Двое - Адель Паркс

немного больше за молоко, так как тогда гарантированно смогут поболтать с человеком за стойкой. Это район, где контейнеры для переработки мусора переполнены, краска на дверях трескается и осыпается. Возникает ощущение, что жители этой улицы слишком стеснены во времени и деньгах, чтобы собственноручно что-либо переделывать. Однако есть что-то привлекательное в этом неизменном обществе. Здесь все дети учатся в одной местной школе, а жители не сгоняют подростков с заборов, потому что негласно признают – они могли бы заниматься чем-то похуже в другом месте.

Район Кэй Янссен безупречен. На тротуарах нет мусора, вокруг раскинулись пешеходные дорожки, фонтаны и зеленые зоны. Хотя не видно ни одой души, наслаждающейся этими благами. Клементс озирается и вздрагивает, похолодев от ощущения изолированности. Она бы лучше жила среди осыпающейся краски и улиц, наполненных жизнью. Эта разжиженная атмосфера богатства парадоксально удушающая. Клементс звонит в дверь и ее впускают в большое стеклянно-мраморное фойе, где ее приветствует мужчина за пятьдесят, сидящий за столом консьержа. Это придает месту сходство с отелем, а не домом.

Клементс показывает свой значок.

– Чем могу вам помочь? – спрашивает консьерж, которому не удается скрыть возбуждение от визита полиции на территорию. Полицейские не ожидают радости и искренних приветствий от большинства людей, но они всегда могут рассчитывать на теплый прием от проныр. Клементс спрашивает о мистере Янссене.

– Он вас ожидает?

– Да.

– О, я надеюсь, ничего не случилось, – консьерж ведет себя наигранно подобострастно, но Клементс не осуждает. Она думает, что это может быть необходимой частью работы, где приходится все время подлизываться к богатым и властным людям. Очевидно, что-то случилось, если объявилась полиция, если только это не переодетая стриптизерша. Клементс не похожа на стриптизершу. Она не отвечает, просто вежливо улыбается. Она хочет его на своей стороне на случай, если ей позже понадобится его помощь; из проныр часто получаются отличные свидетели, но она пока ничем не хочет с ним делиться. Через мгновение он сдается, понимая, что ему из нее ничего не выудить, и звонит мистеру Янссену. После короткого разговора он говорит:

– Вам нужно просто ввести код. Наберите 1601 и лифт поднимет вас прямо в пентхаус Янссенов. – Клементс благодарно кивает и направляется к лифту.

Как и обещано, двери лифта открываются прямо в пентхаус, предоставляя любому посетителю вид на огромную и невероятно роскошную квартиру. В ней также темно, свет исходит только из горстки настольных ламп – а из-за размеров помещения, они не слишком освещают пространство. От масштабов и изящности у Клементс захватывает дух. Она нечасто натыкается на людей, живущих так богато.

– Я думала, минимализм уже в прошлом, – бормочет она себе под нос.

Она иногда так делает, когда работает в одиночестве. От звука голоса ее окружение кажется менее угрожающим, даже если он принадлежит ей. Она автоматически оглядывает по большей части открытое пространство. В нем есть несколько жилых зон. Гостиная, столовая, кабинет и кухня. Все просторные. Есть четыре двери, ведущих в отдельные комнаты. Предположительно, спальни и ванные.

Большинство людей живут как Ли Флетчер, в уютном бардаке. Они хотят наполнить свои дома цветами, винтажными ковриками и зеркалами, бесконечным колчеством разрозненных изображений на стенах. К этому месту это не относится. Хотя, замечает Клементс, нужно много вещей, чтобы заполнить эту квартиру – очень много. Поэтому, возможно, минимализм – это правильный выбор. Стены окрашены в темно-серый. Все полы устелены темным деревом или мрамором, мебель разных оттенков графита. Из теней выходит мужчина. Клементс не так легко напугать, но она все равно вздрагивает. Мужчина, высокий и широкий, смахивает на медведя. Он нависает над ней. Ее нервирует не его размер, а его эмоциональное состояние. Она сразу же замечает, что он пил, возможно, плакал, он выглядит взволнованным, встревоженным.

– Мистер Янссен?

– Даан Янссен. Спасибо, что пришли. – Он протягивает руку и это, несмотря на его эмоциональное состояние, подчеркивает его безупречные, непоколебимые манеры, которые зачастую вбивают детям в головы с раннего возраста и потом они всегда превозмогают все – теплоту, искренность, взволнованность. Несомненно, какой-то директор или, возможно, его отец твердили ему, что «манеры делают человека». Может, они и правда не дают нам упасть до животной дикости, думает Клементс.

У него твердая хватка.

– Входите, входите. – Он ведет ее в кухонную зону. Клементс знает, что даже в таких потрясающе шикарных квартирах кухня все равно является сердцем дома. Хотя она не видит никаких признаков готовки; на всех поверхностях нет разбросанных вещей и они сверкают как новые. Нет ни приправ, ни посуды, ни столовых приборов – ни чистых, ни грязных. Это похоже на дом для демонстрации. Она замечает блестящий ноутбук, открытый и включенный, излучающий голубой свет в темноте. Единственная вещь на виду, несущая хоть какую-то пищевую ценность, это бутылка солодового виски рядом с пустым стаканом. В стакане тает лед, так что из него уже пили. Дребезжание льда указывает, что алкоголь выпили достаточно быстро. Даан Янссен наливает себе еще одну щедрую порцию и поворачивается к Клементс, тряхнув бутылкой в ее сторону. – Хотите?

– Я при исполнении, мистер Янссен. – И сейчас середина дня. Но это она не озвучивает.

– Да, конечно. Извините. Пожалуйста, называйте меня просто Дааном. – Клементс кивает, но сомневается, что так сделает. Лучше держать дистанцию, по крайней мере сначала. Иногда бывает полезным установить близость, но ей нравится решать, когда это будет целесообразно. Морган был прав, акцент Даана Янссена едва заметен. Его иностранное происхождение можно определить только по его безупречной манере. Есть что-то в его элегантной, хорошо сидящей одежде – он все еще не снял пиджак, хотя он у себя дома – и его точных, но отрывистых предложениях, что намекает на не совсем британскую формальность, инаковость. Может, его особый тип красоты также его выдает. Людям кажется, что раз она полицейская и ведет расследование, то она невосприимчива к вещам, привлекающим других женщин, но это не так. Клементс видит привлекательных мужчин и замечает их так же, как любая тридцатипятилетняя женщина. Просто она также задумывается, не являются ли эти красивые мужчины ворами, поджигателями, мошенниками.

Убийцами.

Даан Янссен очень привлекательный мужчина. Он высокий, статный, зеленоглазый и светловолосый; волосы достают до его воротника, слегка длиннее, чем у большинства мужчин его возраста (она бы сказала, ему под сорок). У него точеные острые скулы. Даже если бы он не стоял на кухне своего гигантского лондонского пентхауса, было бы видно, что он состоятелен. Если бы Клементс увидела его на одном из сайтов знакомств, где она иногда – в приступе оптимизма, превозмогающего опыт – регистрируется, она бы точно свайпнула вправо. Но он бы никогда не был на сайте знакомств. Не этот мужчина. Не возникло