Лето потерянных писем - Ханна Рейнольдс

– Смелое заявление.

Я приподняла брови.

– Значит, отрицаешь, что популярен? Ты богатый, уверенный себе и привлекательный в классическом представлении.

– Привлекательный в классическом представлении? – рассмеялся Ной. – Спасибо?

– Я просто констатирую факты.

– Извини. Я ошибочно принял это за комплимент.

– Извинения приняты, – беспечно ответила я. – А еще ты высокий, а высокие всем нравятся. Высоких люди чаще избирают на государственную должность. Как и белых мужчин, ясное дело. Ты знал, что белые мужчины составляют меньше одной трети населения, но занимают большинство избирательных должностей?

– Но не евреи.

– Конечно, хотя принадлежность к меньшинству не отменяет других твоих привилегий.

– Ты всегда ведешь разговоры о политике, когда напиваешься?

– Понятия не имею. Раньше-то я никогда не пила.

– Ты никогда…

– Ты меня и в первый раз услышал, спасибо.

Несколько минут мы шли молча. Потом Ной наклонился и почти отрешенно вырвал из земли растение.

– Эм… – Я поглядела на длинные стебли с колючими фиолетовыми цветами, которые он сжимал в руке. – Эти цветы чем-то тебя обидели?

– О. – Ной уставился на них. – Это василек пятнистый.

– И что? Он поранил кого-то из твоей семьи?

Ной повернулся ко мне со знакомой ухмылкой.

– Они инвазивный вид. Один из проектов на острове предлагает волонтерам полоть василек.

– Так ты просто ходишь и выдергиваешь ненужные растения?

– Мило, – ответил он. – Мне нравится полоть. Чувствуешь себя очень полезным. И успокаивает к тому же.

– И часто ты это делаешь?

– Да, с бабушкой.

Мы прошли еще немного вперед.

– Спасибо, что провожаешь. Ты не обязан.

Ной пожал плечами.

– Элементарная человеческая порядочность.

– Даже если и так. Меня это впечатляет.

– Не стоит. – Он почти улыбнулся. – Сохрани свою впечатлительность для более стоящих моментов.

– Например?

Ной внимательно на меня посмотрел.

– Я могу языком завязать черенок вишни в узел.

– Невозможно! – Я удивленно хохотнула. – Люди так не умеют.

Ной сцепил руки за спиной и, сделав невинное лицо, посмотрел на небо.

– Впечатляет?

– Вообще-то да.

– Хорошо.

Мы посмотрели друг другу в глаза и несколько секунд не отводили взгляд. Мне вдруг стало очень тепло. Я опустила глаза, чувствуя странное смущение и жар в теле. Чтобы стряхнуть неловкость, я вытянула руки вверх и переплела пальцы.

– Думаю, мне нужно найти другого кандидата для курортного романа.

– Что? – Ной чуть не споткнулся.

– О, ну знаешь. – Слова лились слишком свободно – из-за позднего часа, алкоголя, звезд или потому что мы были совершенно одни на этой разделительной полосе с цветами и песком. – Не могу же я все каникулы провести за разгадкой семейных тайн.

– Я думал… почему не можешь?

– Конечно, нет! Лето же! Оглянись! Какие тут ночи! – Я вытянула руку и показала на все, что нас окружает. Я заговорила торжественно, потому что если говорить громко, то твоя речь вполне может прозвучать высокопарно: – Мы на романтичном острове посреди океана. Идеальное место для бурного романа. – Я посмотрела на Ноя. Сердце у меня билось так громко, что он наверняка его слышал. Я ткнула его пальцем, не зная, как он отреагирует.

– И ты решила, что пляжная вечеринка, где все напиваются, сойдет?

– Почему бы и нет?

– Возможно, не лучшая перспектива.

– Я была там, – напомнила я и преградила ему путь, вынудив остановиться. Что я творю? Не стоило так делать. Кожу покалывало, а я чувствовала холод, беспокойство и волнение. – Ты там был.

Ной посмотрел мне в глаза.

– Мне не нужен курортный роман.

– Почему? Разве это не последнее свободное лето перед колледжем? Ты не хочешь гульнуть напоследок?

– На самом деле нет.

– Нет? – У меня внутри все упало, но я приподняла подбородок и не отступила. Зачем я это делаю? Почему не могу остановиться? – Если ты встретишь кого-то, то подобная перспектива не вызовет у тебя интереса?

Ной не отвел взгляда.

– Зависит от человека.

Господи.

Что он имеет в виду? Куда вписать меня в этот сценарий? Куда я вообще хотела вписаться?

Я даже пошевелиться не смела из страха испортить момент.

Ной закрыл глаза и сделал шаг назад.

– Ты пьяна.

– Нет.

– Да.

– Ну и что с того? – воскликнула я. Как оказалось, я знала, чего хотела, и это был не «качок» с пляжа. – Да, я немного выпила, но это не означает, что я ничего не соображаю.

– Ты сказала, что раньше никогда не пила.

– Я пила час назад! Я больше не пьяная.

– Давай-ка доведем тебя до дома.

Я хотела топнуть ногой, но не хотела вести себя как ребенок в ответ на его снисходительную заботу.

– Ты не обязан присматривать за мной, Ной Барбанел.

– Ну, ты, похоже, сама не справляешься, – огрызнулся Ной, и несколько минут мы прошли в напряженном молчании. Мы вернулись в город и пошли по пешеходной дорожке из плитки, выгнутой корнями деревьев. В центре города было тихо и спокойно. Когда мы поравнялись с лужайкой миссис Хендерсон, то я увидела, что во всех окнах было темно.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я у двери. – Думаю, дальше справлюсь сама. Если только не хочешь убедиться, что я не свалюсь на лестнице, смогу развязать кроссовки и легла под одеяло, – подразнила я его напоследок.

– Спокойной ночи, Эбигейл, – строго и холодно сказал Ной. – Сообщи о своих дальнейших планах относительно поисков.

Меня охватило разочарование. Разумеется, его волнуют лишь наши бабушка с дедушкой и наше соглашение.

– Ладно, спокойной ночи.

Наутро меня охватило невыносимое смущение.

Я открыла глаза, лежа в темной комнате; небо за окном было низким и серым. Без яркого солнца я проснулась позже обычного и, разумеется, еще и допоздна провалялась в кровати. Господи, что же я натворила вчера вечером? Практически умоляла Ноя Барбанела меня поцеловать. Ноя. Богатого, привлекательного, популярного Ноя Барбанела.

И, что еще хуже, у него это даже не вызвало интереса.