Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Николае Люттвак

Курильские острова нельзя считать мелкими клочками суши: острова Итуруп, Кунашир и Шикотан имеют в общей сложности площадь в 4,854 квадратных километра – 1,874 квадратных миль – не считая четвертый компонент Хоппо Риодо – скалу Хабомаи.

У японцев к тому же сильная юридическая позиция, как у других стран, которые были подвержены советским аннексиям после Второй мировой войны: Польши, Чехословакии и Румынии, хотя только последняя из трех перечисленных атаковала Советский Союз в альянсе с Германией, в то время как Япония (как и Польша) не нападали на СССР, а сами подверглись атаке с его стороны.

Однако в возникающей международной расстановке сил сильная юридическая позиция Японии не имеет никакого значения. Если Китай продолжит свой быстрый рост, как в экономическом, так и в военном отношении, и не только в ближайшие годы, но и в ближайшие десятилетия, сохранение независимости Японии будет во все большей мере зависеть от мощи антикитайской коалиции в целом. Конечно, решимость самой Японии и поддержка со стороны США будут иметь насущное значение, но союз с Российской Федерацией будет весьма важным и может, в самом деле, стать решающим фактором, как сам по себе, так и из-за сопредельных государств: Монголии, Казахстана, Узбекистана, Киргизстана, Таджикистана и Туркменистана, на которые Россия продолжает оказывать существенное влияние. В качестве гаранта их безопасности от нависающего Китая и защитника от фанатиков из исламских стран к югу от них Российская Федерация вряд ли утратит свою гегемонию в странах Центральной Азии. А это умножает стратегическую важность России, особенно в смысле геоэкономики.

Если в качестве ответной меры на агрессию Китая или на кровавое подавление беспорядков внутри КНР Соединенные Штаты и их сторонники прервут торговые отношения с Китаем – более чем возможная альтернатива военной эскалации, которую сдерживает наличие ядерного оружия – Китай все равно сможет закупать нужное ему топливо и сырье у Российской Федерации и у ее союзников, если они сами не станут частью антикитайской коалиции.

Каким бы немыслимым ни казалось сегодня прерывание торговых отношений с Китаем, оно сразу же встанет на повестку дня в случае нападения Китая на Тайвань, или масштабных репрессий против тибетцев, уйгуров или монголов (или бунтующих студентов), причем вне зависимости от любых геоэкономических реакций. Торговля оружием между США, Западной Европой и Китаем была прервана кровавым подавлением демонстраций студентов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году и с тех пор она не была возобновлена.

Если потребности Китая в сырье будут удовлетворять Россия и ее вассалы, Китай не станет уязвимым из-за прекращения торговли с ним по морю, и таким образом будет ослаблен самый сильный инструмент против агрессивного Китая, который мог бы быть применен без угрозы сползания ко всеобщей войне, которая может стать ядерной.

Напротив, если бы Российская Федерация и ее союзники участвовали бы в торговых санкциях против Китая, присоединившись к США, Японии, Австралии и другим государствам, то Китай был бы реально окружен сильной коалицией, которую он не смог бы запугать – коалицией, которой потребовались бы не солдаты, а всего лишь таможенные чиновники для оказания немедленного и мощного давления на китайское правительство.

Уже предвидение такого развития событий должно бы заставить Китай отказаться от любых неверных мер на международной арене не в меньшей мере, чем прямая угроза силой. Но если этого все-таки не случится, и Китай не откажется от своего неверного поведения, то торговые санкции могут все же заставить его образумиться – при условии, что в них будет участвовать Российская Федерация со своими хорошо обеспеченными ресурсами союзниками.

Таким образом, если возникнет мир, разделенный на Китай и его противников, то Москва окажется в роли решающего стратегического игрока, и ее власти получат в свои руки рычаги воздействия, которые они наверняка используют. Это очень нежелательный исход, но все же лучший, чем Средняя Азия под властью Китая.

Конечно, это вызовет массу трудностей для Соединенных Штатов и их союзников, особенно если российское правительство останется таким же авторитарным, как сегодня. Такое положение сильно осложнит возможное сотрудничество, так как авторитарные российские лидеры, тем не менее, будут стремиться поддерживать распространенное в народе недоверие к окружающему миру, включая новых стратегических союзников России (сталинский режим делал это на протяжении всей Второй мировой войны без особых сложностей или последствий для своей власти90).

С другой стороны, сотрудничество с Россией и Монголией не должно принести Японии много проблем, поскольку, исключительно экономическое по своему содержанию, оно будет ограничиваться коммерчески выгодными проектами – а для хороших отношений между правительствами ничего больше и не нужно (если учесть, что самые ярые японские правые настроены не только антироссийски, но и антикитайски, японскому правительству будет не сложно преодолеть их оппозицию в тот момент, когда мощь Китая растет, а мощь России в лучшем случае стагнирует). Этого будет достаточно, чтобы открыть путь для японских инвестиций и проектов японского менеджмента в Российской Федерации, и особенно в Дальневосточном федеральном округе. Он простирается по необъятной Восточной Сибири до берегов Северного Ледовитого и Тихого океанов, но все его население составляет всего 6 миллионов человек – меньше, чем живет в одном соседнем китайском городе Харбин. Все население Монголии – три миллиона человек – меньше, чем население города Баотоу в автономном китайском районе Внутренняя Монголия (Nei Menggu). Понятно, что правительства России и Монголии обеспокоены не только будущими последствиями демографического дисбаланса с Китаем, но и растущим уровнем китайской экономической активности на своих территориях.

Таким образом, с точки зрения обоих правительств было бы предпочтительным, если бы место китайских инвесторов, менеджеров и техников заняли какие-нибудь другие иностранцы из менее опасных стран, расположенных подальше – все что угодно, чтобы хотя бы немного избавиться от китайского присутствия и замедлить его рост.

В то время как японцев уважают в Монголии, но не очень-то любят в России, они в любом случае подходят на роль желанных иностранных инвесторов и предпринимателей, и у них есть все необходимое: организация, технология, рынок сбыта и капитал.

Капитал здесь действительно занимает последнее по значению место, поскольку больше всего как Монголии, так и российскому Дальнему Востоку необходима растущая экономическая активность, а не просто капитал. В Монголии экономическая активность Японии может повысить квалификацию местной рабочей силы, в то время как на российском Дальнем Востоке она бы помогла удержать местное население. Если человек получит работу в японской компании, то он уже вряд ли уедет в более комфортабельные для жизни западные районы России. В дополнение к низкой рождаемости, причиной депопуляции региона является высокая внутренняя миграция, особенно в московский регион.

Япония может многое сделать для того, чтобы вовлечь Россию в антикитайскую коалицию – на самом деле даже больше, чем любая другая страна.