Страсть дракона - Татьяна Барматти

Огромный зеркальный шкаф, полный одежды, манил меня не меньше, чем мягкая постель. Да и какая девчонка устояла бы? Но я решила проявить твердость – тряпица, обернутая вокруг меня, мне очень даже нравилась. Я встала,  толкнула ногой дверцу, и она с тихим жужжанием закрылась.

Осторожно, готовая в любую секунду снова запрыгнуть в свое мягкое кресло, я уставилась  в зеркальную дверцу  шкафа.  И замерла. Из зеркала на меня смотрела странная, неухоженная особа, завернутая в покрывало.  Из всклокоченных волос торчали веточки и соломинки. Нос и скулы усыпали яркие веснушки. У меня никогда ранее не было веснушек! Но правда, еще несколько дней тому назад, я и не проводила на воздухе столько времени, меня не жгли, не топили, не кусали. Я не напивалась вином с шебутными бабками.  И у меня не было ребенка.  Ребенок! Рики Мартин! Как же я могла забыть?! Вот ведь, эгоистка!

Я тихонько, на цыпочках, подошла  к двери. По ней бегали  и подмигивали странные огоньки. Прислушалась – за дверью тишина.  Я протянула руку к двери, и аккуратно взялась за ручку, в любой момент ожидая какую-нибудь каверзу. Но ни молния меня не шарахнула, и  ни в какую  временную дыру я не провалилась. Дверь, заиграв огоньками,  попросту не открылась. Я схватилась за ручку двумя руками, уперлась в косяк одной ногой , и что есть силы потянула. Ни скрипнула, ни с места не сдвинулась.

Ну что ж, этого и следовало ожидать.

Сам факт, что я оказалась в чужой спальне, меня очень напрягал. Хотя, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что именно так меня напрягало. Комната , безусловно, была обставлена богато. Но слишком уж стерильно и безлико.  Я подошла к красивому, выточенному из белого дерева столику.  На нем белая ваза и белые цветы. Вот вазочку я бы поставила голубую, а в ней – белые и кремовые розы. И чтобы пахли розами! Легкие искорки   и – вуаля! Синяя ваза и кремовые розы! Ну ладно, пусть будет синяя.

Так, серебристый коврик – добавить на него ромашек! Оп-ля-ля! На окрасившемся в нежный салатовый цвет  ворсе ковра появилась целая россыпь маргариток. Ну ладно, пусть будут  и маргаритки.  Мне начинало здесь нравиться. Стены – в лиловый! Балдахин над кроватью – голубой, и чтоб облака по нему плыли.  Простыни  - розовые.  Комната превращалась  в конфетку. Даже зубы заломило от той няшности.  Мужичок будет в шоке. И , довольная собой, я подошла к окну. Сейчас буду колдовать куст сирени. Я открыла окно и выглянула наружу. Колдовать кусты расхотелось  –  где-то далеко, внизу, по камням  с ревом неслась река, туман из брызг  добавлял нереальности пейзажу. Так что я захлопнула окно, и решила его больше не открывать.

Позади меня раздался тихий скрип, но я все равно испугалась и развернулась так резко, что запуталась в своем наряде, и шлепнулась на попу. Я вообще в последнее время  при приближении неизведанного  или опасности  сразу шлепаюсь  - то на колени, то на попу, а если повезет – то и кому-нибудь в руки.

Сейчас мне не повезло, и я жестко приземлилась на пол. А из открытой двери на меня смотрели две пары глаз. Те, что принадлежали даме постарше – смотрели на меня сочувствующе. А те, что помоложе  – снисходительно.

- Очухалась, бедняжка? – произнесла старшая дама и пошла ко мне решительными шагами.

- Ой, да ничче так еще выглядит,-  добавила младшая,- я ожидала , что похуже будет.

- Дафна, помоги поднять ее.

Дафна хлопнула в ладоши ,  а затем помогла старшей даме поднять меня с полу.  Подхватив меня – одна за подмышки, друга за ноги, куда-то меня поволокли.

Я сделала  то, что  сделает каждая гордая и независимая девушка  в этой ситуации – задрыгала ногами и попыталась вырваться.

- Эк ее, бедняжку, трясет, - запричитала старшая.

- Да уж, и правда трясет.

Но хватка у них была крепкая, судя по всему , людей таскать за руки-ноги им не привыкать. От обиды и напряжения у меня даже слезы потекли.

- Хватит рыдать, немного помучаешься, а затем будешь жить в свое удовольствие, - откуда ни возьмись, появилась еще одна особа. Судя по зеленому лицу она явно была не человеческого рода.

- Вы вообще о чем? И отпустите, меня .

Но никто и не подумал меня отпускать, поэтому я опять пустила слезу и жалобно пропищала:

- Пожааалуйста…

Но меня тащили еще какое-то время, то утешая, то увещевая. А в конечном итоге , просто запугали своей жалостью меня до смерти.

Меня внесли в помещение,  отделанное темно-синим камнем, который  невероятно сверкал  в лучах заходящего светила. Посреди этой комнаты стоял огромный белый монолит. На него меня и положили.  Он оказался теплым и моментально подстроился под очертания моего тела. А надо мной уже,  похрустывая пальцами, разминала руки  огромная бабища.   Не успела я пискнуть, как с меня  стащили мой наряд. Нежными, невесомыми струями полилась на меня пахнувшая травами вода. А бабища стала меня мыть, тереть, намыливать, смывать и снова намыливать.  Меня крутили и вертели,  мыли и вытирали.  Я поняла, что ни в какую жертву меня приносить не будут, по крайней мере – сейчас.  Поэтому успокоилась и расслабилась. А когда в ход пошли ароматные масла, я вообще от удовольствия уплыла.

Та же  самая бабища, завернув меня в махровое нежнейшее полотенце, отнесла меня в мою конфетную комнату и уложила в постель, уже кем-то заботливо расстеленную.

Она огляделась вокруг и поцокала языком.

- Н-да, ну ты уж постаралась. Как бы у хозяина диатез не приключился.

- Гафа, ты уже закончила?

В комнату, с наполненным  вкусняшками подносом , вошла уже известная мне пожилая женщина. Только сейчас я поняла – как же я проголодалась и устала.

- Меня зовут Лила, -представилась она, поставила мне на колени поднос и хлопнула в ладоши. Все крутившиеся вокруг меня женщины тотчас исчезли.

Она заправила мне локон за ухо и, словно ненароком, погладила меня по щеке.  И я от той неожиданной ласки расплакалась.

- Ну что ты, милая, - она сгребла меня в охапку и прижала меня к себе,- Ты такая молоденькая, ты все выдержишь.

Она взяла в руки чашку с дымившимся отваром, и словно маленькую, стала поить меня из ложечки, приговаривая:

- Хозяин у нас хороший. Он всех  после ЭТОГО щедро одаривает.

И она запихнула мне в рот вкусную, еще теплую булочку. И снова отварчик.

- А будешь хорошо себя вести, еще и мужа тебе хорошего подберет.

Я, наконец, доела булочку, выпила весь отвар и попыталась ей объяснить:

- Мне кажется, вы меня с кем-то спутали.

- Конечно, спутали. Конечно, милая. Засыпай, тебе нужно хорошо отдохнуть и восстановиться.

Мне действительно нестерпимо захотелось спать. И заботливо укрытая ласковыми руками, уже проваливаясь в спасительный сон, я услышала  :

- Совсем обнаглел. Ребенка выпить решил.

Так глубоко и безмятежно Мэри давно уже не спала. Чисто вымытое, обласканное ароматными маслами тело  нежилось на мягких простынях.  Заботливо приготовленный отвар тоже сделал свое дело. Ее мысли были легкими и приятными. А сны спокойными и успокаивающими.