Все дороги ведут к себе. Путешествие за женской силой и мудростью - Юлия Пирумова

Либо обламываться и параллельно вполне успешно доращиваться, научившись все себе организовывать, зарабатывать, успокаивать себя и т. д. По секрету говоря, в этом и есть подсознательный вызов сепарации – жаждать, обломаться, научиться самому или творчески по-новому использовать среду для того, что раньше было недоступно…

Либо… действительно получив за счет партнера удовлетворение той потребности, которая привела в эти отношения, пойти дальше. Вместе или отдельно. И партнеры в таком случае могут отказываться воплощать вновь возникающие инфантильные потребности партнера. Но и сам человек в свою очередь может перестать так сильно нуждаться в удовлетворяющем инфантильные потребности партнере. Поскольку «во время пути собака могла подрасти».

И не всегда можно удерживаться в отношениях с тем же самым партнером, который способствовал доращиванию. Мавр сделал свое дело. Мавр может уходить ©. Разрешив свои внутренние конфликты, мы как будто просыпаемся ото сна и смотрим на партнера совсем другими глазами. Энергия отыгрывания ушла. Он либо перестает нас притягивать, либо мы вдруг можем увидеть его индивидуальность без связи с обслуживанием нашего невроза. И выбрать его такого, если этот вновь открывшийся для нас человек нам понравится. Или не выбрать…

Но до такого варианта мы дорастаем позже. А пока играем в игры. Наш партнер может нуждаться в нас как в запрещающем, обесценивающем и критикующем родителе. Чтобы ему было с кем побороться и пройти свою сепарацию, завершить свои внутренние истории. Или он может идеализировать нас, отказываясь видеть настоящими, а потом «раниться» от встречи с реальностью. Так или иначе мы идентифицируемся с ожиданиями партнера, надевая не свои одежды, а те, в которые он хочет нас нарядить. Из любви к нему или ожиданий от себя мы пытаемся еще лучше соответствовать образу, который он в нас поместил. Ведь мы еще искренне уверены, что это и есть правильные отношения и настоящая любовь: удовлетворять друг друга во всем и стараться для него так же, как он для нас. И проходит много времени, прежде чем мы устанем или даже истощимся в этих бесплодных попытках. Потому что они все дальше уводят нас от самих себя. И тогда мы задаемся вопросом: «Какого черта?!»

И снова появляется возможность снять с себя чары и иллюзии. Разотождествиться с ожиданиями и искать, как для нас важно и возможно проявлять себя в этих отношениях. И партнер может нас таких выбрать. Или, признав свою ошибку, перестать выбирать, не смирившись с правдой, проступившей сквозь то, что мы показывали вместо себя настоящих.

Мне было важно показать, что этап от двадцати до тридцати лет – это не столько период, в котором мы достигаем успехов во всех важных областях, сколько время подготовки базиса для следующей жизни, в которой мы, будучи взрослыми и зрелыми, сможем реализовать свой потенциал. Мы еще не решаем окончательно вопрос своей психологической сепарации от родителей, а только накапливаем возможности для этого. И так же наша индивидуация в молодости – это процесс хаотичной реализации себя, пока без внятного понимания, кто мы и что мы. Это время еще не делает нас теми, кем мы являемся, а только закладывает основу для того, чтобы мы стали больше понимать про себя. Скорее мы пробуемся в разных ролях и ситуациях, проживаем разные свои стороны, чтобы через какое-то время сложить то, что обнаружили, в копилку своей идентичности.

С двадцати до тридцати лет мы надеваем на себя множество не своих одежек в отношениях с социумом. Мы ищем тех, на кого надо быть похожими. Мы слушаем, как нам следует себя подавать. Усваиваем правила. Бунтуем против всего этого. Иногда мы решаем, что красная шапочка нам вообще не подходит. Или мы из нее выросли и теперь-то уж пришла пора ее выбросить. Мы примеряем разные шапочки, думая, что раз все их носят, то и нам надо. Или из сопротивления, что больше никогда не наденем красную, раз нам ее выдали в семье. Или, наоборот, робко примеряем разноцветные, внутри ощущая, что наша, красная, там крепко сидит, будто приколоченная. И злимся на родителей за то, что нам как будто вообще нельзя ее снять и начать искать что-то свое. В этом и смысл: попробовать разное, чтобы было из чего выбирать свое. Нет сразу идеальных выборов, смиритесь.

Этот период как раз для того, чтобы выяснить, что из вынесенного из детства толкает нас в нужную нам сторону, а что тормозит. По пути мы выясняем, что многое из того, куда мы бежали, было вовсе не нашими целями и мечтами. Высвободить себя из ожиданий родителей, но и взять с собой то, что действительно является для нас ресурсом.

Есть красивое выражение, которое звучит примерно так: «Мы разбрасываем себя по миру первую тысячу лет, а вторую тысячу мы себя собираем». До тридцати – время, когда женщина проживает свою первую тысячу лет, разбрасывая себя по жизни.

Мы разбрасываем себя в никому не нужном и холодном детстве с нашими желаниями любви, заботы, нежности и безопасности.

Мы разбрасываем себя в спрятавшейся от всех юности с нашими попытками стать своей среди сверстников.

Мы разбрасываем себя молодых опытами с мужчинами. Разбрасываем свои чувства, слезы, здоровье, натуральный цвет волос, гладкость кожи и жизнь.

После этих бросаний иногда к тридцати годам мы оказываемся растеряны и дезориентированы. Раньше все было так очевидно и понятно. А теперь кто мы? После всего, что пришлось пережить на тропинках наших лесов?

Первая тысяча лет – наша общая дорога. Мы все идем где-то рядом, теряя себя и роняя об этом слезы. И это нормально. Так устроены спуски и подъемы жизни, которые ведут нас к собственному Я. Время собирать себя еще придет. От разделения к единству начинается путь индивидуации. От полной потери к знакомству с собой. Но эту задачу мы будем решать уже в следующем периоде.

Упражнение

Вспомните свою жизнь с двадцати до тридцати лет. И начните писать личную историю.

«Я была девушкой, которая…» Начните. Очень интересно посмотреть, что выльется на бумагу. Как вы сейчас характеризуете ту, которая жила в вас в тот период? Какие главные качества войдут в это описание? И какие события будут значимыми для вас в то время?

Когда Красная Шапочка выходит из дома, она еще не знает, что ей можно есть, а что лучше выплюнуть. Молодость всеядна, потому что рецепторы вкуса к жизни еще не развились. Зато потом зрелость на основе наработанных навыков легко отличит яд от питательных веществ для нашей души. Это подходит ко всему: к еде, убеждениям, людям.

Время от двадцати до тридцати лет – период, когда мы активно накапливаем опыт отношений. Любовный, дружеский, коллегиальный, социально нейтральный. Мы делаем это с мужчинами и с женщинами. Узнаем себя через них. Эти эксперименты с людьми иногда дорого нам обходятся, но с годами мы учимся быть избирательными и в контактах тоже. Это все нужно нам для того, чтобы однажды сказать себе словами Марты Кетро[13]: «Я не могу больше пить из любой реки и откусывать от всякого плода».