Сергей Бондарчук. Лента жизни - Наталья Бондарчук

Сергей Бондарчук

«Поначалу у Шолохова было недоверие ко мне, – вспоминал Сергей Фёдорович, – человеку городскому: смогу ли “влезть в шкуру” Андрея Соколова, характера, увиденного в самой сердцевине народной жизни? Он долго рассматривал мои руки и сказал: “У Соколова руки-то другие…” Позже, уже находясь со съёмочной группой в станице, я, одетый в костюм Соколова, постучался в калитку шолоховского дома. Он не сразу узнал меня. А когда узнал, улыбнулся и про руки больше не говорил».

В декабре 1957 года Сергей Фёдорович представил в худсовет «Мосфильма» сценарий картины, написанный драматургами Ю. Лукиным и Ф. Шахмагоновым и получил добро на съёмки. Сразу же вслед за этим он занялся поиском актёров. На главную роль Андрея Соколова он определил себя. Другие роли в картине достались Зинаиде Кириенко (жена Ирина), Юрию Аверину (лагерфюрер Мюллер), Павлу Волкову, Льву Борисову и др. Самые большие сложности возникли с кандидатурой на роль приёмного сына Андрея Соколова Ванечки. Бондарчук пересмотрел большое количество ребят, но никто ему не подходил. Помог, в итоге, случай. Сергей Фёдорович увидел пятилетнего Павлика Полунина среди зрителей на показе детского фильма в Доме кино. Он тут же переговорил с отцом ребёнка и получил его согласие на участие в картине. Большинство других актёров появляются в фильме эпизодически. Исполнителей порой не хватало, из-за чего играть приходилось членам съёмочной группы. Причём некоторые играли по несколько ролей. Например, художник по гриму стал одним из военнопленных, звукооператор сыграл узника лагеря, а консультант фильма – эсэсовского офицера. В маленьких ролях в фильме появились такие известные актёры как Георгий Милляр, Евгений Моргунов и Лев Борисов. Отдельно стоит отметить Зинаиду Кириенко. Много лет я дружу с ней. Она снималась у меня в фильме «Одна любовь души моей» и с огромной теплотой рассказывала о том периоде, когда снималась у моего отца. «А ведь не Бондарчук утвердил меня на роль Ирины», – как-то сказала она мне. «А кто же?» – удивилась я. «А вышло так, что в тот момент в Вёшенскую, не сговариваясь, приехали представители двух съёмочных групп. Наш мастер Сергей Герасимов (а с ним и я) прибыли, чтобы показать Шолохову третью серию “Тихого Дона”. В этой экранизации я играла Наталью, нелюбимую жену Григория Мелехова. А Сергей Фёдорович вместе со своим оператором Владимиром Монаховым присматривал в окрестностях станицы натуру для съёмок “Судьбы человека”. Шолохов их всех позвал в гости, а во время застолья поинтересовался у Бондарчука, нашёл ли тот Ирину. Тот ответил, что есть у него одна актриса на примете, но окончательно в своём решении он не утвердился.

– Так чего тебе искать-то, – сказал Шолохов. – Вот она сидит. – И показал на меня. Так меня и утвердили. Причём без проб».

Зинаида вспоминала, что большое смущение у неё, режиссёра и оператора вызвала та сцена, где Ирина впервые кормит грудью ребёнка. Причём у мужчин едва ли не большее, чем у неё. Режиссёр и оператор во время этих съёмок вели себя настолько деликатно, что Кириенко в какой-то момент почувствовала себя… Мадонной с младенцем! А перед той сценой, когда Андрей уходил на войну и Ирина прощалась с ним на вокзале, не хотела его отпускать, предчувствуя, что никогда уже не увидит, Бондарчук неожиданно посоветовал актрисе разбудить в себе… Наталью из «Тихого Дона»: «Вспомни, как ты Григория неистово проклинала, давай в той же степени». На мой взгляд, это одна из лучших сцен в фильме. Два родных, любящих человека пытаются в последнюю минуту сказать друг другу самые важные слова. Женским сердцем Ирина предчувствует неминуемую беду. «Родненький мой Андрюша! Не увидимся мы больше с тобой на этом свете!» Она становится почти неузнаваема в своём отчаянном крике. И, словно испугавшись её пророческих слов, Соколов отталкивает от себя жену. «До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не забуду, что тогда её оттолкнул», – с болью говорит Андрей в рассказе Шолохова. Им и вправду не суждено было увидеться.

С Павлом Евгеньевичем Полуниным мы встретились не так давно, на одной из телевизионных передач. Он на три года меня младше. В ту далёкую пору он так же, как и я, переживал глубокую личную драму: развод родителей. Рассказывал мне, что мой отец очень его опекал на площадке. Слушая Павла Евгеньевича, я вспоминала, как тяжело переживала во время первого просмотра фильма «Судьба человека». Однажды нас позвали в школьный кинотеатр, где мы с удовольствием смотрели узкоплёночные фильмы. Я не знала, какой ждёт меня «подарок». Учительница привезла фильм «Судьба человека». Так я «встретилась» с отцом. Этот просмотр был мучителен для меня. Теперь я хорошо понимала значение той картины, над которой работали мой отец и Ипполит Новодерёжкин у нас дома. Я увидела на экране, как длинные шеренги людей под звуки кокетливой лёгкой музыки входят в распахнутые двери немецкого крематория. Через несколько минут каждый из них станет тем чёрным дымом, что валит из трубы адской печи в далёкое серое небо. И вот она, та сцена, где главный герой, потеряв свою семью, находит беспризорного мальчишку и сообщает ему, что он его отец. «Папа, папка родненький, наконец-то ты меня нашёл, я знал, что ты меня найдёшь…» – кричал мальчик… В этот момент я чуть не потеряла сознание от невыносимой боли. На экране мой отец находит себе сына, а я… Почему же меня он оставил, совсем оставил? С того дня я заболела сильной мигренью. Я не знала тогда, что мама не хотела моих встреч с отцом. Он приезжал к ней тогда, когда я была в школе. Мама считала, что так будет лучше для меня… Сейчас я понимаю, что это было неправильно. Лучше давать детям видеться с разведёнными родителями.

«Война и мир»

Если бы не было «Судьбы человека», вряд ли взялся бы я за постановку «Войны и мира». Первое чувство – страх… Смогу ли? Слишком уж громадная ноша. Когда я поделился своими сомнениями с Шолоховым… то он, после продолжительной паузы, сказал: «Так эти тома, – он имел в виду роман Толстого, – трудно даже с пола поднять». Затем в моей памяти возникла амбразура, которую надо закрыть собой, и страх почему-то прошёл.

Сергей Бондарчук

В 1956 году на экраны вышла картина американского кинорежиссёра Кинга Видора «Война и мир», получившая премию «Оскар» за лучшую режиссуру. В главных ролях снимались звёзды Голливуда: Генри Фонда – Пьер Безухов, Мел Феррер – Андрей Болконский, Одри Хепбёрн – Наташа Ростова, и другие. Фильм был тепло встречен зрителями. В 1959 году фильм увидели и советские зрители. Картина имела огромный успех на родине Толстого. Билеты раскупались заранее, у касс выстраивались длинные очереди. Мне лично навсегда полюбилась великолепная Одри Хепбёрн в роли Наташи Ростовой. Я ещё, по малолетству, не читала роман, и фильм скорее знакомил меня с образами героев романа. А затем я осилила роман — достаточно рано, где-то на пороге двенадцати – тринадцати лет. Вновь посмотрела фильм и навсегда полюбила образ Наташи Ростовой.

В 1961 году в ЦК КПСС пришло письмо от деятелей науки, культуры и военачальников; они писали, что сейчас на наших экранах идёт американская картина «Война и мир», и задавали вопрос: «Почему этот роман, гордость русской национальной культуры, экранизирован в Америке и демонстрируется в наших кинотеатрах? Мы что, сами не можем его экранизировать? Это же позор на весь мир!» Я, правда, сама это письмо не читала, но мне рассказывали, что в нём была даже названа фамилия режиссёра, который мог бы поставить русскую «Войну и мир»: «Мы потрясены “Судьбой человека”…» После этого письма министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева пригласила к себе Сергея Фёдоровича Бондарчука и стала его уговаривать снять фильм. Сергей Фёдорович не соглашался. «Я не из тех кругов, – говорил он, – которые могут знать, ощущать эту жизнь». Но Фурцева при всём своём обаянии была настойчивой женщиной, настоящим министром культуры, и она посоветовала Бондарчуку: «Вы, Сергей Фёдорович, не спешите с отказом. Ступайте домой, не торопясь перечитайте роман и уж тогда скажете мне о своём окончательном решении».