Искатель, 1995 №3 - Джон Данн Макдональд

— Говорите, она кажется счастливой там, на острове?

— У нее там есть друзья. И иллюзия свободы.

Не поворачивая головы, он процедил:

— А это ухудшение, о котором вы говорите, оно прогрессирует?

— Судя по всему.

— Если я буду оплачивать дополнительное лечение, скажем… ну, еще месяцев шесть, к концу этого периода она…

— Пусть будет восемнадцать месяцев.

— Согласен на год. Но не больше!

— Я так и передам мистеру Берли.

Он глянул на часы.

— Элейн нервничает, если я оставляю ее там слишком надолго. Гм… спасибо за информацию. До свидания. — Он вышел, не глянув ни на кого из нас.

Когда мы спускались в лифте, Дэна посмотрела на меня и медленно покачала головой:

— Ну вы и молодец, Трэв. Вы превзошли все мои ожидания. У вас ни стыда, ни совести. Вы просто мерзавец, Трэв. И вам чертовски хорошо известно, что он решил, будто вы намереваетесь поделить дополнительную сумму с мистером Берли. Он считает, что вы собираетесь предъявить иск от ее имени, если он не заплатит. А как вы держались — весь из себя такой добродетельный и любезный! Ну и ну!

— Такие люди верят только в корысть и мошенничество.

— После общения с такими людьми мне хочется долго и тщательно отмываться. Лучше бы его не оставляли наедине с его дорогим папочкой — парнишке явно невтерпеж.

Прежде чем завести мотор, я повернулся к Дэне и сказал:

— Итак, подведем итоги.

— Что? Ах да. Фотографии были сделаны не по его заказу. Человек, сделавший или распорядившийся их сделать, говорит с простонародным британским акцентом. Макгрудер знал о фотографиях. Так… что же еще? Дайте подумать. Ах да, брак Макгрудеров признан фиктивным. Я что-то упустила?

— Вы тоже молодец, Дэна.

Итак, мы снова направились в центр города. Сан-Франциско — самый унылым город Америки. Но это для меня. А те, кто недавно приехал сюда, возможно, с этим не согласятся. Их, вероятно, очаровывают эти улицы, круто поднимающиеся вверх; этот мост над страной красных деревьев, такой загадочный в туманную ночь; эти расположенные по соседству и в то же время такие обособленные кварталы — китайский, испанский, греческий, японский; беззаботные нарядные женщины, а также железная хватка столпов города, благодаря которой он обеспечил себе главенствующее положение в культуре. Новичков это, может, и впечатляет.

И все же многие из нас когда-то любили этот город. Сан-Франциско напоминал необузданную, эксцентричную, но по-своему милую девушку, любительницу прогулок под дождем, с серыми глазами и копной темных волос — гибкую, веселую девушку, способную смеяться не только над вами и вместе с вами, но порой и над самой собой. Мастерицу рассказывать разные необычные и милые истории. Девушку, которую хочется любить горячей, пьянящей любовью.

Но она не ценила эту любовь. Случалось, раздавала ее направо и налево, а теперь вот продает ее туристам. Она уже давно всего лишь пытается подражать самой себе. Фигура ее расплылась. Все, что она говорит, — механическое повторение заученных наизусть фраз. А цены за разные циничные, бесстыдные услуги она все более завышает…

Может быть, если вы родом из Дэйтона, Амарилло, Уиллинга, Скрэнтона или Кэмдена, этот город и покажется вам чудесным, потому что вы просто никогда не знали, каким должен быть город на самом деле. У Сан-Франциско была возможность исправиться, стать прежним, но он ее упустил и с тех пор катится под откос. Вот почему он нагоняет такую тоску на всех, кто знавал его в былые времена. Мы-то знаем, каким он был раньше и какой отвратительный выбор сделал. Он оттолкнул тех, кто любил его сильнее всех. Немногие пытаются сохранить в себе эту любовь. Но теперь все чаще в словах любви угадываются нотки неискренности.

ГЛАВА 8

Идти по остывшему следу — занятие порой жутко тоскливое, сопряженное со сплошными разочарованиями. Но на сей раз я бы этого не сказал. Расследование продвигалось весьма неплохо — возможно, потому, что нас было двое, и у каждого свои догадки, предчувствия, идеи, которые вместе уже составляли что-то.

Казуэлла Эдгарса мы нашли в Саусалито. Выглядел он фунтов на двадцать потяжелее, нежели на фотографиях. Жил он в невообразимом беспорядке — настоящем хлеву, хотя и в дорогом доме, принадлежащем костлявой блондинке, которой уже основательно перевалило за пятьдесят. Одетая в крайне тесные брючки, она все время весело, по-девичьи подхихикивала. По ее словам, Кэсси как раз собирается хорошенько потрудиться, подготовиться к персональной выставке, которую она для него организует. У них была музыкальная система, вполне способная разнести стены дома, будь он чуть похлипче. Дама щеголяла грязными лодыжками и немытой шеей; глаза ее, когда то черные, теперь слегка выцвели. Оба они явно чего-то наглотались — судя по их поведению, подозреваю, что какого-нибудь снотворного. В доме пахло как в старой прачечной. Все в этой парочке создавало впечатление неряшливости, безнадежности, даже безысходности и… опасности. Нетрудно было догадаться, что, продолжая вести такую непутевую жизнь, они рано или поздно устроят в доме пожар и будут визжать при этом от восторга, пока вдруг не обнаружат, что все выходы для них отрезаны. Она не переставая болтала о «бедном старине Генри», который, кажется, был ее мужем, но только я никак не мог понять, жив он или умер. В последнем случае вполне можно было предположить, что похоронен он прямо там же, во дворе, под сорняками. Эдгаре абсолютно ничего не знал о фотографиях, но без труда вспомнил о тех событиях:

— Ну, парень, это была какая-то сумасшедшая гулянка! А та киношная штучка — прямо настоящая лисица. Ну и лиса! Что, кто-то пытается прижать ее с этими картинками? Вроде бы вы этого не говорили, а?

— Нет. Не говорил.

— Сонни махнул свою официантку на высокую брюнетку, а потом он сгорел. Да, тяжелый способ зарабатывать себе на хлеб, парень, всегда может так обернуться — взял и сгорел. Где-то я об этом читал.

— Ну, спасибо, Кэсси — дорогуша.

Думаю, ни один из них не заметил нашего ухода, а если и заметил, то не особенно озаботился. Хотя в машине было тепло, Дэна поежилась.

— Вычеркните еще одного из этой команды, Дэна — дорогуша. До чего ж чудненько, вы не находите?

— Не надо, прошу вас, — едва слышно произнесла она.

— Да… как говорится, живут в тихом помешательстве.

— Трэв…

— Что?

— Пожалуй, эта терраса принесла несчастье всем, кто там побывал. Сонни Кэттон, Нэнси Эббот, Карл Абель… и Кэзуэлл Эдгаре.

— Вроде наказания, ниспосланного свыше?

— Не знаю. Может быть. Возможно, такое случается, Трэв.

Сделав несколько