Валькирия в черном - Татьяна Степанова

– Я обслуживал стол под тентом, – приглашенный сомелье из кайтеринг-фирмы четко отвечал лишь на поставленные вопросы. – Моя обязанность – открывать шампанское и давать пояснения гостям по винной карте. Там у стола собралась группа знакомых Анны Архиповой. Она к нам приезжала в фирму за несколько дней до банкета и делала заказ. Свекровь ее я не знаю, прежде мы никогда не встречались и к нам в фирму она не приезжала. И в этот вечер я увидел ее свекровь впервые. За столом под тентом произносили тосты, что-то насчет профсоюза, партийного движения, но я особенно не прислушивался. Говорила в основном Анна Архипова. Да, я вспомнил, она сказала, что она не Индира Ганди и еще… сказала, что ее муж выступал против власти и за это его убили. Что, мол, она не ходит на митинги, но все равно не согласна и хочет процветания и перемен. Это я запомнил. Еще подумал, какая женщина… А потом шампанское кончилось, и я взял тележку и пошел по дорожке к трейлерам, у нас там запас, винный погреб на колесах. И тут ко мне подошел мужчина пожилой, такой низенький старик. Очень необычная у него внешность, я даже сначала решил, что он карлик. Но нет, видимо, это какая-то болезнь у него. Но одет очень прилично – ботинки у него от Гуччи, я эти дела сразу для себя отмечаю. И на пальце перстень вот с таким бриллиантом. Он окликнул меня и спросил – здесь ли проходит вечеринка? Да, он именно так выразился и усмехнулся при этом. Я сказал, что это закрытое частное мероприятие, гости по списку. Ну и все в таком духе. Тогда он выдернул из кармана визитницу, достал визитку, что-то нацарапал на ней шариковой ручкой и протянул мне с чаевыми. Сказал, чтобы я передал это имениннице. Что он, мол, будет ждать ее у ресторана. Я ответил, что передам записку, но сначала заберу вино. Что там было написано, я не смотрел. То есть я специально не читал, так что имени и фамилии этого старика я не знаю. Но когда я нагружал тележку, то выронил визитку и наклонился поднять. Она упала обратной стороной, и я увидел, что он там написал: «Ну здравствуй, старая сука, не забыла меня?» Я отвез тележку с бутылками под тент, а сам подошел к этой пожилой женщине в синем платье, свекрови, отдал записку и сказал, что ее ждут у ресторана.

– Если вы подозреваете, что это пищевое отравление и все дело в продуктах, вы ошибаетесь. Продукты свежайшие, первоклассные, мы за этим особо следим, – шеф-повар ресторана «Речной» так волновался, что то и дело просил «водички попить». – Но я отвечаю лишь за свою кухню. За то, что с собой привезли эти московские, я ручаться не могу. Я вообще был против, чтобы мы делили заказ с ними. Может, мы бы своими силами сделали не все так шикарно, зато не произошло бы вот таких трагических инцидентов. Простите, вы следователь? Ах, оперуполномоченный… Но вы ведь местный? Нет? А, из областного уголовного розыска, значит, вы тоже приезжий. Понимаете, в нашем городе все, что связано с токсикологией, интоксикацией, пищевыми отравлениями, – болезненная тема. Мне еще моя мать рассказывала. Конечно, это к делу не относится, но… Поверьте, в городе теперь станут болтать бог знает что. Сразу вспомнят такие вещи, которые, кажется, давно забыты и похоронены. Когда все это случилось, я был на лужайке – мы с поваром Семеновым представляли фирменное горячее «телятину-фламбе». Я как раз поджигал коньяк, пламя вспыхнуло синее, тут нам захлопали, и вдруг раздался этот вопль. У меня прямо сердце оборвалось. Так неожиданно, так страшно. Все куда-то побежали. А я застыл на месте, и эта бедная девчушка Виола… она оказалась рядом, ее вырвало прямо на меня, на мое несчастное «фламбе». Я попытался помочь ей, но она отпихнула меня, оперлась на стол и внезапно сдернула скатерть, все полетело на землю – тарелки, бокалы, блюда с десертами. Ее стало рвать. К ней подбежал официант и главврач нашей больницы, но его сразу позвали помочь Архиповой Адель Захаровне, которой тоже стало плохо, кричали, что она умирает.

Роза Петровна Пархоменко услышала, как открылись ворота на участке.

В этот вечер Роза Петровна не включала света, лишь телевизор работал с приглушенным звуком, плодя причудливые тени на стенах и потолке.

В саду мерцали фонари на солнечных батареях по обеим сторонам дорожки. Роза Петровна медленно вышла в сад.

Невестка Наталья возилась у гаража, открывая двери, собираясь загнать свою машину.

– Поздновато ты вернулась, – сказала Роза Петровна. – Как успехи?

Наталья не ответила, села за руль и начала осторожно задом подавать машину в гараж.

Водила она лихо – носилась по Электрогорску, по шоссе на большой скорости.

Роза Петровна подошла ближе. Она ждала, пока Наталья поставит машину.

– Как успехи, я спрашиваю?

– Все в порядке, мама.

Наталья вылезла из салона, закрыла двери гаража и прислонилась к ним спиной.

Мощный фонарь, укрепленный на крыше, слепил глаза Розе Петровне, и она не видела выражения лица невестки.

– В городе кое-что произошло. Я подумала, что вам, мама, нужно узнать об этом как можно скорее. Поэтому я так торопилась.

Роза Петровна подняла было руку козырьком к глазам, но тут же бессильно опустила.

– Странно выглядишь. Что-то не пойму я, не вижу. Что это на тебе надето, что за тряпки? Чье это?

– Я не успела переодеться, говорю же – я торопилась вернуться, сказать вам. Кое-что случилось. И нас об этом станут спрашивать.

– Кто?

– Те же, как и в прошлый раз. Снова придут к нам. Возможно, даже вызовут на допрос. Лучше нам обсудить все сейчас. Договориться. Чтобы не вышло вреда.

Желтый фонарь-прожектор слепил глаза Розе Петровне. Слепил так беспощадно, что она ощущала себя растворенной, распавшейся на атомы в кромешной тьме.

Тьма как смерть…

О, погасите, погасите, задуйте пламя, разбейте чертову лампу…

– Что ты приняла, Наташка? Бог мой, что ты приняла на этот раз, какой наркотик?

– Ничего. Вы слышали, что я сказала? Сегодня вечером в городе кое-что произошло. Нам надо поговорить, мама.

В морг на осмотр тела в пятом часу утра Катя ехать отказалась. Полковник Гущин и сам не торопился. Катя видела – он напряженно ждет звонка из больницы. Как там остальные потерпевшие? Как их состояние? Не появятся ли другие покойники?

Но из больницы не звонили. И, закончив с опросами первой партии свидетелей, Гущин все же решил ехать в морг осматривать труп. Из Областного бюро судмедэкспертиз в этот ранний час вызвали опытного патологоанатома, эксперты-токсикологи, закончившие забор образцов для исследования на «поляне» ресторана «Речной», тоже не покидали Электрогорск, терпеливо ждали, чтобы присутствовать на вскрытии.

– Без ясных данных судмедэкспертизы мы пока блуждаем в потемках, – сказал Гущин. – У меня от всех этих показаний в голове такая каша. Позже начнем разбираться детально. Во всей этой истории ведь есть еще предыстория.