Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй - Александр Никонов

И тут историки расходятся. Одни полагают, что Ганнибал человечину попробовал, другие — что не смог. Съел или не съел, точно неизвестно, но ясно, что всерьез об этом задумался. Он понимал, что вместе Риму и Карфагену на одной планете не жить. И мне кажется, фанатичная решимость этого человека пойти на любые жертвы ради спасения своей цивилизации заслуживает уважения.

А почему, собственно, Ганнибал решил вломиться в италийскую федерацию через Альпы? А потому, что после Первой Пунической хозяином морей стал Рим. Точнее, римская «морская пехота». Так что завоевание Испании отцом Ганнибала и самим Ганнибалом было не только и не просто завоеванием территории. Не имея возможности добраться с войсками до Италии морем, отец и сын двадцать лет мечами прокладывали сухопутную дорогу к ненавистному врагу, завоевывая все, что лежало на их пути.

Ганнибал потерял при переходе через Альпы половину своей армии и почти всех слонов. В одном месте ему пришлось пробивать дорогу длиной в несколько сотен метров прямо через скальный массив. Его люди разводили огромные костры, раскаляя скалу, потом лили на камень воду. Скала трескалась, ее разбивали кирками, потом снова разводили костры, снова лили воду и брались за кирки… Пробитый Ганнибалом в скалах путь существовал еще несколько сотен лет, он так и назывался — «Ганнибалова дорога», напоминая о беспримерном подвиге русского солд… тьфу ты! древних пунийских воинов на пути к славным победам.

Голод. Снег. Постоянные нападения горных племен. Коченеющие от холода и срывающиеся в пропасти слоны, лошади, люди… Много сил затратили пунийские отморозки, пока преодолели Альпы.

Тяжелый был проект. А если принять во внимание соотношение сил… Вот что было у римлян: если считать все войска по всей Италии и Сицилии, то в римских владениях «под ружьем» стояло 150 000 человек пехоты и 23 000 конников. У Ганнибала до альпийского трека было 50 000 человек. После Альп — неполных 20 000. На что же он рассчитывал?

Вспомним характеристики Ганнибала, данные ему современниками: отважен, но не безрассуден. Прежде чем уйти со слониками в стремный горный поход, Ганнибал, еще будучи в Испании, поставил неплохую службу политической разведки — десятки его агентов рыскали в Южной Галлии и в Италии, вентилировали обстановку. Галлы и еще некоторые племена обещали перейти на его сторону. Ганнибал очень надеялся, что италийская федерация развалится, как только он занесет над ней свой меч. Аналогичные надежды питал чуть позже один австрийский ефрейтор, подписывая план Барбаросса. Не срослось… Но Ганнибал был не ефрейтором: за 14 лет непрерывных боев в Италии он не знал ни одного поражения. Только победы. Почему же Карфаген проиграл Вторую Пуническую?

Ганнибал разбил римлян на речке Треббия. Римляне сражались ожесточенно, убили у Ганнибала всех боевых слонов, кроме одного, но гений пересилил римскую военную организацию… Ганнибал разбил римлян на Тразименском озере, где гений полководца снова превзошел железных легионеров… Ганнибал разбил римлян при Каннах… Тогда слова «разбитая армия» означали «армия, умерщвленная на 80–90 %». Дорога на Рим была открыта.

Но Ганнибал понимал, что его тающая от боя к бою разношерстная армия без помощи из Карфагена не сможет быстро взять хорошо укрепленный город. А время работало против Ганнибала: Рим начал проводить по всей стране очередную мобилизацию, набирая в армию уже 16-17-летних пацанов. Да и полупустой город не дремал — горожане разрушили мосты через Тибр, вооружились трофеями. Помните, в каждом римском доме на почетном месте были привезенные дедами и отцами с разных войн пробитые щиты, окровавленные мечи… А у Ганнибала не было никакого тыла, он был один в чужой стране, и все его запросы к Карфагену о помощи деньгами и подкреплениями оставались без ответа. «Зачем тебе помощь, ты же и так побеждаешь?» — не понимали в Карфагене. Бабла жалели, я думаю.

Еще до катастрофы при Каннах в римском сенате прекратились все распри между политическими партиями, сенат объявил чрезвычайное положение и избрал диктатора. Им оказался Квинт Фабий Максим, тот самый, который обозвал карфагенский сенат пидорами болотными…

О ту пору ему шел уже седьмой десяток. Он не был, правда, одноглаз, как старичок Кутузов, но тактику избрал вполне кутузовскую, точнее, барклай-де-толлиевскую. Ну, то есть все наоборот, конечно. Это Барклай с Михайлой Илларионовичем позже избрали фабиевскую тактику, вечно я во временах путаюсь…

Кутузов понимал, что военный гений Наполеона превзойти нельзя — это все равно, что юниору садится играть с чемпионом мира по шахматам. А тогда самым великим военным гроссмейстером мира был Наполеон. Обыграть его без огромной форы нечего было и думать. Напротив, он сам часто фору давал — и все равно обыгрывал. Собственно, об этом не только Кутузов и Барклай де Толли знали. Вся Европа знала. Убедилась на горьком опыте. «Побить Наполеона не надеюсь, обхитрить бы, дай Бог», — сказал, отправляясь на войну, одноглазый старичок-паучок своему внуку.

Квинт Фабий был ничуть не хуже Кутузова, он прекрасно знал: в открытом бою у него нет шансов против Ганнибала. Значит, открытого боя нужно избегать, всячески затягивая войну. Морозов, убивших наполеоновскую армию, в Италии ждать было нечего, поэтому Фабий решил вести войну на изматывание. Русские крестьяне уничтожали посевы перед Великой армией, а казаки и партизаны, выскакивая из лесов, наносили ей тревожащие удары. «Доктор Фабий» «прописал» стране аналогичные действия: он велел крестьянам уничтожать посевы, чтобы затруднить продовольственное снабжение ганнибаловой армии, и наносил ей болезненные уколы в мелких стычках. Но в Риме фабиева тактика вызывала непонимание. Враг гуляет по стране, а Фабий медлит, отступает, не дает сражения! Уж не в сговоре ли он с Ганнибалкой? А умный Ганнибал, как мог, такие настроения подогревал — грабя и разоряя Италию, он специально обошел стороной поместье Фабия.

Кончилось тем, что когда диктаторские полномочия Фабия истекли, на второй срок его уже не избрали, избрали двух консулов — Теренция Варрона и Эмилия Павла. Первый был горяч, как Багратион, второй холоден, как Барклай де Толли. Варрон был сыном мясника, Эмилий — аристократ. Варрон кричал, что необходимо умыть Ганнибала кровью, Эмилий предпочитал тактику Фабия. Варрон кричал, что Эмилий своей нерешительностью отнимает у него славную победу. Эмилий только тяжело вздыхал, и я его понимаю: трудно иметь дело с мясником…

Однако, по римским законам, командовали они через день — день Варрон, день Эмилий. Глупее не придумаешь. Результат закономерен — тот самый потрясающий разгром при Каннах. Римляне потеряли 70 000 убитыми, Ганнибал — всего 6000.

Вот тогда-то, после каннской катастрофы и начали в Риме призывать в армию мальчишек… Сенат на государственные деньги выкупил рабов, дал им свободу и сформировал из них два легиона. Из тюрем были выпущены 6000 преступников. Любопытно, что Ганнибал, остро нуждавшийся в деньгах, предложил римскому сенату выкупить плененных им под Каннами легионеров. Сенат это предложение отверг. Отношение римлян к пленным было таким же, каким оно было позже в Третьем Риме времен диктатуры Сталина: советские люди в плен не сдаются, они предпочтут смерть бесчестью. «Нам не нужны люди, которые предпочли жизнь смерти за отечество», — так решил сенат, который наконец понял правоту Фабия и принял его тактику.