Оборванные нити. Том 2 - Александра Маринина

Он лежал неподвижно, но чувствовал себя ужом на раскаленной сковороде. Как это так: он, Серега Саблин, молодой мужик, здоровый как бык, — и болеет?!?! Да как же это возможно? Лежит и не может делать свою любимую работу! Лежит с компрессом на глазах и не в состоянии прочитать такой важный и нужный материал, чтобы закончить наконец поиск ответа на вопрос: от какой болезни умер Миша Демин? И можно ли было это предвидеть и предотвратить? Есть ли виноватые в том, что произошло?

— Оль, ты ничего не пропускаешь? — тревожно спрашивал он то и дело.

— Успокойся, Саблин, — мягко отвечала она, — я читаю тебе все подряд.

— Нет, — упрямился он, — ты читаешь только заголовки, а они далеко не всегда отражают содержание. Ты можешь что-то пропустить.

— Я ничего не пропускаю, не волнуйся, я просматриваю каждый материал.

— Но ты просматриваешь по диагонали! Вот ты мне сейчас прочитала… Дай я сам посмотрю! Мне кажется, там может быть кое-что важное.

— Лежи тихо! Не трогай компрессы! Там нет ничего важного, Саблин, поверь мне. Ты же давно уже убедился, что я достаточно профессиональна.

— Ну Оль, не обижайся, но ты живой человек, ты можешь чего-то не увидеть, что-то пропустить…

— Саблин, вот ты только что смотрел «стекла». Ты нашел хоть что-нибудь, чего я не увидела, пропустила, не заметила?

— Нет, но…

— Вот и лежи смирно. Будешь ерепениться — следующий укол диклофенака сделаю так, что неделю на попу не сядешь.

Он умолкал на некоторое время, напряженно вслушиваясь в голос Ольги, потом снова начинал нервничать и дергаться. Ну почему, почему все эти болячки обрушились на него одновременно и именно сейчас, когда нужно заканчивать экспертизу по случаю Миши Демина! Он не может просто так валяться на полу, как бесчувственная колода, он должен что-то делать, что-то предпринимать, ну хотя бы просто читать, думать и анализировать… Это невыносимо, в конце концов!!!

— Саблин, — голос у Ольги был севшим, — я пойду теплого молочка с маслом выпью, ладно? А то уже горло болит, не привыкла я так много вслух читать, а тем более пыли в этой папке — видимо-невидимо. Сделаем перерыв, ладно?

— А что, мы уже давно читаем? — недовольно спросил он. — Что-то быстро ты устала.

— Саблин, — рассмеялась она хрипловато, — имей же совесть, мы читаем уже три с половиной часа, время — третий час ночи, между прочим. Я имею право на пятнадцатиминутный перерыв?

— Ладно, — проворчал он, — только побыстрее.

Он услышал, как Ольга пошла через комнату к двери.

— И не вздумай вставать или снимать компресс, — строго предупредила она.

Разумеется, именно это он и собрался сделать. Как только из кухни раздался звук открывшейся и закрывшейся дверцы холодильника, Сергей снял с глаз компрессы и с трудом повернулся. Встать на ноги пока не удавалось. Он перекатился на полу, подобрался к дивану и протянул руку к заветной папке. Просмотренные и прочитанные Ольгой материалы были аккуратной стопочкой сложены на журнальном столе, в папке оставалось совсем немного. Его внимание привлек файл с несколькими потемневшими от времени листками.

Это были статьи разных лет, посвященные крайне редкому заболеванию — кистозному медианекрозу аорты, или синдрому Эрдхейма. Кистозный медианекроз! Вот оно! Значит, никакие это были не новообразованные сосуды, а самые настоящие кисты! У Миши Демина был синдром Гзелля-Эрдхейма, названный так по имени двух немецких патологов, впервые его описавших.

— Оль! — закричал он. — Оля! Иди сюда, я нашел!

И тут же осекся. Как это — он нашел? Ольга же запретила ему снимать компрессы и брать в руки папку, не говоря уж об аппликаторе, на котором ему полагалось лежать аж до самого утра, хотя лично он считал, что вполне достаточно было бы и четверти часа. Но у Ольги было собственное мнение на этот счет и свои методы лечения. Ох, что сейчас будет!

Но ничего не произошло. И по тому, как спокойно и неторопливо Ольга вошла в комнату, Сергей сразу все понял.

Она нашла этот материал. Она его просмотрела и поняла, что это как раз то, что нужно. И подарила ему возможность найти самому. Он так долго, так мучительно искал ответ на вопрос о том, что же случилось с мальчиком, что любящая женщина просто не смогла лишить его радости открытия. Она специально ушла на кухню, хорошо зная Саблина и отлично понимая, что без надзора он в неподвижности и слепоте не останется, наверняка кинется читать сам. И прочтет. И обрадуется своей находке.

Ольга…

Оля…

В горле встал ком.

А в памяти всплыли слова матери о том, что медику нужна жена, которая будет ему соответствовать. Он тогда злился и ехидно спрашивал, в чем должно заключаться это соответствие: в норковых шубах и лайковых перчатках? Он считал себя правым, непогрешимым и искренне обвинял мать в снобизме и высокомерии. Значит, вот о чем она говорила…

А Ольга стояла в дверях комнаты, смотрела на него и молча улыбалась.

* * *

До самого утра Сергей так и пролежал на полу с компрессами на глазах. Иногда ему удавалось заснуть, и он просыпался каждый раз, когда Ольга меняла смоченные лечебным раствором салфетки. Он видел, как мерцает в углу комнаты экран включенного компьютера. А утром Ольга, сделав Сергею очередной укол и заставив промыть глаза, протянула ему дискету:

— Здесь все, что мне удалось найти в Интернете по синдрому Гзелля-Эрдхейма. Если будет нужно — прочти на работе.

Он буквально вцепился в волшебный квадратик. Она не спала всю ночь, подбирая для него материалы, пока он валялся на полу и спал! Стыд и позор! А он-то думал, что у Ольги бессонница и она пишет бесконечные письма своим многочисленным друзьям, разбросанным по всему миру…

— Я прочту сейчас, — сказал он, пряча глаза.

— Ты не успеешь, тебе нужно идти на работу.

— Я позвоню и скажу, что задерживаюсь. Двояку позвоню, и пусть только попробует хоть слово вякнуть, — с неожиданной для себя самого злой решительностью заявил Сергей.

Ольга только пожала плечами, оделась и ушла. Он открыл материалы, быстро просмотрел их, и в голове сложился четкий план диагноза и экспертного заключения.

И только подъезжая на автобусе к зданию Бюро, оно вспомнил, что даже не сказал Ольге «спасибо».

Чувствовал он себя не намного лучше, чем вчера. Правда, уже не хромал и по-прежнему опухшие и красные глаза хотя бы не слезились, но спина болела, а лицо было одутловатым от отека. Зато не болела голова. И шея поворачивалась более или менее свободно.

Нужно было сначала закончить заключение по гистологии, а потом написать экспертное заключение. Клавиатура компьютера легко пощелкивала, и на экране одно за другим появлялись слова и фразы, словно сами по себе: Сергей не задумывался ни минуты, все было продумано, все аргументы подготовлены, литература подобрана.