Страж водопоя - Эдуард Веркин

Я не сомневался. И Светка не сомневалась.

На улице было безлюдно, но со стороны центральной площади слышались музыка и мегафонные голоса.

– А мост? – спросила Светка. – Мост успели достроить?

– Не, – вздохнул Валерик. – Но мост всегда не успевают к фестивалю, фестиваль сам по себе, мост сам. Там и без моста хорошо будет, вот увидите.

Навстречу нам шагали плотники. Усталые, в пропотевших робах, в широких монтажных поясах с засунутыми за них топорами, видимо, целую ночь мост поднимали. Курили и о чём-то разговаривали, рядом с нами замолчали и сигареты в сторону отбросили, прошли мимо в облаке из запаха рубленого дерева и олифы.

– У вас что, в городе с курением борются? – спросила Светка.

– Да, борются… наверное, – улыбнулся Валерик. – Курение – очень вредная привычка…

Я оглянулся. Плотники остановились и смотрели нам вслед.

– Чего это они? – спросила Светка.

– Ничего, – тут же ответил Валерик. – Стоят отдыхают. Думают, как курить бросить.

– Ну-ну… – Светка пнула камень.

Она остановилась, повернулась и уставилась на плотников исподлобья, и волосы ещё на глаза напустила, точно как злодейская из фильмов ужасов девочка. Жаль, что блондинка. Но мужикам хватило, плотники тут же развернулись и пошагали дальше.

– Вообще, у нас очень вежливые люди живут, – рассказывал Валерик. – Все друг другу помогают, праздники вместе отмечают, дни рождения…

Площадь приближалась. Даже издали было видно, что там проходит городской праздник. Мне стало кисло от скуки, все эти праздники я с детства недолюбливал.

– Слушай, Валерик, а ты ведь в музее был? – опять спросила Светка.

– В каком музее?

– Да что ты придуриваешься, понятно в каком. В вашем, в краеведческом.

– Да, ходили как-то с экскурсией, – пожал плечами Валерик. – А что?

– Картины видел?

– Картины? – Валерик оглянулся. – Да, видел…

Он как-то заволновался и снова оглянулся, точно опасался, что за ним кто-то наблюдает. Светка продолжала:

– А помнишь, там есть такая картина, «Пир» называется?

– «Пир»? – Валерик почесал подбородок. – Что-то не помню…

– Там нарисовано… – начала рассказывать Светка.

– Да-да! – тут же вспомнил Валерик. – Да, вспомнил. Страшная такая картина ещё.

– Точно. Страшная. А кто там нарисован?

Валерик снова оглянулся. А Светка наседала.

– Кто там нарисован? – Она взяла Валерика за руку.

– А я откуда знаю? – Валерик пожал плечами. – Волк какой-то, кажется. Волк охотится на корову… Да мне эта картина не понравилась, я на неё только мельком поглядел.

– Понятно, – кивнула Светка. – Мельком поглядел. А ты никогда не видел его?

– Кого? – не понял Валерик.

– Волка этого?

– Нет! – Валерик вырвал руку. – Это же картина! Я его не видел…

Валерик вдруг срулил в сторону. Мы шагали по улице Вопленко, и до площади было уже недалеко, а Валерик отбежал от нас вправо и свернул на тропинку между заборами.

– Псих, – усмехнулась Светка. – Ну, хоть отстал.

– Я его понимаю, – сказал я. – Кому захочется рассказывать про такую гадость? А с чего ты вдруг вспомнила?

– Не знаю… Вспомнилось.

Бамц!

Над площадью взвилась красная ракета, лопнула в воздухе, рассыпалась искрами.

– Фальстарт, – предположил я.

– Могу поспорить – этой картиной тут детей пугают. – Светка не обратила внимания на запущенную ракету. – А как ещё объяснить, что она в местном музее висит? Ты бы стал такое в музее держать?

– Я – нет, но местные…

– Местные приводят сюда детей и пугают их этим волком. То есть не волком, а монстром. Если будешь плохо кашу есть, за тобой придёт… Он. Стоп!

Светка остановилась резко, так что я на неё налетел.

– Что?

– А ты хорошо помнишь музей? – спросила Светка.

– Ну так, немного. А чего там помнить-то особенно? Музей как музей…

– Первый этаж, – перебила Светка. – Что там на первом этаже? Вспомни-ка!

Второй этаж выдавил из головы весь первый этаж, если честно. Этот проклятый «Пир» продолжал краснеть перед глазами… Я вспомнил.

– Там про пеньковую промышленность. Про разновидности пеньки, про «Титаник»… Про плотников ещё – здесь всегда были могучие плотники…

– Когда всегда?

Я попытался и это вспомнить, но не получилось.

– Всегда, – ответил я.

– Вот именно. В любом музее рассказ начинается как?

– Как?

– «Поселение Трупылёво впервые упоминается в удельных летописях северо-востока Руси ещё в шестнадцатом веке. Тогда Трупылёво было вотчиной бояр Трупоноговых, опричников Иоанна Васильевича…» А тут как было? Тут нам ни с того ни с сего сразу стали про плотников да про пенькодёров рассказывать. Про «Титаник» ещё, правильно?

– Да, «Титаник»…

– А про то, когда и кем основаны Холмы, – ни слова. Словно городок всегда был, на месте стоял.

– Согласен…

– Большинство городков у нас появилось при Екатерине Великой; тогда, чтобы европейцев удивить, каждой деревне статус города присваивался. Тогда как раз пеньковая промышленность особенно развивалась – потому что с Англией торговали, а у неё флот. Так что городок, скорее всего, старинный довольно. Но в музее про основание ничего не рассказали. И стенда нет.

– Необычно, – согласился я. – Этот городок, как прыщ, – раз – и выскочил на ровном месте.

– Был бы Интернет, я бы пробила. Но здесь и Интернета нет…

Да. Ничего здесь нет. Классика, однако. Пыльная страшная сказка.

– Загадок слишком уж много, тебе не кажется?

– Кажется.

– Надо ещё разочек в этот музей заглянуть, – предложила Светка. – Проверить, что там к чему. Там всё-таки хоть какие-то свидетельства должны остаться. Или, может, расскажет кто…

– Валерика спросить надо, он дурак, развести если…

– Не, – помотала головой Светка. – Дурак не дурак, а болтать не станет. Они тут все… не болтливые.

Взлетела ещё одна ракета, на этот раз зелёная.

– А вот и праздник, – сказала Светка.

И тут же заиграла музыка, загудели машины, и кто-то начал жизнерадостно вещать в мегафон. Над крышами стайкой взлетели разноцветные воздушные шарики и парочка бумажных китайских фонарей.

– Обожаю праздники, – сказала Светка.