Двое - Адель Паркс

звучит, будто ожидает поздравлений из-за этой обычной привычки. Клементс как и все пытается беречь природу, поэтому не знает, почему ее так сильно раздражают люди, заявляющие, что они беспокоятся об окружающей среде. – Я вошел в ее почту, порылся там. – Детектив вскидывает брови. Технически, читать чужую почту это правонарушение – надо признать, оно вряд ли приведет к разбирательству, но это вторжение. Он невозмутимо пожимает плечами. Уверенно. – У нас есть пароли друг друга. Мы не из тех пар, что хранят секреты. Я не нашел писем из дома престарелых или даже медицинской карты ее матери. Я вошел в ее учетную запись мобильной связи и проверил ее последний платеж по счетам. Я думал, там найдется номер. Когда она со мной, она первым делом звонит им по утрам, чтобы узнать, как Памела спала, а потом вечером, чтобы проверить, спокойно ли у нее прошел день.

– Из вас получился бы хороший детектив.

Он пожимает плечами. Он привык слышать, что он в чем-то хорош. Для него это не имеет значения. Ему не нужно, чтобы ему это говорили – он это сам знает.

– Но вот в чем дело, в ее телефонных записях нет исходящих звонков ни на один номер, кроме моего.

– Что?

– Ну, никаких личных звонков. Ни в дом престарелых, ни друзьям, только в несколько ресторанов, куда мы ходили, в ее парикмахерскую, декораторам и все такое. Я проверил каждый ее звонок – один за другим – за последние шесть месяцев, но она ни разу не звонила знакомым. Вот, посмотрите. – Он тянется к ноутбуку, вбивает что-то со скоростью света и открывает список звонков. Ему присущи такой же энтузиазм и действенность, как членам Великолепной пятерки Энид Блайтон. Клементс всегда скептически относилась к сыщикам-аматорам. Она также начинает сомневаться в его утверждении, что у них в паре нет секретов.

– Это само по себе мало что значит. Мне нужно лично проверить номера. – Первое предположение Клементс – у Кэй Янссен два телефона. – Даан, ваша жена работает?

– Нет.

– У вас есть дети?

– Нет.

– Что она написала последним? В сегодняшнем сообщении?

– «Я в порядке, тебе не нужно приезжать».

– Как давно вы женаты?

– В прошлом декабре было три года. – Самые длинные отношения детектива длились восемь месяцев. Она качает головой, это почти неуловимое движение. Она не знает, как люди это делают. Живут вместе день за днем, не надоедая и не сводя друг друга с ума. Не убив друг друга. Но потом, думает она, может, они не справляются. Некоторые все же убивают друг друга. Даан Янссен продолжает, ему не терпится поделиться своим беспокойством: – Я решил составить список домов престарелых в Ньюкасле. Я проверил информацию в Интернете. Очень тщательно. Я позвонил в каждый. Я могу дать вам и этот список. Я не нашел место, где имеется женщина по имени Памела Гиллингэм. Никто не слышал о Кэй Янссен. Я обзвонил все частные и общественные учреждения. Ничего. И есть еще одна вещь. У нее отключено приложение «Найти iPhone».

– Вы звонили ее друзьям?

– Без ее телефона я не знаю, как связаться с ее друзьями.

– У вас нет их номеров? Ни одного из них?

– У нее не так много друзей. Она часто упоминает о женщине с ее занятий по лепке, Сунаре. Сунара Бегум, кажется, но у меня нет ее номера. Есть несколько друзей с университетских времен – Джинни, Эмма, Алекс – но они не живут в Лондоне. Она иногда ездит с ними на выходные в спа или что-то вроде того. Не я с ними дружу. Понимаете? Я не хочу сказать, что они мне не нравятся. Я просто их не знаю. Кэй очень занята своей матерью. Она предана и это занимает большую часть ее времени. Она также поддерживает меня в моей роли. У нас богатая социальная жизнь, связанная с моей работой и друзьями.

– Вы звонили им?

– Я не хочу поднимать суматоху.

Клементс кивает, пытаясь казаться сочувствующей. Она не знает, что ему сказать. Если бы Кэй Янссен работала, она могла бы предположить, что у нее есть второй рабочий телефон и что, возможно, Кэй не слишком соблюдает правило не делать личных звонков с рабочего телефона, и звонит в дом престарелых с него. Даан прав, что-то не так, но Клементс не считает, что женщина пропала, она, скорее всего, проводит милые выходные со своим любовником, которые затянулись дольше ожидаемого. У изменщиков часто по два телефона. Это стандартная практика. Детектива внезапно охватывает ненависть к ее работе. В тот момент ей кажется, что она нянька. Женщины, бросающие своих красивых, но самовлюбленных мужей, это не задача полиции. Она решает, что лучше всего закончить разговор обещанием навести справки. Рано или поздно Даан получит известия от жены. Может, слезное признание, что она встретила другого или резкое «пока, не хочу с тобой быть». В любом случае, это не ее дело. Это не полицейское дело.

– Что ж, мы это оформим, – говорит она. – Проверим телефонные записи. Разошлем объявление о пропаже человека.

– Вам нужна фотография?

– О, да, конечно.

Даан мгновенно открывает снимок на телефоне, сует ей его под нос.

– Это ваша жена? – спрашивает она.

– Да.

Клементс ожидала какую-то высокую блондинку, но Кэй Янссен совсем не такая, какой она ее представляла. Она улыбчивая брюнетка с карими глазами. Она знакома ей.

Клементс смотрит на фото Ли Флетчер.

16

Фиона

Четверг, 19-е марта

Когда в дверь звонят, Марк с Фионой подпрыгивают со стульев на кухне и спешат к двери, как скакуны, пустившиеся наперегонки. Фиона думает, Марк наверняка отчаянно надеется, что полицейские были правы, что Ли вернулась домой. Марк позвонил Фионе после визита полиции, чтобы сообщить ей новости. Не то чтобы он мог сказать что-то точное. Он сказал, полиция, похоже, считает, что Ли скоро вернется домой. Что они не слишком обеспокоены. Что женщины – предположительно, и мужчины тоже – иногда берут несколько выходных от своей семьи после ссор. Они были довольно убедительны; уверены, что она вернется целой и невредимой.

– Что ж, мы все на это надеемся, – мягко сказала Фиона. Затем тихо предложила: – Хочешь, я приеду? Мы можем вместе дождаться новостей?

Ей было невыносимо сидеть одной у себя на кухне. Но она знала, как бы плохо и тревожно ей ни было, Марку в сотни раз хуже. Мальчики, должно быть, обеспокоены, растеряны. Она хотела их утешить по возможности.

Фиона любит Оливера и Себастьяна, они ей почти как родные. Они были в ее жизни столько же, сколько Ли была в их. Когда они были помладше, они называли подруг тетушкой Ли и тетушкой Фи. Когда Ли стала «мамочкой», Фиона оставалась тетушкой Фи еще несколько лет, но они это уже перерасли. И все же,