Страсть дракона - Татьяна Барматти

Вот она пьет с бабулей на ее кухне  ароматный чай. Домашнее печенье, пахнущее ванилью и корицей, горкой лежит в старинной вазочке. Ритмично постукивает в окно своими ветками с красными гроздьями калина. Бабуля, в забавных очечках, присербывает из блюдца чай и ободряюще ей улыбается.

- Умница моя. Ты приняла дар.

Вот розовая дракоша с человеческим лицом качает на руках черноволосого малыша. Ее губы расплываются в довольной усмешке.

- Спасибо за Рикки.

Вот рыжая ведьма из агентства  проходит мимо и приветливо машет ей рукой:

- Привет, сестра.

Мари не улыбается, но все же машет ей в ответ. И отворачивается.

А вот она уже на опушке леса. Нарвав охапку цветов, спешит по тропинке в пещеру. Ведь там ее должен ждать "котик". Но – пусто. Цветы падают из ее рук.  И в это время, над головой раздается шелест. Огромная тень  пронеслась по земле. Она поднимает лицо – и только ночное небо и тысячи ярких звезд. А вокруг  кружит дракон и его утробное урчание отзывается огнем внутри нее. Дракон  кружит вокруг нее все быстрее и быстрее. А огонь внутри нее медленно обволакивает, собирается в груди, в низу живота.

Вот змей замедлил свой полет, искорки пробегают по черной чешуе, желтые, с вытянутым зрачком глаза смотрят на нее, и приобретают вид человеческих глаз. Таких знакомых.

- Ты же обещал, - шепчет во сне Мари.

- Я иду к тебе, милая.

И Мари проваливается в темноту, и летит. А урчание  - тихое, мягкое, утробное. И словно гладит там, где разливается жар. И становится нестерпимо больно, и так мало!  Так хочется большего! И огненные нити словно оплетают ее и темное тело дракона. Она не в силах разорвать эту связь. Тихое урчание становится требовательным, еще более упрямым, зовущим…  Или предлагающим?

Ее дрожащие пальцы касаются шеи, груди  в желании остудить. Но это прикосновение разожгло еще больший огонь. Ее дыхание прерывается, сердечко стучит, рука спускается ниже. А урчание становится все мягче, все соблазнительнее.

Мари открывает глаза.  Сон ушел, но пальцы , коснувшись спрятанного внизу сокровища, живут своей жизнью, найдя тот самый ритм, который успокоит ее и потушит пожар…

Пружина в животе уже давно рассыпалась на тысячи осколков, принеся ей боль и наслаждение. Руки и ноги дрожат, думать невозможно, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она прикрыла глаза и поняла, что  ОН смотрит на нее, его  рука откидывает со лба взмокшую темную прядь. И губы его растягиваются в такой желанной улыбке. А затем дракон победно рычит : "Моя!!!  Моя!!! Моя!!!"

Прошло немало времени, пока  оцепенение  сошло на нет, и Мари смогла пошевелиться. Открыв глаза, она поняла , что уже наступил рассвет.    Как ей теперь  унять  пожар, оставивший после себя ноющую боль? С ума сойти! Да что заставило ее  беспомощно растаять от урчания большой ящерицы?! Этот сон застал ее врасплох.   Она вспомнила подробности , и щеки залил румянец. Ей даже казалось, что она слышит его запах.

Мысленно она помянула  дракотика  очень крепкими словами. А затем, поразмыслив  здраво, решила , что всему  виной был тот вкусный, дурманящий отвар, которым  напоила ее  Лила.

Возможно, на такой результат они не рассчитывали, но впредь нужно быть осторожной.

Терзаемая своими мыслями, Мари не заметила, как дверь открылась, и Дафна вошла в комнату.

- О, ты уже проснулась? Как спалось?

- Эх, знала бы ты…- подумала Мари, но вслух ничего не сказала.

-  Какой-то румянец у тебя лихорадочный, - она подошла и бесцеремонно потрогала Мари лоб. – Да тебе плохо!

И Дафна уже набрала в легкие  воздух, чтобы позвать на помощь, но Мари взяла ее за руку и , чуть не плача, попросила:

- Не зови их.

Служанка с неожиданным сочувствием посмотрела на Мари.

- Ну, да ладно. Давай, поднимайся потихоньку, я покажу тебе, где ванная. Хозяин выходить из покоев тебе не разрешил, так что завтрак Лила тебе сюда принесет.

Так, щебеча, Дафна провела Мари в ванную комнату, и ушла, не желая смущать девушку своим присутствием.

- А может, зайти к тебе попозже ? Поболтаем?

Мари утвердительно кивнула. И улыбнулась. Таким неожиданным было это проявление дружелюбия. С чего бы это?  Да это и не особенно важно. Болтовня Дафны, возможно, подскажет ей как быть дальше?

И включив на полную  душ, она даже зажмурилась от удовольствия. В ногах после сна все еще твердости не было, да и животик ныл. Но все же, горячие хлесткие струи делали свое дело. Постепенно Мари приходила в себя.  Завершив водные процедуры , осторожно выглянув из ванной – нет ли посторонних в комнате – она голышом выскочила в свои покои и открыла шкаф. У нее никогда не было столько одежды. Но времени разбираться с фасонами у нее не было, поэтому быстренько натянула бельишко, светлое, до самой щиколотки платье и туфельки на низком ходу. Покружилась перед зеркалом – и осталась довольна собой. И удобно, и симпатично.

Волосы оставила распущенными. А затем уставилась на свое лицо. Бледное, замученное, синяки под глазами, даже веснушки куда-то делись. Точно, во всем отвар виноват.

Как раз в это же время  раздался легкий стук в дверь, и Лила зашла с подносом, полным тарелочек и  вазочек с едой. Кружки с отваром не было, но стоял фарфоровый кофейник. И очень  вкусно пахло кофе. Так, что заурчало в животе.

Немного поворковав возле Мари, Лила поняла, что Мари не особо расположена к разговорам, и оставив поднос с едой, ушла.

А Мари села медитировать возле еды. С одной стороны ей и кушать хотелось. А с другой – стоит ли рисковать?  Ведь зелье то можно и в булочку спрятать?

- Эх, вот бы круассанчик , да с вишневым джемом.

Раздался тихий звон, и на тарелочке перед девушкой появился круассан. Горячий и с вишневым джемом.

- О, так я магиня кулинарии, - и Мари начала колдовать. Ее новые способности вызвали у нее полный восторг. Набив желудок до отказу наколодованной ею же самой едой, Мари отодвинула нетронутый поднос  Лилы.  Сказалась бессонная ночь , так что  свернувшись в кресле калачиком, она провалилась в сон. В этот раз Кейден ее сон не потревожил.

Несмотря на то, что во дворце Золотого дракона была приготовлена  шикарная  детская комната, Кейден настоял, чтобы была установлена детская кроватка и в комнате Ирис.  Лекари были этим распоряжением крайне недовольны, но высказывать свое неудовольствие  в открытую побоялись.

Собственноручно положив Рики  возле сестры, он взял ее за руку. Какое-то время он просто держал ее , перебирая тоненькие,  похудевшие за время болезни пальчики.

- Знаешь, сестренка. Ты ведь очень ему нужна...  И нам нужна… Очень.

Малыш заворочался, пискнул  во сне. Кейдену показалось, что веки ее дрогнули.