Сталинградская метель - Владимир Панин

– Упорствует, – усмехнулся Сталин, обращаясь к Мехлису. – А если это будет моя личная просьба к вам, Константин Константинович, – откажете?

По лицу генерала вновь пошли красные пятна. Он глубоко вздохнул, а затем решительно произнес:

– Лично вам я не могу отказать, товарищ Сталин. Когда прикажете отправляться на фронт?

– Спасибо, Константин Константинович, – вождь ласково тронул военачальника за руку. – А в отношении того, когда вам следует ехать на фронт, то, думаю, два дня в вашем распоряжении имеются. Повидайтесь с семьей, войдите в курс дел. Раньше генералы Шумилов и Батов перебросить свои армии все равно не успеют.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. Я хотел бы взять к новому месту службы свою команду.

– Конечно, конечно. Берите всех, кого посчитаете нужным.

– Даже товарища Мехлиса в качестве представителя Ставки?

– Если посчитаете нужным, берите и его. Хотя, честно говоря, у нас на него были несколько иные планы.

– Думаю, его поддержка на Южном фронте мне будет очень кстати, – Рокоссовский не стал расшифровывать причины, побудившие его просить в качестве представителя Ставки Мехлиса, а Сталин не стал спрашивать. Раз герой Сталинграда считает нужным присутствие этого человека рядом с собой, значит, так надо.

Вождь только учтиво поинтересовался, не нужен ли Рокоссовскому и маршал Воронов, на что тот уверенно ответил отказом.

– Помощь Николая Николаевича была необходима, когда в распоряжении Донского фронта было мало сил. В нынешних условиях отрывать его от других дел попросту недопустимо.

Услышав эти слова, Сталин полностью убедился в верности принятого им решения. Будь на месте Рокоссовского генерал Еременко, он бы наверняка не отказался от данного предложения.

Как и опасался Рокоссовский, известие о снятии с поста командующего фронтом Еременко встретил в штыки. Нет, конечно, криков и истеричной ругани не было, но недовольные звонки в Ставку были. Как со стороны самого Еременко, так и со стороны члена Военного совета фронта Хрущева и маршала Василевского. Каждый из них считал своим долгом высказать вождю свое несогласие с принятым им решением, но ничто не смогло изменить его. Сталин остался тверд в своем мнении, и в назначенный им срок Рокоссовский полетел принимать дела.

Его вступление в должность совпало с попыткой немцев взять станицу Манычская и отбросить советские войска за Маныч. Генерал Бальк бросил в бой свои лучшие силы, но первый день боев принес немцам серьезные потери. Потеряв шестнадцать машин подбитыми и поврежденными, танкисты полковника Мильха были вынуждены отступить. Преодолеть заслон из вкопанных в землю советских танков немцы не смогли.

На следующий день, желая ослабить силы противника на главном направлении, полковник Мильх стал имитировать атаку на советские позиции на северо-восточном направлении. Внимательно дожидаясь момента, чтобы ударить всеми силами в центре.

Опыт и интуиция подсказывали полковнику, что ждать оставалось недолго. Что совсем скоро напуганные натиском русские станут перебрасывать свои танки на северо-восточную окраину, и тогда… Но, к сожалению, долгожданная перегруппировка сил так и не наступила. В самый разгар боя из-за реки с десантом на борту подошел батальон танков капитана Малькова, авангард 65-й армии генерала Батова. Его танкисты не только помогли защитникам Маныча отбить атаку противника, но и сами, перейдя в контратаку, вынудили противника отступить от станицы, открыв путь на Батайск.

Как потом писали немецкие газеты, «Славные солдаты фюрера заставили дорогой ценой заплатить противника за свой успех. Сотни советских танков были сожжены и подбиты на подступах к Батайску. Тысячи и тысячи трупов русских солдат устилали подступы к этому важному пункту немецкой обороны, который генерал Бальк превратил в неприступную для врага крепость, отразившую многочисленные атаки большевиков.

За понесенные потери Сталин снял и отдал под суд одного из лучших своих полководцев – генерала Еременко, сражавшегося против солдат вермахта в Сталинграде. Надолго наши враги запомнят свою пиррову победу под Батайском».

Подручные господина Геббельса, как всегда, «говорили неправду». Никаких многочисленных атак на Батайск не было. Прорвавшаяся к городу танковая бригада полковника Малафеева ограничилась тем, что перерезала все дороги, идущие из города на юг. Атаковав пригороды Батайска вместе с сидевшими на броне пехотинцами, полковник умело создал иллюзию атаки, бросив свои главные силы в обход, по направлению на Азов, выполняя приказ командующего фронтом Рокоссовского.

Захватить с ходу изготовившийся к обороне Азов у танкистов не получилось, но на тот момент им и не ставилась такая задача. Главное, они вышли к побережью Азовского моря, полностью перерезав связь кавказской группировки фельдмаршала Клейста с остальными силами немцев.

Примерно в это же время в действие вступила 3-я гвардейская армия генерала Лелюшенко. Прорвав заслоны группировки Фреттер-Пико, советские войска подошли на подступы к Новочеркасску, создав угрозу как для ставки фельдмаршала Манштейна, так и левому флангу его группировки, для которой наступали крайне тревожные времена.

– Не стоит рассчитывать на помощь 64-й и 65-й армий, Родион Яковлевич. Первая танковая армия генерала Макензена уже на подходе к Сальску и Тихорецку, и главная задача, стоящая перед генералами Шуваловым и Батовым, создать непреодолимый для немцев рубеж обороны. Любой ценой не допустить прорыв немцев к Дону. Поэтому Ростов вам придется брать исключительно своими силами, – голос командующего фронтом не был громогласно строгим, но вместе с тем в нем чувствовалась стальная непреклонность, с которой не следовало спорить.

– Генерал Ротмистров сообщает, что сможет возобновить наступление не ранее первых чисел февраля. Раньше починить подбитые танки вряд ли удастся, Константин Константинович, – честно признался Малиновский, но у Рокоссовского было иное мнение.

– Мы не будем пытаться форсировать Дон в районе разрушенного немцами моста. Я был на позициях корпуса Ротмистрова и со всей ответственностью могу сказать, что немцы именно там нас и ждут, создав крепкую оборону. Мы с генералом Малининым считаем, что следует ударить там, где противник нас не ждет, в квадрате 45–12.

– Но там нет условий для переправы! Сплошной глубокий Дон без намеков на отмели. Как в этом месте переправляться?

– Очень хорошо, что вы считаете, что переправа в этом месте невозможна. Надеюсь, что штаб генерала Балька считает так же, как и вы, и это повышает наши шансы на успех. Согласно данным разведки, в этом месте у немцев нет сплошной обороны. Одни опорные пункты, подавить которые нашему десанту не составит большого труда.

– Вы забываете, что нам противостоят хорошо моторизованные части врага и перебросить подкрепление для них дело одного часа. В лучшем случае для наших десантников – полтора часа.

– Мы учли и этот фактор и постараемся создать мощную огневую поддержку для наших солдат. Генерал Казаков обещает дивизион гвардейских минометов вместе с полковой и дивизионной артиллерией. Одновременно с воздуха будут работать пикирующие бомбардировщики и «илы» при поддержке истребителей. Летчики обещают надежное прикрытие, если не подведет погода.