Наследие прошлого - Энн Мэтер

— Это мой отец, — пояснила она, заодно и представив их. — Он не возражает. Садись.

Она подвинулась, так что Джефф смог усесться с ними на переднем сиденье. Николас непроизвольно вспомнил, что предыдущим вечером рядом с ним, так же как сейчас Мария, сидела Маделин.

Гнев в его душе вспыхнул с новой силой, он резко рванул с места, перепугав толпу подростков, которые почти окружили его великолепный автомобиль.

Николас приехал на фабрику, когда на часах было уже одиннадцать. Широкими шагами войдя в здание через стеклянные двери, он был остановлен дежурным служащим.

— Мистер Витали! Вас ждет юная леди. Уже с десяти часов ждет. Сказала, что по личному делу, я пропустил ее в приемную.

— Почему ты здесь? — сурово осведомился он.

Диана вспыхнула:

— Я скажу вам, мистер Витали. Я хочу, чтобы вы перестали встречаться с моей мамой. — Она откашлялась. — Так будет лучше, пожалуйста.

— Ты что, серьезно? — гневно спросил он.

Диана судорожно сглотнула:

— Конечно серьезно. Послушайте… мы были счастливы до тех пор, пока не появились вы, вы все испортили, вы настроили мою маму против меня.

— Это ты сама настроила свою маму против себя, а не я. Господи, я не могу понять, как ты вообще можешь постоянно думать о себе.

— Раньше она никогда так не поступала. Она обращается со мной так, словно я ей мешаю…

— Чепуха!

— Это правда! — Диана усмехнулась. — Она думает, что раз вы уделяете ей столько внимания, значит, вы серьезно относитесь к ней.

— Я не понимаю, как ты осмелилась прийти сюда и обсуждать со мной твою маму в таком пренебрежительном тоне! — сердито воскликнул он, вставая. — Кто ты после этого, черт побери!

Диана оскорбленно сжала губы. Потом презрительно продолжила:

— Я люблю мою маму и не хочу, чтобы ей было плохо. Дядя Эдриан хочет жениться на ней. Вы думаете он захочет ее… после вас?

— Замолчи! — окончательно взорвался Николас. — Как ты смеешь говорить, что любишь свою мать? Ты любишь только одного человека — Диану Скотт! Тебя ужасает перспектива того, что твоя мать выйдет за меня замуж. Тебя нимало не заботит, будет ей плохо или нет. Все, что тебя по-настоящему беспокоит, — так это то, сможешь ли ты совать нос в наши дела. Кроме того, у нас ведь могут быть еще дети, правда?

Диана побелела как полотно, словно он задел ее больное место, и неуверенно поднялась на ноги.

— Она никогда не будет счастлива с вами! — тяжело дыша, прокричала Диана.

Продолжать этот бессмысленный спор Николас был не в силах.

— Убирайся! — приказал он. — Прежде чем я потеряю терпение. Вон!

Диана вскочила и бросилась к двери.

— Я вас ненавижу! — в ярости крикнула она и выскочила из приемной, захлопнув за собой дверь.

Дни после внезапного ухода Николаса текли для Маделин тоскливой серой чередой. Она автоматически ходила на работу и частенько не могла сдержать слез, скорбя об утраченной любви. Остаток воскресенья Диана провела в постели, но у Маделин не было никакого желания общаться с ней после того, что сказал доктор. Когда Диана услышала, что Николас ушел, мать заметила на ее лице удовлетворенную полуулыбку, которая сказала ей больше, чем любые слова, и ранила ее в самое сердце.

В ней еще жила робкая надежда на то, что Николас позвонит ей, но ее ждало горькое разочарование. Она чувствовала себя беспомощной. Конечно, он не намеревался возобновлять их отношения. Эдриан ведь предупреждал ее, что Николас не тот тип мужчины, который связывает себя с одной женщиной, но… но он ведь ушел совсем не по этой причине. Он был оскорблен ее нерешительностью перед злой волей Дианы.

В понедельник вечером Диана устроила в доме настоящую бурю. Ее благожелательность по отношению к матери была позабыта. Маделин вяло поинтересовалась, что произошло, на что Диана гневно выкрикнула:

— Дочь твоего дорогого дружка вчера увезла с собой Джеффа!

— Увезла Джеффа? Каким образом? И вообще, откуда ты знаешь? Ты ведь весь день пробыла в постели.

Диана вспыхнула:

— Джефф сам рассказал мне. Я встретилась с ним в обед, и он не смог удержаться, чтобы не похвастаться. Он ждал меня вчера на торговой площади, когда туда прикатили на своей шикарной машине Мария и ее папаша. Мария сообщила ему, что я больна и не смогу прийти, а потом по доброте душевной предложила поехать с ними! Они ездили в Лондон, осматривали окрестности, а потом мистер Витали угостил их ужином в дорогом гриль-баре в Уэст-Энде. Ты бы только слышала Джеффа! Он просто захлебывался, рассказывая все это. Он сказал, что Мария потрясающая и так далее и тому подобное. — Диана нахмурилась.

Она не сочла возможным рассказывать матери о том, что Джефф, пылкий и влюбчивый, продолжительно уговаривал ее не быть такой холодной, когда он пытается ласкать ее. Он был настолько добр, что поспешил доложить ей, что Мария совсем не такая и, когда они оставались наедине, ему было с ней хорошо. Он просил Диану не быть такой ханжой, говорил, что она должна проснуться и не жить в придуманном мире. Диана, юная и стеснительная, не смогла рассказать об этом, она сочла, что на данный момент ее жизнь и так достаточно сложна.

— Ну, я не стала бы беспокоиться об этом, — цинично заметила Маделин. — Едва ли Мария думает о том, чтобы сблизиться с Джеффом Эмерсоном, а если нет, то ее отец быстро справится с этой проблемой.

Тут же вспомнив об утреннем разговоре с Николасом Витали, Диана покраснела и исподтишка взглянула на мать. Нет, по всей видимости, он не звонил ей. Она вполне допускала возможность того, что он сделает это, и тогда у нее возникнут серьезные проблемы. Но раз он этого не сделал, хотела бы она знать, решил ли он выполнить ее просьбу или нет. Она надеялась на то, что да. Может, даже то, что произошло с Джеффом, не так уж и плохо. Теперь Маделин наверняка решит, что все кончено.

В среду накануне Пасхи в колледже устраивали представление, в котором участвовала Диана. Маделин непременно должна была пойти, и, как всегда, Эдриан предложил ей пойти вместе. Женщина была равнодушна, но приняла приглашение, чему Эдриан удивился. Он не понимал, что произошло между Маделин и Николасом Витали, и решил ни о чем не говорить, надеясь на то, что все разъяснится со временем.

Маделин была уверена, что не сможет сосредоточиться на пьесе, но дороги назад у нее не было — Диана так ждала этого вечера и была так благожелательно настроена, что Маделин не смела нарушить это подобие гармонии.

Одевшись, она сидела перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Под глазами залегли темные круги, придававшие лицу страдальчески-усталое выражение, и она подумала, что выглядит сейчас на свои тридцать три, а то и больше.

Эдриан, подъезжавший к ее дому, увидев ее одинокую унылую фигуру, пожалел о том, что Николас Витали не видит того, что он сотворил с некогда цветущей красавицей.