Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

Ну и третья версия, самая маловероятная: у «Акаси» заклинило руль не от попадания, а от резкой перекладки в момент, когда Миядзи попытался уступить лидерство отряда более опытному командиру «Такачихо». Так или иначе, но на «Варяге» раздался крик сигнальщика:

– Япошки ворочают вправо!

– Естественно, куда им еще деваться-то? Так посмотрим, полюбопы… Машинное! Полный! Самый полный вперед, до железки! Артиллерия – огонь по «Акаси»! Максимальная скорострельность! На штурвале, штурмана становитесь рядом с рулевым и правьте как можно ближе к левой кромке фарватера! Черт, черт!

– Да в чем дело-то, Всеволод Федорович?

– Японец идет нам в лоб! Вы что, не видите?! Готовьтесь увертываться от мин и возможной попытки тарана!

Расстояние между «Акаси» и «Варягом» в момент окончания разворота было около тридцати кабельтовых. Взаимная скорость сближения – тридцать два узла, при этом скорость «Варяга» росла. Итак, пять-шесть минут до момента расхождения правыми бортами, потом еще минут пятнадцать на выход из зоны огня японцев. Если «Варяг» продержится эти двадцать минут, то у него есть все шансы дожить до следующей группы «если». Если он сохранит ход и управляемость, если он сможет своей подвыбитой артиллерией отбиться от миноносцев, если он сможет в темноте оторваться от преследования – то тогда у него будет шанс нанести японцам ущерб, ставящий под вопрос график развертывания сухопутных войск в Чемульпо для атаки на Порт-Артур.

Но для начала надо еще эти двадцать минут прожить. Что тоже непросто. На стреляющем борту у японцев шестнадцать шестидюймовок и три пушки калибром 120 миллиметров. Это не считая мелочи, которой тоже хватает. «Варяг» может ответить из семи шестидюймовок. Даже если комендоры «Варяга» смогут поддержать запредельную скорострельность начала боя в течение этих двадцать минут, то все одно, уступаем по весу залпа минимум в два раза.

При двух процентах вероятности попаданий «Варяг» может получить как минимум два десятка снарядов. Фатально или нет? Как фишка ляжет. Остается только надеяться на низкие пробивные свойства японских фугасов: скосы варяжской бронепалубы им не по зубам, а значит, машины в безопасности. Ну и импровизированная противоосколочная защита орудий может снизить потери расчетов до приемлемого уровня. Хотя может и не снизить.

В свою очередь, ожидаемые десять попаданий «Варяга» вряд ли смогут нанести серьезные повреждения хоть одному из трех сохранивших ход японцев. Хотя эффективность русского бронебойного снаряда – это лотерея. Все, что окажется на его пути, снесет, и никакая броня, из имеющейся на японских крейсерах, его не остановит. Шанс есть только у защиты боевых рубок, и то не на такой дистанции. Но зато все, что будет в паре сантиметров от его разрушительного пути, скорее всего, останется целым. Единственный «бонус» «Варяга» – то, что непонятно почему, но при стрельбе на контркурсах русские артиллеристы всегда показывали лучшую точность, чем японцы[40]. Ну, понеслась душа по кочкам!

«Учитывая полуторную смену кочегаров и начальный семнадцатиузловой ход в момент расхождения, мы должны бежать уже полным двадцатидвухузловым ходом, если не будет дальнейших повреждений. У япошек «Нийтака» – двадцать узлов. Но ему еще развернуться нужно, а если получится сбить у него скорость и проскочить, не налопавшись торпед и без тарана, то, считай, прорвались. «Акаси» один за нами не погонится, а погонится – так ему же хуже…

Ну-с, стало быть, можно и прикинуть уже, как в Москве сто штук евриков тратить! И еще – как лучше бить морду козлу Вадику за такие подставы. Сразу ногами или начать с кулаков?» – на лице Руднева на мгновение мелькнула недобрая хищно-глумливая улыбочка, несколько обескуражившая Зарубаева, никогда не видевшего у кэпа подобного выражения…

Но, как говорится: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах!»

* * *

К моменту, когда последний крейсер в японской колонне, «Нанива», закончил поворот, «Варяг» успел набрать восемнадцать узлов и получить еще один снаряд. На удивление, и надежные японские взрыватели иногда давали сбой. 120-миллиметрвый (в этом случае можно было сказать точно) снаряд прошел сквозь борт над ватерлинией, сделал полуметровую вмятину в левом скосе и, отрикошетив, зарылся в уголь. «Дружеский» привет от «Акаси» получен.

Следующие четыре минуты были наполнены все учащающимися попаданиями как с одной, так и с другой стороны. «Варяг» потерял шестидюймовое орудие в кормовом плутонге на правом борту, первая дымовая труба получила еще одно попадание и была готова сверзиться за борт при слишком большом крене или просто непопутном ветре, одна из трехдюймовок была снесена за борт, а еще пара пострадавших от близких взрывов могли быть впоследствии отремонтированы. Еще несколько снарядов, взорвавшись на коечных экранах, бортах и в надстройках, серьезных повреждений не нанесли: пятеро убитых, полтора десятка раненых – сухая статистика войны, которая кроется за словами «незначительные осколочные повреждения». Серьезных пожаров тоже пока не возникло, все возгорания успевали оперативно тушить.

Ответ «Варяга» – один снаряд навылет через борта «Акаси» в носу (без серьезных повреждений), выведенное из строя прямым попаданием среднее бортовое орудие, случайное попадание в «Такачихо» (труба пробита, к сожалению, без взрыва, а то ее просто унесло бы за борт). Один, невесть как попавший с дистанции более пятнадцати кабельтовых, трехдюймовый снарядик бессильно завяз в скосе «Нийтаки»…

Интересное началось при сближении на дистанцию меньше полутора десятков кабельтовых, когда попадания пошли одно за другим. Японские канониры были конечно же профессионалами своего дела, однако становилось очевидным, что скорострельность орудий их визави с «Варяга» ощутимо выше. Хотя разница в боевой подготовке между отрядами первой и второй линий в Японском флоте и позволяла элите отпускать обидные шуточки в адрес своих коллег,[41] в данном случае дело было не в этом.

Законов природы не могли отменить даже воинственные потомки самураев – за полчаса средний японский подносчик снарядов выматывался гораздо больше, чем его русский визави. Просто в те старые добрые времена мужик-великоросс был раза в полтора крупнее японца, а в подносчики снарядов к тому же отбирали народ поздоровее. Ну и пара добавочных килограммов японского снаряда на четвертом десятке выстрелов начинали чувствительно давить на руки и плечи. В общем, за полчаса перестрелки с максимальной скорострельностью японцы порядком вымотались.