунань вытащил пейджер, на черном корпусе которого красовалась золотая надпись «MOTOROLA».

– Это мне? – спросил Тубэй.

– Тебе, – ответил Тунань и удалился.

Поглаживая черный приборчик, Тубэй вдруг вспомнил про Юхуань. Он стал нажимать разные кнопочки, наслаждаясь свежими, приятными ощущениями. Пока он таким образом забавлялся, пейджер вдруг запищал, это произошло неожиданно, прямо как гром среди ясного неба. На экране появились темно-зеленые цифры телефонного номера. Тубэй, преисполненный недоверия, сунулся в комнату к брату, и тут только до него дошло, что высветившийся номер принадлежал Тунаню. Старший брат сидел у телефона и, улыбаясь, смотрел на Тубэя. То была странная улыбка. Тубэй перевел взгляд на пейджер, только сейчас он по-настоящему ощутил его силу, из-за этой вещицы весь город превращался для Тубэя в тюрьму. И где бы он ни находился, старший брат будет за ним неотступно следить, так что теперь Тубэю никуда от него не скрыться. Ведь что такое пейджер? Это научно-техническая ловушка электронного века. Тунань подошел к Тубэю и помог ему прицепить пейджер к ремню брюк.

– Нравится?

Удары боксерских перчаток гулким эхом разносились по спортивному залу. Боксерский мешок цилиндрической формы висел в углу огромного помещения, издавая крепкие тупые звуки. Перед раздетым по пояс Тубэем находился воображаемый противник, которого он намеревался завалить. Однако соперник оказался таким же упрямым, и в звонком эхе ударов слышалось, как он свирепо, жестоко и рьяно отражал атаки Тубэя. Тубэй ожесточенно заколошматил обоими кулаками, наконец, обессилев, он повис на мешке, который тут же отклонился. Прильнув к мешку, Тубэй тяжело переводил дух. Он разлегся на мате, широко раскинув руки, и отдыхал. На деревянный пол падали полосы света от окон. Вокруг все успокоилось. Казалось, даже воздух замер. Тут в помещение залетел воробей, он попал сюда через приоткрытую дверь. Воробей кружился по залу, издавая жизнерадостное щебетание. Лежа на матах, Тубэй презрительно оценивал праздность этой птахи. Сделав два круга под потолком, воробей вдруг учуял ограниченность пространства. Он решил вылететь и поэтому спикировал к окну, которое он принял за мнимый путь к свободе. Но в ту же секунду стеклянная преграда рикошетом отбросила его назад, и он упал на пол. Однако воробей сдаваться не собирался, он ринулся уже к другому окну, в котором увидел другой путь к свободе. Но его снова отбросило назад. Приоткрытая дверь находилась совсем недалеко, но воробей совершенно забыл про эту единственную лазейку. Между тем он не оставлял своих попыток, Тубэй же внимательно наблюдал за его стараниями и неудачами. В зале звонким эхом раздавались удары воробья о стекло. Этот смешанный звук от соприкосновения живой плоти и продукта индустриализации рождал горькое чувство фатального исхода. Воробей был ранен, он совсем измотался, по его полету можно было определить, что птица испытывала ужас и панику. После столкновений с окном воробей утратил пыл и теперь просто озирался по сторонам, находясь на полу. Тубэй не двигался. Вдруг, охваченный какой-то недоброй дикой радостью, он громко крикнул. Воробей тотчас рванулся со своего места, снова с гулким ударом врезался в окно и упал вниз. Вырвавшийся крик расплылся по залу, эхо от него, подобно болезненно восходящим ощущениям в преддверии оргазма, готово было прерваться в любую секунду. Воробей не шевелился. Тубэй сполз с матов и направился к птице. Расправив крылья, воробей предпринял последнее усилие, теперь в его залитых кровью глазах все окна слились в одно сплошное красное пятно. А там, по ту сторону окон, от него уходило в бесконечность красное небо. Лапки воробья скосились на одну сторону и подергивались в предсмертных конвульсиях. Тубэй поднял воробья с пола, прикрыл его сверху боксерской перчаткой и выбросил в дверной проем. Там его ждала долгожданная свобода, но теперь она уже была ни к чему. Воробей камнем полетел вниз и приземлился на землю. Красное небо постепенно почернело, отразившись в расширенных до предела зрачках.