Опущенная - Владимир Колычев

Алик вел себя развязно. Что-то громко, в деловой манере говорил, резко жестикулировал. Футболка на нем фирменная с золотым шитьем, джинсы-варенки, кроссовки. На шее — толстая, типа, золотая цепь. Он всерьез считал, что выглядит очень круто, может, потому и выбрасывал пальцы веером. В зоне он вел себя поскромней. В зоне он был мужиком, а здесь выставлял себя реальным авторитетом. И это при том, что ресторан «Гармония» пользовался спросом у грандов криминального мира. И сейчас неподалеку от Алика ужинал еще пока не коронованный, но уже очень уважаемый вор Карелец со своей подругой. Этот не выделывается, руками не машет, но, если его задеть, сразу же прилетит ножом по горлу.

Было время, когда Гена корешился с Аликом. И работали вместе, и земляки, но реально друзьями они не стали. Он сам к этому не стремился, да и Алик всегда был себе на уме. Гена бы и не подошел к нему сейчас, если бы не блондинка. Что-то вдруг захотелось прибрать ее к рукам, а для этого надо было прощупать почву. В каких сферах, на каких высотах витают Алик и его молчаливый спутник? Может, Алик реально крутой, тогда и связываться с ним не стоит.

— Не помешаю?

Алик встрепенулся, резко глянул на Гену. Но вот он узнал его, изменился в лице.

— Бастурма?! В натуре, Бастурма!

Гена улыбался. Он смотрел и видел Алика, но при этом умудрялся разглядывать и блондинку. Да, она реально заслуживала внимания. Кожа у нее чистая и нежная, как у младенца, но зрелого матового оттенка. Изящные, точеные плечи, красивые руки…

И она с интересом смотрела на Гену. А он умел произвести впечатление на женщину, в общем-то этим и пользовался. Сколько баб у него было, не счесть. Но всегда хотелось чего-то новенького.

— Ну, здорово, Ругаль!

Прежде чем подняться, Алик глянул на своего спутника. Пусть он видит, как уважает его зоновская братва.

Алик пожал Гене руку, обнял. У него бы затрещали кости, будь Алик хоть немного сильней самого себя.

— Мы с Бастурмой такие дела там делали… — Отпустив Гену, Алик повел рукой в сторону, где, по его разумению, должна была находиться зона.

Наверняка он думал сейчас не о шумной и пыльной пилораме, он представлял толковища, разборки с лагерными авторитетами. И не мужиком он там был в своих фантазиях, а наверняка блатным, которого боялись и уважали.

— Что было, то было, — скупо улыбнулся Гена.

У него не было ни малейшего желания хвалиться своим криминальным прошлым. Хотя бы потому, что не было там славных моментов. Но и позорного ничего не произошло. Хотя и могли опустить — за лохматый сейф, который он вскрыл по беспределу. Хорошо, нашелся человек, который знал, кто такая Анжела Менгрелова, эта злоберучая сучка с невинным личиком и ангельскими крылышками… Не тронули его на крытом, но глаз положили. Был там один фрукт с перцем, а Гене было всего двадцать два года, и бриться он тогда только-только начал. Смотрели за ним, ждали, когда он накосячит, засады ставили, чтобы с толку сбить. И через весь тот срок, пока шло следствие, прошел как по рыхлому минному полю. Один неосторожный шаг, и взрыв. И один только он знает, чего ему стоило не оступиться… Да и в зоне тоже было несладко. Там своих почитателей пряничного удовольствия хватало. И каждый день для Гены был как испытание.

— Да ты садись! — спохватился Алик.

Он выдвинул из-за стола тяжелый массивный стул, на котором можно было сидеть как в кресле. Непросто было достать оригинальную мебель для ресторана, но так по-другому и быть не могло. В Стране Советов все по единому стандарту, все по линейке. И все государственное. Кооператоры — как белые вороны на общем сером фоне. Это сейчас их развелось, к ним уже привыкают. И государство уже даже начинает наживаться на них. Еще совсем недавно продукты можно было закупать по госцене, а сейчас для частников свой особый прейскурант. И шкалу налогов подняли. Вот и крутись как можешь…

— Ну, садиться я не буду, — улыбнулся Гена. — Но присяду с удовольствием.

Он присел, к нему тут же подошел вышколенный официант. Аркаша тонким чутьем уловил настроение хозяина и приготовился принять заказ. Гена попросил пожарить хачапури по-аджарски и сациви с курицей. Хотелось узнать, как новый повар справится с этим заданием.

— А в меню такого не было, — удивленно повел бровью Алик.

— На всех, — кивнул Гена, глянув на Аркашу.

И, заказав бутылку армянского коньяка, отпустил официанта. Заказ не из дешевых, и оплачивать его придется из своего кармана. Чтобы не нарушать отчетность. Но так ведь сам карман пополняется как раз за счет таких заказов. И пополняется неплохо. Тут главное — крутиться, наладить поставку продуктов по приемлемым ценам, схитрить по налогам. У Гены все налажено, потому и на личные проблемы время остается.

— А ты здесь, типа, свой? — спросил Алик.

— Свой ресторан.

— В смысле?

— В смысле, мой ресторан.

— Ну-у!.. За это нужно выпить! — Алик потянулся к графинчику с водкой.

Гена выразительно посмотрел на блондинку. Похоже, Алик не собирался их знакомить. Глаза у него пьяные, и голова плохо соображает. Но если Магомет очень хочет, гора сама идет к нему.

— Гена.

— Яна. — Девушка посмотрела на Алика, давая понять, кто конкретно ее ужинает.

И едва заметно скривила губы. Не очень вдохновлял ее Алик, и она совсем не прочь сменить приборы на своем столе.

— А ведь это я хотел заведовать своим рестораном! — сказал Алик, настороженно глянув на Яну.

Его спутник практически не реагировал на происходящее. Сидел с каменным лицом, вяло слушал, равнодушно смотрел. И Яна, казалось, его не интересовала. Но так только казалось. Закрытая душа — потемки.

— Когда это было! — улыбнулся Гена.

— Когда не было кооперативов… Зато сейчас… Мы тут с Вадиком тоже мутим… Шапки шьем, из ондатры… Может, нужно?

— Я зимой без шапки хожу. А если вдруг зашлют на Север… — Гена нарочно потянул паузу, давая понять, что надеется на лучшее.

Хотя грехи за ним были. Махинации с поставками, химия с налогами — за это можно влететь. К тому же не так давно он наткнулся на золотую жилу — аптечный морфий без рецепта и крупной партией. Наткнулся, разработал, и сейчас снимает с этого дела неплохие деньги. Клиентура у него конкретная — воровская братия, проблем с ними быть не должно. Но вдруг все-таки менты прочухают?..

И еще с девчонкой одной завязался. Сколько лет Гена мечтал наказать судью Солохина, но все думал, что уляжется душа. Не улеглось. Блюдо мести остыло, но желание подать его не пропало. И дочка судейская на крючок попалась…

Говорили же Солохину, что на Менгреловой клейма ставить негде. Не поверил. Что ж, пусть теперь расхлебывает. Дочь его проклеймили со всех сторон, ей теперь не отмыться. И ему не отчиститься.

— А чо Север! Я северов не боюсь! — Алик выкатил грудь колесом. — Там тоже нормально, если масть знать… И Вадик не боится. Да, Вадик?