Перстень на пальце - Валерий Александрович Пушной

полицейских, улыбаясь во все лицо, со злорадством выпалил:

— Что, черт рогатый, думал, управы на тебя нет? Ты мне за каждого моего парня кровью харкать будешь!

Оторвав правую щеку от кузова автомобиля, Глеб поднял лицо, напружинился, выдохнул:

— Я спрошу с тебя за Ольгу! Ты, щенок, за все ответишь! Заставлю искать тебя пятый угол!

Стоявший сзади полицейский сделал резкий шаг вперед и ударил Корозова между лопатками:

— Замри!

Заскрипев зубами, Глеб сдержался, щеки пошли жаром, буркнул:

— Не тронь!

Громко ругнувшись полицейский грубо надавил на его голову, прижимая к металлу кузова:

— Не нравится? Потерпишь! Теперь не твой праздник! Отгулял! Пора попариться на нарах!

Подпрыгивая, точно ступал голыми ступнями на раскаленные угли, Рушкин закрутился возле полицейского:

— Отдай его мне! Я его разделаю под орех! За моих парней его следует отправить в ад на вечное поселение!

Решительно отодвинув Льва, полицейский предупредил:

— Не лезь, а то и тебя поставлю рядом с ним! Сильно суетишься, я смотрю!

Лицо Рушкина стало серым. Кровь ударила в голову, не переборщить бы. А то и впрямь загребут заодно, потом доказывай, что не крайний. И все-таки отважился возразить, доказывая свою правоту:

— Как не суетиться? Моих лучших парней положили! Ты понимаешь, почти моих братьев!

Терпение Корозова было на пределе, он глубоко дышал, мышцы натянулись, тугим упругим голосом сказал полицейскому:

— Повяжи этого подонка! Из-за него все произошло. На других свалить решил!

Окинув глазами людей Корозова, распластанных на асфальте, полицейский с издевкой отозвался:

— А твои все святые. Карманы стволами набиты.

Переступив с ноги на ногу, чувствуя, как неудобно ему стоять в такой позе и басом произнес:

— Это моя охрана. На оружие у всех имеются разрешения. Проверь, здесь нет убийц!

— Кому надо проверят! — парировал полицейский.

С неудовольствием Рушкин увидел женщину из ЗАГСа. Она была жива. Это был неприятный сюрприз для него. Нежелательный свидетель всей его затее. Плохо, что ее не пристрелили вместе со всеми. Она стояла чуть в стороне от Корозова, прижимая руки к груди, ни живая, ни мертвая, бледная, как полотно, что было заметно даже в рассеянном свете фар. Все, что сейчас происходило с нею, было за пределами ее воображения. Она избегала смотреть в глаза кому бы то ни было. Но все же взгляд Льва достал ее. От этого взгляда у нее душа ушла в пятки, и она поняла, что должна проглотить язык. Рушкин не знал, что она уже все рассказала Корозову. А ее мозг пронзило, что следует как-то суметь выпутаться из этой неприятности. То, что на месте преступления полиция застукала Корозова, это было невероятным везением для Рушкина. Свою задачу сейчас Лев видел в том, чтобы как можно больше взвалить вины на него, стереть в порошок за собственные неудачи и проблемы. Чтобы тот увяз по уши, по ноздри. По испугу женщины из ЗАГСа сообразил, что она ничего лишнего не сболтнет. Лев чувствовал себя сейчас в таких обстоятельствах, когда надо биться до последнего патрона, доказывая свою правоту. Полицейские, найдя в карманах охранников разрешения на оружие, позволили всем подняться. Глеб оторвался от кузова авто, выпрямился. Хотел шагнуть к двери машины, но полицейский остановил:

— Стоять!

— И долго еще стоять? — нахмурился Корозов.

— Сколько нужно, столько и будешь стоять! — повысил голос полицейский. — Сейчас отправим в отделение, там насидишься!

По чистой случайности Исая здесь не оказалось. Он в это время вместе с двумя охранниками осматривал территорию вокруг автосалона. Когда на заднем дворе раздался шум, начальник охраны находился у центрального входа в здание. Крики насторожили его, кинулся к углу. Увидел свет фар и полицейскую машину. Остановился. Усомнился в том, что это были настоящие полицейские, особенно когда заметил Рушкина среди них. Охранники достали пистолеты. Исай кивнул им и приготовил свой, пытаясь понять, что происходит около машин, чтобы в этих обстоятельствах принять правильное решение. Ожидал услышать стрельбу, но ничего не случилось. Наконец, убедившись, что это полиция, решил выйти из-за укрытия и отправиться к Корозову, как вдруг подкатила еще одна полицейская машина. Исай задержался на месте. Из второй машины выскочили оперативники, и начальник охраны разглядел фигуру Акламина. Облегченно вздохнул. Сунул за пояс ствол. Охранники сделали то же. Исай шагнул вперед.

Передав всех в руки оперативников, наряд полиции покинул задний двор автосалона. Опера вошли в здание. По положению мертвых тел, по пулевым отверстиям было ясно, что никто из убитых не был готов к нападению на них. Это указывало только на одно: расстрел произошел быстро и неожиданно. Акламин в первую очередь, отведя в сторону, опросил Корозова с Исаем, а затем Рушкина и работницу ЗАГСа. Объединить воедино все объяснения было трудно, потому что у каждого было свое истолкование событий. Глеб неистовствовал в адрес Рушкина. Лев все валил на Корозова, причем делал это убедительно и без колебаний. Работница ЗАГСа вообще запуталась в своих объяснениях и, наконец, замолчала. Все не могли ответить, кто забрал Ольгу. Рушкин опять обвинял Корозова. Глеб в свою очередь обвинял во всем Льва. Работница ЗАГСа ничего не знала. Кто конкретно вынес на руках Ольгу, оставалось тайной. Вдобавок, вопросы вызывало спасение Рушкина. Одного из всех. Если пришли за Ольгой, то Льва одним из первых должны были бы отправить к праотцам, а при сложившихся обстоятельствах обязательно проверить, что он мертв. Не сделали этого. Почему? Может, он сам организовал все, как утверждал Глеб, чтобы замести следы и спрятать Ольгу? Эта версия требовала проверки. Однако если это не дело рук Рушкина, тогда получается, что начинают материализоваться угрозы обладателя сипловатого голоса. Дотошность оперативника сильно встревожила Рушкина. Обеспокоило то, что Аристарх не воспринял должным образом всех его обвинений в адрес Корозова. Опер требовал факты. Наличие трупов не стало для него доказательством вины Глеба. И это Льва бесило и вызывало страх одновременно. В свою очередь возмущался и Корозов:

— Разве ты не понимаешь — говорил он Аристарху, — что все это Рушкин сам устроил? Он без сомнения знает, где Ольга. Если ты его отпустишь, мне самому придется вытряхнуть из него душу!

Неулыбчивое лицо Аристарха сделалось требовательным, он твердо произнес:

— Умерь свой пыл и не мешай мне работать! Мне придется проверить все стволы твоих охранников. А Рушкина я задержу за похищение твоей жены.

— Вот-вот, задержи. И стволы проверь! — согласился Глеб. — Но я тебя уверяю, ни одной пули из травматов ты в трупах не найдешь. А боевого оружия у моих охранников нет! К тому же, когда мы приехали, здесь уже были трупы! Кто-то успел наворотить до нашего приезда.