Искатель, 1995 №3 - Джон Данн Макдональд

порядочного человека. Вы заставили меня почувствовать себя немытым бродягой. Я оцениваю людей, повинуясь своим эмоциям, Дэна, как бы я ни пытался это отрицать. Я хотел доказать вам, что разбираюсь в своем деле.

— Но это же чушь!

— Безусловно. — Я присел на кровать. — И что же там за грязная история, о которой вы говорили?

Она повела плечами.

— Проныра ничего не знает наверняка. Всего лишь сплетни, полученные через вторые и третьи руки. Но Нэнси Эббот тут замешана. Судя по всему, излюбленная версия, бытующая в кругу друзей и знакомых Проныры, гласит, что Пэтти Макгрудер пригласила Нэнси погостить в Кармеле и, по существу, держала ее там в качестве пленницы, потому что она… Пэтти то есть… влюбилась в Нэнси. И якобы Вэнс не вмешивался в ход событий, потому что таким образом получал возможность добыть необходимые ему доказательства того, что Пэтти вступила в брак с ним обманным путем, скрыв свои истинные склонности. Вэнс использовал Нэнси — Проныра все время называла ее «эта бедная больная крошка», — чтобы получить нужные ему доказательства, а как только он их получил, Пэтти уже никоим образом не смогла противиться его действиям по расторжению брака. Все было проделано очень тихо.

— Это объясняет слова Нэнси, кричавшей мне, что Пэтти все время держала ее взаперти.

— Да, пожалуй, Пэтти уехала. По словам Проныры, «слиняла». Несколько недель назад кто-то видел ее в Лас-Вегасе. Не в самых оживленных местах, а где-то в городе — она работает в местечке под названием «Четыре тройки». Кажется, деньги разменивает. Само собой, у нее там не много шансов повстречаться с кем-либо из старых знакомых. В любом случае миссис Т. Мэдисон Девланэ ничего не знает… ну, или по крайней мере ничего не говорила ни о каких снимках. Мне еще повезло, что я ее поймала — на этой неделе она вместе с мужем и еще одной супружеской парой улетает на Гавайи. У четы Девланэ на Гавайях яхта. Гм… Слишком уж большая компания собирается там.

— Вы хорошо поработали, Дэна.

— Спасибо. У них дома очень красиво… А она и вправду жутко напилась. Вы-то хоть что-нибудь узнали?

— Как вам сказать… Я напал на след человека, который, возможно, делал эти снимки. Но он жил за триста миль отсюда. Похоже, что фотографии делались по заказу Макгрудера. Думаю, мы можем допустить это, по крайней мере сейчас. Но я не могу доказать, что между Макгрудером и фотографом существует какая-либо связь. Правда, один факт заставляет меня думать, что я на верном пути… Фотограф мертв.

— Простите?

— Предположим, он оставил себе один комплект снимков — для потехи, удовольствия ради или на память. Он умер. Снимки попадают в руки некоего типа, который…

— Да, конечно.

— Возможно, имя этого человека Д. С. Айвз. И возможно, он жил в Санта-Росите. Мы выясним, был ли у него британский акцент, свойственный простонародью, и если это подтвердится, то значительно прибавит уверенности.

— Именно этим мы теперь и займемся?

— Да, только, пожалуй, по дороге сделаем одну остановку.

ГЛАВА 9

Во вторник, ясным холодным утром, я карабкался по заднему склону горного хребта. Начался прилив, волны с шумом разбивались о скалу. Подтянувшись, я ухватился за невысокий ствол дерева, росту которого явно мешал постоянный ветер, и залез повыше, чтобы осмотреться. И тут же удивленно отшатнулся — никак не ожидал, что солнечная терраса Чипманов так близко — прямо внизу, под углом примерно в тридцать градусов. Возможно, потому-то она и казалась столь близкой. А вообще-то, прикинул я, от меня до нее — футов триста. И будто по иронии судьбы, на солнечной террасе отдыхала, раскинувшись на голубоватом выгоревшем надувном матрасе, обнаженная женщина. От западного ветра ее защищала стена, но она поставила еще и дополнительный заслон — блестящий металлический экран, предназначенный к тому же для концентрации солнечного тепла. Дама была весьма внушительных размеров, прямо-таки гигант, с телом цвета поджаренных кофейных зерен, отбеленными волосами, необъятными бедрами и мощными плечами. Я предположил, что это и есть миссис Чипман, добрая знакомая Карла, одолжившая ему свой домик для интимного свидания со знаменитостью. Странно было видеть эту солнечную террасу расцвеченной такими яркими красками — после того, как я столько раз видел ее черно-белой. Женщина лежала ко мне лицом, глаза ее были скрыты солнцезащитными очками. На цементном полу рядом с надувным матрасом стоял недопитый стакан с томатным соком.

Другого места, откуда можно было бы видеть террасу, просто не существовало. И дама, естественно, имела все основания полагать, что за ней никто не наблюдает. Я осторожно отодвинулся назад, чтобы меня нельзя было заметить, и, обернувшись, глянул вниз. Виднелась задняя часть нашей светло-серой машины, стоявшей там, где я ее и оставил. По меньшей мере нелепо было надеяться найти здесь какую-то зацепку спустя полтора года. И все же я кое-что обнаружил. Из каменной расселины я извлек небольшую помятую картонную коробку, когда-то желтую, а теперь выцветшую, почти белую — солнце и дождь сделали свое дело. На ней можно было различить еле заметную надпись: «Кодак — Плюс — икс Пэн».

Захватив с собой коробку, я спустился вниз и, усевшись за руль, протянул ее Дэне. Сдвинув брови, она принялась рассматривать мой трофей, и вдруг, осознав, что это такое, взглянула на меня со странным выражением.

— Эта коробка вновь оживила все происшедшее. Господи, ведь казалось — что может быть реальнее тех снимков? Но это… все равно что археология. Словно… привет из прошлого.

— Не поддавайтесь этому чувству, Дэна. Расследование может перерасти в болезнь.

— Призрачное какое-то ощущение. И, пожалуй, оно мне не нравится. В каком-то смысле это несправедливо, Трэвис. Люди становятся такими незащищенными перед лицом судьбы, перед вами. Это как бы принижает их, не так ли? И, принижая их, возвышает вас. В этом и состоит прелесть вашей работы?

— Не знаю.

— Но ведь, так или иначе, она приносит вам удовлетворение, правда?

— Лучше оставим эту тему, хорошо?

— Простите. Я не знала, что вам неприятно…

— Так мы оставим эту тему?

— Хорошо.

Чертовски раздосадованный, я на большой скорости погнал машину в южном направлении. Моя спутница притихла. Со времен популяризации теории Фрейда мы все слишком увлекаемся прощупыванием друг друга в поисках уязвимых мест. Но никто не хочет приласкать и успокоить.

А может, я и правда зациклился на вечной охоте? Такого рода работа несовместима с нормальной, размеренной жизнью. Взамен веселого лепета детишек, взамен домашнего уюта, регулярных продвижений по службе и назначения в какой-нибудь там домовой комитет или комитет «зеленых» получаешь несколько,