Новая Зона. Лики Януса - Григорий Елисеев

– Объект «Приоритет», это Нестеров, я полагаю? – Бурый нервно посмотрел по сторонам, ему почудилось в отдалении что-то, напоминающее гудение приближающегося поезда.

Впрочем, стоило прислушаться, и фантомный звук сразу утих.

– Знаешь, где находится этот Зал Б?

– Примерно… – Шекспир вновь открыл фотографии планов комплекса и сейчас пристально вглядывался в подписанные мелким шрифтом названия помещений. – Эти лаборатории строили по одному проекту, так что и внутреннее устройство у них схожее. Разве что расположены они зеркально относительно друг друга…

– Зеркально? – не понял Бурый и взглянул на экран.

– Да. Вот смотри. – Шекспир ткнул пальцем в монитор. – Мы сейчас здесь, в этой короткой перемычке. Сразу за ней внешнее транспортное кольцо Х-25. Точно такое же, где мы только что были. Почти напротив находится служебный вход в компьютерный зал, надо будет только пройти по путям метров тридцать. Этот зал, насколько я понимаю, точная копия комнаты управления, где мы с тобой видели тех призраков. А значит, из него можно будет попасть на вот эти технические мостки, которые проходят прямо над…

Военсталкер удовлетворенно постучал по надписи «Испытательный Зал Б».

– Вижу, ты все продумал, – произнес Бурый. – А как насчет шатающихся по лаборатории ребят в черном? Их ты тоже учел?

– Ну, «Обсидиан» – это что-то вроде стихийного бедствия. С фактом их существования придется мириться и действовать по обстоятельствам. А, ну да. Еще не шуметь.

– Смешно, – поморщился Бурый и первым сделал шаг в раскрытые бронированные створки.

Внутри смычка между лабораториями представляла собой узкий бетонный коридор, отделанный кафелем. Кое-где плитка от старости облупилась, обнажая засохший цемент. В полу на равном расстоянии друг от друга виднелись железные решетки стоков, уводящие в темноту. С потолка свисали ржавые разбрызгиватели, от нескольких из них остались лишь гнилые пластиковые трубки.

– Камера дезинфекции, – пояснил Шекспир, указав стволом автомата на груду старых костюмов химзащиты, сваленных в углу.

Отдаленно напоминающие оранжевые скафандры ученых комплекты были разорваны во многих местах, на некоторых виднелась запекшаяся кровь. На каждом стояла все та же голубая эмблема «Научного Дивизиона Периметра».

– Интересно, чем это их так? – промолвил Бурый, опасливо глядя на кучу одежды.

– Радиация проела, – невесело откликнулся Шекспир, после чего резко замер, вскинув руку с раскрытой ладонью. – Тихо!

Бурый, не успев затормозить, налетел на друга сзади, но лишь досадливо зашипел. Впереди, за еще одними раскрытыми дверями, виднелся ярко освещенный тоннель с покатым сводом. На его полу в свете потолочных ламп поблескивали рельсы. Семафор между ними горел зеленым. И слышался характерный гул приближающегося поезда.

– Быстро к стене! – скомандовал Шекспир, падая на живот и откатываясь в сторону, под прикрытие нескольких прогнивших ящиков, непонятно как оказавшихся в камере очистки.

Бурый, выругавшись, присел на корточки рядом с ним, затаив дыхание.

Стук колес раздавался уже совсем рядом, а затем из-за поворота выкатилась широкая, выкрашенная в желтый цвет дрезина. На ее носу был установлен прожектор, а на бортах виднелись все те же потертые синие эмблемы. Внутри, впрочем, сидели отнюдь не ученые. На скамейках в первом открытом вагоне расположились бойцы в угольно-черной униформе с натовскими штурмовыми винтовками в руках, а на втором, представлявшем собой грузовую платформу, возвышался закрепленный тросами экзоскелет. Бурый успел заметить на голове пилота армейское кепи с обсидиановской символикой и темные очки.

Через мгновение состав, прогрохотав по рельсам, скрылся за поворотом, а еще через пару минут стук его колес растворился в отдалении. Выждав еще секунд тридцать, Шекспир наконец поднялся и, покачав головой, выругался.

– Даже экзоскелет притащили, – выдохнул он. – Вот ведь черти, а!

– И возможно, не один, – согласился Бурый, но, поймав взгляд друга, закашлялся. – Прости, не стоит нагнетать.

– Да ладно, – махнул рукой Шекспир. – Все и так хуже некуда. Сзади кошмары и оживающие трупы, впереди орда фанатиков с тяжелым оружием и военными доспехами. Лучше не придумаешь.

Бурый усмехнулся и нарочито развязно хлопнул друга по плечу:

– То есть на самом деле все как всегда, Шекс. Да?

* * *

Дверь с мягким шипением отъехала в сторону, и в наблюдательное помещение вошел мужчина в строгом деловом костюме. Его сопровождали двое бойцов в черной униформе. Обсидиановый прямоугольник, закрепленный на лацкане, сверкнул в свете потолочных ламп. Стоящий возле нескольких сенсорных экранов седой человек в белом халате поднял голову на звук, но не обернулся, ограничившись лишь быстрым взглядом на отражение в матовом стекле обзорного окна, заменявшем собой дальнюю стену.

– Добрый день, адепт Брагин, – пробормотал он, пытаясь скрыть раздражение. – Признаться, я не ожидал, что вы будете присутствовать на сегодняшних испытаниях.

Вошедший усмехнулся и взмахом руки отпустил телохранителей. Бойцы «Обсидиана», коротко поклонившись, исчезли за дверью.

– А я вообще люблю преподносить сюрпризы, – сообщил Алексей Брагин, двигаясь вдоль рядов пустых кресел и рассеянно проводя пальцами по изголовьям. – Как наш мальчик?

Доктор Лавров что-то заворчал в ответ и наконец обернулся.

– Кушает хорошо? – ухмылка Брагина стала шире. – Может быть, жалуется на что-нибудь?

Человек в белом халате поправил очки и досадливо поморщился.

– Все бы тебе превращать в фарс, Брагин, – произнес Лавров, сходя с невысокого помоста, на котором был установлен контрольный терминал. – Хофф жив. Это все, что я могу сказать. Здоров ли он? В физическом плане да, безусловно. Молодой крепкий организм, усиленный тренировками. А вот в психическом плане…

– Меня не интересует его вменяемость, профессор, – прервал ученого Брагин, и в его голосе появилась сталь. – Все, что нам сейчас важно, это чтобы система работала. Если наемник не выживет, мы всегда сможем обкатать ее на ком-нибудь еще. Но это будет означать задержку, а время сейчас играет против нас.

– Да я понимаю, – насупился Лавров. – Но и вам нужно отдавать себе отчет в том, что если от применения сыворотки Хофф сойдет с ума, то, значит, формула была неверной. А значит, и все наши заключения строились на изначально ошибочном базисе. Это будет полнейшая катастрофа.

Брагин помедлил с ответом, взвешивая сказанное коллегой. Наконец он вздохнул.

– Совет давит на меня, профессор. Старейший и остальные желают видеть немедленный результат, и я их понимаю, – Алексей невесело усмехнулся. – Подключенные к своим аппаратам, они боятся передо́хнуть раньше, чем наступит дивный новый мир. Наше продвижение по реализации проекта «Песочный Человек» называют слишком медленным. Особенно в свете того, что Янус практически закончил свою половину, связанную с подготовкой к использованию установок комплекса «Резонанс». Хофф должен стать нашим триумфом. Доказательством того, что подразделение Пи-12 существует не зря. Что мы существуем не зря.