Четыре ветра - Кристин Ханна
Шрифт:
Интервал:
– Он ведь хотел уехать на Запад? – спросила Лореда.
Стены вокзала тряслись, казалось, весь мир распадается на части.
– Да.
– Почему ты просто не сказала ему «да»?
Элса вздохнула.
– У твоего брата нет обуви. У нас нет денег на бензин. Ни на что нет денег. Бабушка с дедушкой не поедут. Я видела только причины не ехать.
– Я добралась сюда и не знала, куда дальше. Он не хотел, чтобы я знала.
– Понимаю.
Элса положила руку на спину дочери.
Лореда дернулась в сторону.
Элса убрала руку и сидела молча, она сознавала, что никакими словами уже не заделать брешь в отношениях с дочерью. Раф бросил их обеих, бросил детей, бросил родителей, попросту отшвырнул свои обязательства, а винила Лореда по-прежнему Элсу.
Вечером, когда буря стихла, Элса с Лоредой вернулись на ферму. Элса как-то нашла в себе силы поесть, накормить детей и уложить их спать. И даже не заплакать при этом на глазах у всех. «Победа», – подумала она. За несколько часов, что прошли с того момента, как Роуз узнала о бегстве своего сына, ее боль обратилась в клокочущий гнев, который она бурно выражала по-итальянски. Отчаявшаяся Лореда за ужином не проронила ни слова, на Энта, который ничего не понимал, больно было смотреть. Тони отводил глаза.
Когда Элса оказалась в спальне – наконец-то, – ей пришло в голову, что за последние часы она не произнесла ни слова, даже не отвечала, когда к ней обращались. Боль все ширилась и ширилась внутри, пожирая ее.
Ветер угомонился, стихия больше не набрасывалась на дом. Стояла тишина. Только иногда слышался вой койота да шелест пробегающего по полу насекомого.
Элса подошла к комоду у окна. Открыла ящик Рафа, где лежала единственная рубашка, которую он оставил. Вот и вся память о муже.
Она взяла в руки эту светло-голубую полотняную рубаху с латунными пуговицами. Сама сшила ее Рафу в подарок на Рождество. На манжете сохранилось коричневато-красное пятнышко ее крови: укололась, когда шила.
Она обернула рубашку вокруг шеи, как шарф, и бесцельно вышла в звездную ночь. Может, она так и будет идти и идти без конца… или так и будет носить этот шарф, пока не состарится и не поседеет, и тогда какой-нибудь ребенок спросит, что это за сумасшедшая, которая носит рубашку вместо шарфа, и она ответит, что не помнит, где взяла эту рубашку и чья она.
У почтового ящика она увидела мертвого Бруно, мерин был завален ветками. В приоткрытом рту запеклась грязь. Завтра надо будет постараться выкопать яму в такой же мертвой, как и Бруно, земле, чтобы похоронить его. Еще одно ужасное дело, еще одно прощание.
Вздохнув, Элса побрела домой, забралась в постель. Кровать была слишком широкой для нее одной, даже когда она раскинула руки и ноги. Элса сложила руки на груди, точно покойница в ожидании, когда ее обмоют и похоронят, уставилась в грязный потолок.
Все эти годы, все ее молитвы, вся ее надежда, что однажды ее полюбят, что муж повернется к ней, и разглядит ее, и поймет… все это исчезло.
Правильно ее родители говорили.
Лореда понимала, что маму нельзя винить в том, что папа их бросил. Во всяком случае, это была не только мамина вина. Лореда пришла к этой бесконечно грустной правде после долгой бессонной ночи.
Папа бросил их всех. Осознав этот факт, она уже не могла забыть о нем. Отец разбередил в Лореде мечты, уверил, что любит ее, но бросил, исчез.
Впервые в жизни надежды Лореды были разрушены.
Лореда встала, увидела голубое небо за окном и надела ту же грязную одежду, в которой убежала из дома накануне. Она не стала причесываться и чистить зубы. Какой смысл? Ей никогда не выбраться с этой фермы, и кому какое дело, как она выглядит?
Бабушка Роуз стояла у плиты, где в кастрюле булькала манная каша. Бабушка вся… будто съежилась. По-другому и не скажешь. Она что-то бормотала по-итальянски, на языке, которому отказывалась учить внуков, потому что хотела, чтобы они выросли американцами.
На кухне появился Энт, пиная дюймовый слой пыли, покрывавшей пол. Лореда достала для него стул из-под покрытого клеенкой стола, где стояли перевернутые вверх дном миски, тоже все припорошенные пылью.
Лореда перевернула миски, протерла, села рядом с братом. Энт, сгорбившись, отчего стал казаться еще младше, принялся есть безвкусную кашу.
Застегивая штопаный-перештопаный комбинезон, вошел дедушка.
– Кофе чудно пахнет, Роуз, – сказал он и потрепал Энта по грязным волосам.
Энт заплакал. Плач перешел в отрывистый кашель. Лореда взяла брата за руку. Ей тоже хотелось плакать.
– Как он мог их бросить? – сказал дедушка.
Бабушка оглянулась на него с несчастным видом.
– Silenzio[20], – прошипела она. – К чему слова?
Дедушка тяжело вздохнул и закашлялся. Он прижал руку к груди, будто там скопилась пыль, принесенная вчерашней бурей.
Бабушка Роуз потянулась за веником и совком. Лореда громко застонала: вчера они весь день расчищали завалы после предыдущей бури – выбивали ковры, стирали грязь с подоконников, перемыли всю посуду, составили ее на место, перевернув, а сегодня опять все сначала…
Неожиданно раздался стук в дверь.
– Папа! – закричала Лореда, срываясь с места.
Она подскочила к двери, распахнула ее.
На крыльце стоял мужчина в лохмотьях с чумазым лицом.
В грязных руках он крутил истрепанную кепку.
Голодный. Как все бродяги, которые останавливались здесь по пути «туда».
Этого папа хотел? Голодать в одиночестве, стучаться в чужие двери и просить еду? Это лучше, чем оставаться дома?
Бабушка встала за спиной Лореды.
– Я голоден, мэм. Если у вас найдется чем поделиться, буду премного обязан. Может, у вас есть для меня работа?
Рубашка бродяги выцвела до неопределимого оттенка, под слоем грязи и пятнами пота трудно было понять, какого она была цвета когда-то. Возможно, голубого. Или серого. Комбинезон туго перепоясан ремнем.
– У нас есть каша, – сказал дедушка. – И веранду надо подмести.
Они привыкли к бродягам, которые выпрашивали еду или предлагали свой труд в обмен на кусок хлеба. В такие тяжелые времена люди делали, что могли, для менее удачливых. Большинство бродяг брались за любую работу и шли себе дальше. Один из них оставил на амбаре Мартинелли какой-то символ. Сообщение для других путников. Видимо, оно значило: «Здесь живут хорошие люди».
Дедушка изучающе разглядывал бродягу.
– Ты откуда, сынок?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!