Дневники и письма - Эдвард Мунк

Надо изображать живых людей, которые дышат и чувствуют, страдают и любят.

Я напишу целую серию таких картин.

Люди почувствуют в этом святость и снимут шляпу, как в церкви.

1889–1890

Я пишу не то, что вижу, а то, что видел.

Кристиания, 1903–1904

Искусство есть кристаллизация.

Берлин, около 1904

[…]

Произведение искусства – это кристалл. Как у кристалла есть душа и воля, так ими должно обладать и произведение.

Произведение должно состоять не просто из правильных внешних планов и линий —

Когда кидают камень в группу мальчишек, они разбегаются в разные стороны. – Произошла рокировка – случилось событие. – Это уже композиция. – Передать эту рокировку с помощью цвета, линий и плоскостей – вот задача искусства, живописи. —

Произведение не обязательно должно быть «литературным» – этим словом ругают картины, на которых изображено что-то, кроме яблок на скатерти или разбитой скрипки.

Экелю, 1929

Линия, проведенная углем по кирпичной стене, может быть более великим искусством, чем десять картин с основательной подмалевкой и в великолепных позолоченных рамах.

Лучшие картины Леонардо да Винчи не сохранились.

Но они все еще живы.

Гениальная мысль бессмертна.

Ибсен и «Фриз жизни»!

Хенрик Ибсен в «Гранд-кафе». Литография. 1902

Весной 1893 года я возвращался из Берлина

домой в Норвегию. Это было после насыщенных

осени и зимы – когда после моей выставки в Доме архитекторов

осенью 1892 развернулись баталии между художниками[101] —

– Я должен был передать ему привет от д-ра Элиаса[102]

и прочих его берлинских друзей.

– Это было во времена Фрайе Бюне[103]

– на заре ибсеновского культа —

– Я отправил свою визитку, пошел к его дому

на улице Арбинсгаде[104] – с карточкой в кармане – Мне много рассказывали

о нелюдимости Ибсена, и я был, в сущности, рад, что его не оказалось дома.

– Я оставил свою визитку и

посчитал, что дело сделано.

– Как-то – в позднее

послеобеденное время – я шел

по переполненной людьми улице Карла Юхана —

– и вдруг решил зайти в читальный зал

«Гранд-кафе»[105] – где были иностранные —

в том числе немецкие, газеты – Там, в углу,

у окна, выходящего на улицу,

наполовину в тени сидел Ибсен за своей газетой —

из-за которой он время от времени оглядывал зал

своими большими глазами, мигающими за стеклами очков.

– Сюда он ежедневно приходил в обеденные часы, читал газеты

и попивал свой виски с содовой – Здесь он чувствовал некоторую связь

с Европой, которую покинул.

– Я прочитываю пару немецких газет – и выхожу

в толпу – иду в сторону кафе.

– Оборачиваюсь, собираясь зайти – Это же Ибсен,

он тоже на улице – тоже вышел – Я захожу

в кафе – за столиком сидят несколько друзей,

в том числе Сигурд Хёст.[106]

Я сажусь к ним

– Это же Ибсен, говорит кто-то из них —

– и мы видим его небольшую, плотную фигурку

в дверном проеме – он заходит обратно в «Гранд».

Нечто невиданное —

Он проплывает, будто широкая

шхуна, по морю сидящих гостей

– держа курс на нас.

– Добрый день, это Вы господин Мунк?

– Благодарю за визит —

и он присаживается.

Спрашивает о своих друзьях —

– мы почти не могли говорить,

так было людно —

– И он ушел – так он нанес

ответный визит —

Ибсен у окна – портрет —

– Люнье По[107] – Натансен[108] и фру