Аббарр. Пепел и крылья - Helga Wojik

Боги наградили его прекрасной женой, которая прошла вместе с ним практически весь жизненный путь. Ему до сих пор кажется, что она просто вышла за покупками. Пять лет без нее. Пять лет светлой грусти. Вэлла Лурия – его самая большая награда и любовь. Лурия и сейчас была с ним: тремя сыновьями и дочерью, полудюжиной внуков, легким северным ветерком. Всегда рядом, незримо. И однажды, когда придет время, он уйдет вслед за ней. А пока Стурион жил в лучшем городе мира, окруженный друзьями и родными. И каждый день старый бист не мог понять, чем заслужил такое счастье. Да, он знал плохие времена, но кто их не знал? Он не помнил своих родителей. Но сирот всегда хватало, а в пору войны – тем более. Он упорно работал. Но и в этом он не был уникален! Значит, у судьбы есть планы на него, раз она все еще балует старика своей благосклонностью.

Выложив пирамидку яблок, торговец принялся за круглые темно-синие сливы чавуки из восточного оазиса Азур. Черные низкорослые деревья, почти кустики, чавуки, практически лишенные листвы, круглый год были усыпаны плодами и цветами. Лишь один месяц в году чавуки спал, и голые черные ветви превращали оазис в ощетинившуюся потрепанную щетку. Но лишь стоило народиться новой луне, как чавуки вновь оживал: на угольных мертвых ветках распускались голубые бутоны, и Азур тонул в сладком аромате цветов. Ветерок срывал с кустиков и поднимал в воздух миллионы голубых лепестков, по форме напоминавших сердечки. И казалось, что само небо осыпается к ногам путников, решивших посетить Азур – Небесный оазис. Его цветение было гимном жизни, надеждой на то, что смерть – это всего лишь этап, за которым вновь наступают возрождение и рассвет.

Каждый день караваны выходили из Азура и отправлялись с плодами чавуки в Аббарр. Они шли ночью, чтобы прохлада пустыни сохранила плоды свежими. И каждое утро Вэл Стурион выкладывал сочные фрукты на свой прилавок.

От воспоминаний и почти медитативного упорядочивания плодов – занятий, радующих душу биста, как ничто иное, – его отвлек шум. Посмотрев вверх по улице, он увидел, как какая-то девица, потрепанная и еле стоящая на ногах, запнулась, опрокинула корзину у лавки Вэл Ситригарды и, пошатнувшись, упала рядом. Стурион присмотрелся: светлые волосы и торчащие длинные уши заставили сердце старого биста екнуть.

– Ашри! – охнул торговец и поспешил к элвинг, лежавшей без сознания.

На бегу он окрикнул Зурри:

– Эй, малыш Азуррит, скорее беги к Вэлле Уне! Кажется, наша общая подруга опять нашла приключения на свое явно недокормленное мягкое место!

* * *

Маленький синий бист бежал по улицам Аббарра. Уши хлопали на ветру, большой плоский нос то и дело шумно втягивал и выпускал воздух, а удлиненный яркий жилет развевался словно крылья радужной птицы.

Ловко лавируя между потоками пешеходов и повозок, то и дело ныряя под брюхо гваров, перепрыгивая по крышам льнущих друг к другу домов и скатываясь по трубам и колоннам, Зурри оказался у крыльца башни приюта менее чем через кварту часа.

Бистеныш вкатился в холл, чуть не сбив близнецов аллати, стоявших у самого входа. Сестрички Ньюр и Мьюр, наряженные в чистые новые платьица, фыркнули и схватились за блестящие кулончики, висевшие на шеях.

– Ой! – воскликнула Мьюр, отступая на шаг.

– Ах! – подхватила Ньюр, отпрыгивая в сторону.

– Осторожнее, Зурри, – хором сказали сестры, сдвинув бровки и прижав кошачьи ушки.

Но индиговый бист не обратил на них ни малейшего внимания. Он даже не вытер ноги о входной коврик, чего с ним прежде никогда не случалось. Азуррит Тирруза Первый и единственный в своем роде кинулся по коридору в сторону кухни, истошно крича и размахивая в воздухе руками:

– Мамауна! Мамауна! Ашри! Умирает! Мамауна!

* * *

Гаруна только закончила стирку и, наполнив тазик горой разноцветных детских одежек, вышла из прачечной с четким намерением пойти на маленький задний двор и развесить белье на веревках, натянутых точно паутина. Лучшее время выбрать было сложно: дворик был излюбленным местом малышей, и лишь ночью сиротским одежкам не грозила опасность оказаться испачканными в песке и траве, даже не будучи надетыми.

Но стоило Гаруне сделать пару шагов, как в нее на ошеломляющей скорости врезалась синяя комета. Тазик выскочил из рук. Мокрые штанишки и распашонки взметнулись в воздух. Уна покачнулась и уселась на пол, удивленно распахнув и без того немаленькие темные глаза.

Через мгновение тазик упал на пол и покатился, разрывая тишину металлическим грохотом, пока, ударившись о стену, не замер.

Уна перевела взгляд с тазика на причину катастрофы: на полу перед ней сидел синий бист. На голове у него висели мокрые красные штаны.

– Азуррит Тирруза! – воскликнула аллати, поднимаясь, и уперла руки в боки. – Как ты намерен это объяснить?

– Мамауна! Ашри!

Злость темной волной разлилась по телу аллати. В глазах вспыхнула ярость.

Зурри испуганно попятился.

– Ашри, – пролепетал еле слышно бистеныш.

Уна пришла в себя, поборов нахлынувший гнев. Словно пелена спала. Удивленно она взглянула на перепуганного малыша.

– Что опять? – вздохнула Уна, поднимая тазик и собирая в него белье.

– Она умирает! – выпалил Зурри. – Вэл Сту велел вас позвать!

– Что ж ты раньше молчал?!

Потирая ушибленный лоб, Зурри встал, виновато посмотрел на Маан, стянул с головы штаны и принялся мять их в руках.

Гаруна сняла передник, кинула его вместе с красными штанами в тазик.

– Пошли, Зурри.

У входа Уна набросила легкий льняной плащ и остановила увязавшихся следом сестер.

– А разве не сегодня? – спросила Мьюр.

– Мы идем смотреть наш новый дом? – продолжила Ньюр.

И две пары круглых зеленых глаз с вертикальными зрачками выжидающе уставились на Маан.

– Позже, мои хорошие, – погладила по черным головам малышек Уна. – Поиграйте во дворике, а Мамауне пока надо решить другую проблему.

И, закрыв дверь, она поспешила следом за Азурритом.

* * *

Стурион оглянулся. Отодвинув полог, в сумрак комнаты вошла Вэлла Маан.

– Да хранит вас Интару, Вэлла Маан.

– И вас Вэл Стурион, – нахмурилась аллати, глядя на элвинг. – Зовите меня просто Уна. Как она?

– Бредит, – покачал головой торговец.

– Я сменю вас, можете отдохнуть. И к вам там уже очередь выстроилась.

Старый бист посмотрел на бледное, словно лишенное крови лицо Ашри, которое приобрело странный серый оттенок. Глаза под опущенными веками элвинг бешено вращались, на лбу выступила испарина.

– Я буду рядом, лишь дам указания мальчишкам. Завтра у аббаррцев будет намного больше фруктовых слоек, чем сегодня. Поможешь мне, Зурри?