Ржавое золото - Алина Николаевна Болото

скажите — все понятно, влюбился, знакомые симптомы. Нет, уважаемые, наш Теофил еще не влюбился, хотя сельские девки уже строили ему глазки, но выбрался из детства в юность. И вместе с телом мужал и развивался ум, и, надо отметить, развивался в очень критическом направлении.

И этот взрослеющий ум честил прежнего Фредерика отпетым дураком! Как же, этого молокососа радовали похвалы за покорность и послушание, за желание удалиться от грешного мира и отмаливать грехи. Если уж так хорошо это отречение от мирских соблазнов, то почему сами не подались в монастыри? Почему Гуго хвалят за драчливость и умение в боевых науках? Каждому, значит, свое? Кому все радости мирские, а кому прозябание и умерщвление плоти?

А плоть Фредерика оформлялась в довольно недурной облик. И, уединившись у зеркала, он размышлял: «В монастыре краса телесная презираема. Локоны не отпустишь, ноги ряса скроет… Кстати, сейчас в моде две пары чулок: нижние пурпурные, а верхние — ажурные, серебром расшитые. Красота! Подвески шелковые, с двойным бантом. Каблук в три пальца, пробковый, алый; носок несколько расширенный и обрубленный, совершенно вышли из моды носки удлиненные. На пряжках — россыпь стразов. Штаны заужены в бедрах и просторны книзу. Сапоги тугие, почти без раструба, особенно ценится белый цвет. Снова вошел в моду галун…»

Размечтался! Но, почему бы и нет? В божьей обители и уж точно скиснешь. Надо довериться судьбе и бежать! Довериться-то довериться, но следует подготовиться к встрече с грешным миром. А Доминик оружием почти не владел, ибо отец его почему-то решил, что слуги Господа лишь при помощи слова воюют с дьявольскими кознями. Посему Теофилу довелось тайком брать уроки у брата, предварительно расхвалив его ратное умение. «Мне наверняка этому никогда не научится!» — и польщенный Гуго принялся раскрывать брату секреты смертоубийственного искусства.

В общем, Фредерик готовился к побегу. Конечно, путь он свой направит к морю, туда, где бьют о грудь тверди белогривые валы, где в неизбывной тоске кличут белые чайки, где веет соленый ветер вольных просторов, где начинаются пути ко всем материкам и странам. А там, за горизонтом — острова пряностей и золота, ревущие сороковые и верные пассаты, ураганы и тайфуны, и нежные бризы… Ах, кого не манил ветер странствий! И я в свое время поддавался зову морской стихии… Не верите? Но ведь я не всегда был призраком домоседом, бесплотным болтуном, а был очень даже плотным. И плотским. Сама герцогиня Гортензия изволили заметить: «Полегче на поворотах, олух! Шлейф оторвешь!» А ведь я тогда был всего лишь восьмилетним пажом…

Итак, наш Доминик решил бежать в ближайший порт и срок наметил — конец весны. Соберет провиант, экипируется, быть может даже деньжат раздобудет и отправится на поиски счастья.

Но двинуться пришлось гораздо раньше, в совершенно не подходящие для начала приключений время — поздней осенью. В замок заехал двоюродный дядюшка, который потом направлялся в Ласский иезуитский монастырь. Отец Теофила счел это подходящей оказией, что было доведено до наиболее заинтересованной стороны только вечером, а выступать следовало ранним утром. Но, наверное, Фредерику помогал покровитель начинающих авантюристов, ибо удалось стащить на кухне пару колбас, кусок копченой козлятины, прихватить кое-что из одежды, кинжал отца и незаметно скрыться.

Конечно, беглеца хватятся, в лучшем случае, утром, в наихудшим — ночью, хотя доблестные мужи отметили встречу и предались рассуждениям на политические темы, но… капризы захмелевших непредсказуемы, вдруг им пожелается поговорить с будущим монахом?

Теофил очень торопился, бежал, когда дорога шла под уклон, но быстро темнело, а дорога к захудалому замку вела не менее захудалая и абсолютно не предназначенная для ночных путешествий.

Может быть, поэтому беглец и заблудился? Но что-то не верится, чтобы он ненароком оставил накатанную повозками дорогу и свернул на узкую пастушью тропу, да еще и перепутал спуск с подъемом. Не спохватился, когда закончился лес, сменившись кустарником, и смутно забелела перед ним громада Драконьего Утеса. И углубился в расселину, ведущую в пещеру Ленивого Дракона. Вход в пещеру когда-то был широк и высок, но уже тогда был завален и засыпал землей и щебнем, так что в пору лишь человеку да овцам пробраться. Но далее, за шлейфом осыпи, ход был в три человеческих роста высотой, а шириной — двум всадникам бок о бок проехать. Однако пещера не была глубокой: в полусотне шагов от входа, за крутым поворотом, ее запирала глухая стена. Беглец здесь укрытия не найдет, разве что пастух с небольшим стадом обретет приют в непогоду.

Фредерик прошел пещеру почти до конца — до поворота, — и было это дело большого мужества, ибо, хотя летучие мыши улетели в теплые края, барсы, тигры, львы и медведи исчезли несколько столетий назад, но по всем законам человеческой психики Доминик должен был, если не умереть от ужаса возле входа, то трепетать и обливаться холодным потом. А он спокойно отыскал подходящий камень и уселся. Даже смог заметить, что под скальный защитой не очень холодно, и воздух свеж, не настоян на запахах помета и сырости, а словно бы очищен грозой.

«Я просто передохну, — вяло подумал Теофил, — немного отдохну и двинусь дальше. Словно бы я пришел попрощаться со своим драконом».

В детстве своем, по-нормальному задиристом, Фредерик мечтал победить дракона. Да, именно так! С мечом и в сияющих доспехах, под развивающимся стягом выйдет он на поединок. Вызовет чудовище и после жаркого и достаточно опасного боя поразит врага. И многие чертополохи пали от деревянного меча, не по своей воле исполняя роль Ленивого Дракона. Потом ящер выступал либо воплощением дьявола, либо его посланником, и Доминик одерживал победу молитвами, крестным знамением и личной святостью.

А потом… Потом ему захотелось познакомиться и поговорить с этим драконом. Ведь драконы умеют говорить, живут они очень долго, вот бы и расспросить его о незапамятных, возможно, даже допотопных, временах! Если драконы пережили Всемирный Потоп, то значит, чтобы праотец Ной взял пару их на ковчег. Выходит, драконы угодны Господу? А то, что они воевали с людьми, так волки, львы, медведи всякие тигры тоже воюют. А сами люди? Беспрерывно война сменяет войну. Только о сражениях и толкуют.

Между прочим, этот ленивые господин, как будто, никого не съел. Рыцари его в бегство сразу же обращали, он в пещеру удирал и там пропадал бесследно. Пастухи жаловались, что он овец ворует, но могли и лгать, сами, наверняка, сожрали. Тем более что драконы обычно требуют не овец, а девиц, а Ленивый даже девиц не требовал.

Нет, это очень добрый, очень мудрый дракон, на Востоке живут именно такие. Подружиться бы с ним…