Купеческая дочь замуж не желает - Ольга Шах

— Заодно, голубушка, и сады посмотрите и саженцев выберете себе, каких надо, вы уж приезжайте вскоре, а то время упустите, приезжайте!

Я обещалась быть.

Кухня не потрясала своими изысками и большим разнообразием блюд, но я была так голодна, что даже местную, довольно пресную пищу ела с охотой. Правда, местные лепешки вместо формового хлеба начали уже утомлять.

Заметив недовольное фырканье и косые взгляды со стороны трёх девиц неподалеку, моя пожилая соседка, тихонько прошептала мне, усмехаясь:

— Это девицы Транир из Дубовой Рощи, вы им, голубушка, перебиваете охоту на молодого барона Шефира, он тоже вот только приехал из столицы, завидный жених. Боятся, вдруг он интерес к вам проявит? А девчонки уже входят в брачный возраст и присматривают женихов.

Однако, откровенная леди Дарти! Или просто девиц не жалует? Уже в конце обеда поймала на себе задумчивый взгляд молодого барона. Вид у него был такой, будто он силится вспомнить что — то, да не может. Я мысленно скривилась — может, он знал Маринеллу в столице?

Окончания обеда я уже ждала с нетерпением, хотелось домой, там у меня ещё много дел. Поэтому я сидела, чуть не ерзая на стуле, старалась отвечать на задаваемые вопросы как можно короче. Справедливости ради, надо сказать, что вопросы были с подтекстом — типа, а не блондинка ли ты, дорогая? То есть мужчины относились ко мне с вежливой снисходительностью, сетуя, что мне надо заниматься разоренным поместьем, мыслимое ли дело, забивать хорошенькую головку такими взрослыми делами.

Девицы и почтенные матроны, владелицы дочек на выданье, видели во мне лишь конкурентку в матримониальных планах. И никто просто никак не мог принять то, что замуж я просто не рвусь и все эти брачные игрища мне не нужны.

Уже когда все вышли из зала и общались в вестибюле, договаривая недоговоренное, прощаясь, условливались о встречах, вновь обратила внимание на компанию молодежи — нескольких молодых людей, стайку молодых девиц. Был там и мой знакомец, сосед — барон Шефир. С ним отчаянно флиртовали девицы Транир, особо усердствовала старшая девица, немного попышнее двух младших сестер.

Она так явно жеманничала, проводила плечиками, стреляла глазками и трепетала ресничками, что со стороны это смотрелось забавно. Барон отвечал комплиментами, но было видно, что делает он это с натугой, как бы поневоле. Поймав мой взгляд, улыбнулся и обозначил короткий поклон. Девица, проследив его взгляд, ревниво нахмурилась. Меня все эти ухаживания только забавляли. Несмотря на явную молодость доставшегося мне тела, мое сознание по — прежнему оставалось 40+. Соответственно, к этому так и относилась, с опытом прожитых лет. Наконец, все распрощались и двинулись к своему транспорту. Я поспешила к ожидавшим меня Димару и Милашу.

Перед сборищем в Ассамблее я отправила их пообедать на постоялый двор, и сейчас они как раз подъехали за мной. Часть дороги мы ещё проговорили о том, о сем с Димаром. Обсудили наши покупки, что ещё нам надо, я ему рассказала о том, что вот — вот должны прибыть мои столичные покупки, что необходимо подготовить место для новых животных. Решали, сколько надо направить телег на вывоз навоза на поля, что надо поторопить углежогов с доставкой золы на необходимые участки. Решили, раз они сами будут вывозить золу, то пусть Димар сразу укажет им те поля, куда необходимо. И так далее. А потом я просто задремала. Сказалась и ранняя побудка сегодня, и вчерашняя усталость.

Проснулась я тогда, когда уже спустились в долину, и до имения оставалось с полчаса пути. Оказывается, Димар и верх коляски поднял, и укрыл меня пледом и ноги прикрыл. Заботливый, спасибо ему. На улице только начало смеркаться, когда мы въехали в ворота имения. Я невольно вспомнила наш приезд из столицы несколько дней назад. Какой разительный контраст!

Аккуратная аллея от ворот до крыльца, чисто выметенная дорожка, озаренное фонарями высокое крыльцо, свет в окнах дома, слышалась какая — то суета со стороны хозяйственного двора. Как только подъехали, сразу подбежал конюх, принял лошадей и коляску, увел на конюшню. А мы пошли в дом.

Талия ждала нас сразу в холле, доложилась, что ужин будет через десять минут, нам как раз хватит времени переодеться и умыться. Действительно, стоило мне спуститься в столовую, как горничные уже расставляли посуду, столовые приборы, носили подносы с горячими блюдами и закусками. За ужином Талия рассказала, что телеги с ярмарки прибыли, вот только закончили переносить покупки в дом. Спросила, куда принести ту красивую кружевную ткань. Велела, чтобы пока убрали в шкаф, пока руки до неё не доходят. Продукты определить в кладовые к тётушке Малии.

Остальное подождёт до завтра. Напомнила Димару, чтобы завтра же привез дочь старого пасечника, надо договариваться о покупке хозяйства пасечника. А пока загляну на кухню, проверю, как там засоленная рыба и икра, написать письмо отцу и пересадить ту розу. Я по — прежнему относилась к ней с недоверием и настороженностью. Ну не могла моя сугубо материальная сущность пока смириться с чем — то непонятным и непредсказуемым, с магией этой. Но я попытаюсь.

Иртэн.

Нда, помог хорошенькой селяночке, называется! Сейчас Иртэн сам осознавал смехотворность своего поступка, но тогда сам себе казался таким рыцарем без страха и упрека, кинувшись спасать девицу от громко кричавшего зверя. Так был героичен, что даже не заметил открытой калитки, а полез через забор. Выяснилось, что спасать никого не надо было, что этот зверь — обычная овца и совсем безвредна, а он только помешал девушке осмотреть животное, которое она хотела купить. Что уж там, смешон он был конкретно. Это хорошо, что у селяночки было приличное воспитание, и она не выказала ему свое недовольство. Да еще повезло, что сегодня он смог надеть свои собственные сапоги, а не дедовы. Но опять их испачкал, залезая в загон. Пришлось потом их чистить под скрытые смешки Тимея.

Идти в Ассамблею в грязных сапогах совсем уж неприлично. Кстати, хорошенькая селяночка не такой уж и селяночкой оказалась, а вполне себе хозяйкой соседнего поместья, Белая Долина. Только вот, несмотря на юный вид и хорошенькую мордашку, была она не по годам серьёзна и рассудительна, не особо болтлива, отвечала на вопросы местного общества коротко и ясно. Не то, что его соседки за столом, девицы Транир и их кузина, звавшаяся Лионелла. Точно, это она, та злополучная купчиха! В памяти Иртэна мелькало вроде бы такое имя, которое называл отец.

Трещали они как заведенные, от чего у него начала болеть голова к исходу первых пяти минут. Девицы непременно желали знать его мнение по любому вопросу, начиная от того, каким он находит здешнюю погоду, не правда ли, прелесть, какая хорошая сегодня? До вопроса: — Ах, я сегодня купила новые ленты для шляпки, да вот боюсь, пойдут ли они цветом к моему лицу? — приходилось, пересиливая себя, делать комплименты, уверяя девиц в их неотразимости в любом наряде, и что столичные красотки и в подмётки им не годятся, и нести подобную чушь.

Иртэну даже хотелось бы срочно оказаться у себя в имении, пусть и на скотном дворе! Только бы подальше от этих кокетливых жеманниц! Иртэн в своей досаде даже не вспомнил, что именно такие девицы ему нравились раньше в столице. Но делать нечего, надо ухаживать и охмурять. И он ухаживал, мысленно проклиная свою обязанность.