Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - Леонид Колосов

Катастрофическое положение, сложившееся на Севере, было очевидным. В понедельник 23 апреля 1945 года Муссолини было доложено, что немецкое командование начало переговоры с англо-американцами о конкретных условиях сдачи гитлеровских войск. Одновременно пришли известия о том, что Генуя и Парма в руках партизан. Муссолини вызвал личного телохранителя своей любовницы Кларетты Петаччи лейтенанта Шпеглера. «Я вам доверяю, — сказал дуче, — поэтому решил обратиться к вам со следующей просьбой — попытаться передать вот это письмо Черчиллю. Не спешите с ответом, сначала прочитайте письмо».

Шпеглер взял письмо в руки. «Ваше превосходительство, — писал Муссолини, — события, к сожалению, подгоняют. Бесполезно игнорировать переговоры, которые ведут Соединенные Штаты и Англия с Германией. Исходя из условий, в которых оказалась Италия после пяти лет борьбы, мне не остается ничего другого, как пожелать успеха вашему личному участию в переговорах. Хотел бы тем не менее напомнить вам ваши же собственные слова: «Италия — это мост. Италия не может быть принесена в жертву…» Вряд ли есть смысл напоминать вам, какова моя роль в истории. Нет, я не прошу милосердия, а только справедливого суда и возможности справедливой защиты. Но даже сейчас сдача безо всяких условий невозможна, потому что столкнет победителей и побежденных. Пошлите ко мне Ваше доверенное лицо. Вас, видимо, заинтересуют документы, которые я могу передать в связи с опасностью, надвигающейся с Востока. Судьба будущего в значительной части зависит от вас. Да поможет вам Бог».

Шпеглер дочитал до конца. Дуче посмотрел ему в глаза:

— Вы возьметесь за это поручение?

— Да, эччеленца.

Муссолини еще пытается купить себе жизнь и свободу. Даже пробует в очень деликатной форме пошантажировать Черчилля наличием документов, которые могут скомпрометировать британского премьера перед Востоком…

После конфиденциальной беседы со Шпеглером Муссолини попросил прийти к нему капитана Кисната. Дуче прохаживался около огромной карты Италии, висевшей на стене.

— Капитан, Вы не получали никаких указаний из Берлина в отношении места, куда я должен скрыться в случае опасности?

— Нет. Знаю только, что германские власти настаивают на вашем пребывании там, где находится немецкое посольство. Сейчас оно переехало из Фасано в Мерано, и мы должны последовать за ним.

— Хорошо. Дорога туда проходит неподалеку от границы со Швейцарией. Если положение станет критическим, я смог бы быстро найти убежище в этой стране.

— Немецкие власти настаивают на том, чтобы вы ни в коем случае не уезжали в Швейцарию. Кстати, швейцарцы не дадут вам убежища.

— Значит, никакой Швейцарии… Нет, это только была моя идея. Конечно, я пока останусь здесь.

Через несколько дней в связи с приближением войск союзников к Милану Муссолини вместе с министрами и другими фашистскими иерархами, забрав всю казну и документы, в спешке покидали город, сопровождаемые эскортами СД и СС.

Когда кортеж легковых и военных машин, покинув предместья Милана, помчался с максимальной скоростью по шоссе на север к озеру Комо, американский офицер, переодетый в штатское, постучал в один из домов на миланской окраине. Там его ждала семья «друзей», среди которых один был высококвалифицированным радистом. Он быстро установил на крыше дома антенну и наладил аппаратуру. По радио ожидался приказ о захвате Муссолини в плен живым со всеми принадлежавшими ему документами…

В Комо шел дождь. А в семи километрах от Комо остановился на ночлег «кариссимо амико» — самый дорогой друг Муссолини генерал СС Карл Вольф. Перед тем как отправиться в постель, полномочный представитель Гиммлера в Италии отдал приказ своему адъютанту майору Веннеру подписать любой акт о капитуляции, который будет предложен командованием итальянского Сопротивления и американо-английских войск.

А потом началось паническое бегство. Муссолини метался вдоль левого берега озера Комо, пытаясь найти щель, чтобы улизнуть от 52-й Гарибальдийской бригады, которая сжимала клещи вокруг сдававшихся в плен гитлеровцев. Впереди колонны ехал бронеавтомобиль, за ним «Альфа-Ромео-2500» Муссолини, затем «мерседес» капитана Кисната, продолжавшего «охранять» дуче, за ним автомашина офицеров СС, потом 26 грузовиков с немецкими солдатами и, наконец, около десятка автомобилей с министрами рухнувшей «республики Сало» и фашистскими иерархами…

Над озером Комо занималась заря 27 апреля 1945 года. Неподалеку от городка Граведона немецкая колонна была остановлена патрулем Гарибальдийской бригады. Партизаны заявили, что они пропустят гитлеровцев (после сдачи ими оружия) по направлению к городу Донго в том случае, если ими будут выданы представителям Сопротивления все лица итальянской национальности, которые должны пройти особый партизанский контроль.

Муссолини вместе с Петаччи, которая, несмотря на все уговоры, отказалась покинуть дуче, перебрались из своего лимузина в бронированный автомобиль. Дверца его неожиданно открылась, и солдат-шофер громко позвал капитана Кис-ната. С ним желал говорить дуче.

— Капитан, мне нужны немецкие мундир и фуражка, чтобы сойти за вашего солдата во время проверки в Донго.

— Великолепная идея, дуче!

Через некоторое время немецкий солдат постучал в дверь бронированного автомобиля. Дверца открылась, и он бросил туда охапку обмундирования. Минут через десять из двери вылез Муссолини в мундире солдата геринговского «люфтваффе». Вновь подошел Киснат с несколькими эсэсовскими офицерами. Они окружили дуче, чтобы загородить его от глаз любопытных. Дуче устроился в кабине одного из грузовиков рядом с шофером…

Один из партизан, запыхавшись, прибежал к заместителю командира подразделения 52-й бригады Урбано Ладзаро, носившего партизанскую кличку «Билл».

— Билл, ге ки эль крапун! (Здесь обжора — так прозвали в народе Муссолини.)

— Тебе что, приснилось?

— Нет, правда!

— Где?

— В кабине грузовика. Переодет немцем.

«Билл» подошел к грузовику, открыл дверцу. Немцы отвернулись. Муссолини сидел, сжавшись, с надвинутой на нос фуражкой.

— Камерат!

Так фашисты называли друг друга.

Молчание…

— Эччеленца!

Молчание…

— Кавалер Бенито Муссолини!

Дуче дернулся всем телом. «Билл» снял с него фуражку, очки, взял с колен немецкий автомат.

— Именем итальянского народа вы арестованы!

— Я не сопротивляюсь…

Муссолини вылез из кабины и вместе с Петаччи пошел впереди «Билла» вдоль колонны. В десяти метрах стоял капитан Киснат и группа эсэсовцев. Проходя мимо них, дуче бросил по-немецки: «Так и отдаете меня?». Киснат положил руку на кобуру, потом опустил ее. Для него война кончилась. Через несколько часов у префектуры Комо остановился «взмыленный» грузовик. Прибыли «Валерио» — Вальтер Аудизио — и несколько партизан…