Катастрофа в две полоски - Алекс Коваль

у нас гордый монах, по своей Совиной слюни пускаешь, а у меня очень даже насыщенная ночная жизнь, – подколол Костя, натягивая пиджак. – Может, отрастишь яйца и наберешься смелости позвонить своей Валерии, а не киснуть дома в одиночестве?

– Иди уже, – ухмыльнулся, – завтра только попробуй опоздать, – говорю тоном гендиректора, а про себя думаю: нужен я Валерии, ага. Тем более, сейчас, став ее боссом. Чтобы потом что? Снова точки над этими дурацкими “и” расставлять?

– Что ты, опоздание – это не про меня. Ты же знаешь, я как часы! – заржал Костян и тут же скрылся с глаз моих, закрывая за собой дверь. А мне запоздало пришло на ум, что не просто так он свинтил так быстро после вопроса про модель. Побоялся ляпнуть раньше времени лишнего? Ох, чувствую, завтра полетят головы.

После ухода друга сгрузил посуду в посудомойку, послонялся по дому еще какое-то время, покрутил в руках телефон, все думая над словами Костяна и порываясь набрать Лере, но, хоть убейте, не понимал, что бы я ей сказал.

Привет? – Глупо.

Соскучился? – Смешно!

Хоть до чертиков сильно хотелось услышать ее голос.

Два дня не виделись, а меня уже клинит. Но я ее босс, и если уж я принял такое решение – взять Совину на работу, то мне с этим решением и жить. Тем более вечер выходного дня, где гарантия, что Валерия сейчас одна? Может, у нее вообще кто-то есть? С нашей ночи прошло почти два месяца, черт его знает, может, снова со своим придурком Славой сошлась?

Слава – действительно имя, от которого одни неприятности.

Так что вариант, что у нее есть парень или снова жених, исключать нельзя. Правда, стоило только подумать, внутри аж заклокотало все. С психу вырубил жужжащий монотонно телек и пошел спать. К черту все!

Лера

Раз, овечка.

Лера, ты спишь.

Два, овечка.

Очень крепко и сладко спишь, Совина!

Три, овечка.

Твоя голова пуста, там свистит ветер, и звенит тишина. Ты ужасно устала, и твои веки наливаются свинцом. Тяжелеют, и ты медленно-медленно проваливаешься в сладкую дремоту и засып…

Да нет же, черт! Не сплю я!

Подскакиваю на кровати, зло поджимая губы. Усаживаюсь, укутавшись теплым одеялом в середине июня по самые уши, и пялюсь в стену, едва не пыхтя от злости, как паровоз.

Это же просто невозможно уснуть в таком взвинченном состоянии, когда в голову лезут и лезут идиотские мысли. А все благодаря чему? Или, вернее, кому?

Ну, Соня, ну… подруга!

Да как она вообще могла такое подумать и предположить? А щедро вложить эту мысль мне в голову? Да так качественно ее там утрамбовать, что я уже час лежу в кровати и борюсь с порывом пойти и сделать это!

Сделать дурацкий тест на беременность, который я зачем-то купила по дороге домой. Да еще ведь и не один,  а целых пять. Пять тестов! Заче-е-ем?

У-у-уй!

Ну, не могу я быть беременна! Ну, нет же! Да не бывает так! Только в глупых фильмах или сопливых женских романах. А это жизнь! И тут невозможно залететь после единственной спонтанной ночи с сексуальным незнакомцем. И не ажно, что ночь была длинной! И совершенно неважно, что незнакомец уже давно не незнакомец, а Мирон, мать его, Троицкий. Просто нет, и все тут!

И все-таки…

Я не выдерживаю. Мои нервы сдают, и я, злая, как не знаю кто, покидаю свою уютную кровать. Накидываю теплый махровый халат и лечу в ванную. Решительно топочу по полу, как маленький слон. Все потому,что я в бешенстве. Нет, ну, это надо же было мне такое ляпнуть? Да еще у нее и получилось это как бы невзначай, типа:

– Совина, а ты, часом, не беременна?

Не беременна я!

И я сделаю это.

Да. Вот просто возьму и сделаю это! А завтра специально приглашу подругу на кофе в обеденный перерыв и ткну Соньке в нос совершенно отрицательным тестом и заявлю, что она человек-редиска, потому что лишила меня своими безосновательными подозрениями сна.

Хотя как безосновательными? Я не могу оттолкнуть от себя перечисленный Сонькой факты и не признать, что, черт возьми, да! Очень похоже на залет, но нет! Не может такого быть.

Блин.

Но меня мутит. Последние две недели я сама на себя не похожа, пора это признать. А еще странные вкусовые пристрастия и сонливость. Утомляемость и раздражительность. А уж про разгон от кошечки до разъяренной тигрицы вообще молчу! Это все очень и очень похоже на гормональный сбой, и вполне возможно, что…

Не-е-ет! Даже не думай об этом, Совина. Это все нервы и не более. Не могу я быть настолько невезучим человеком. Какая лялька? Ага, мне в моем положении сейчас только ребенка не хватало. Нет, конечно, объективно я уже давно хочу стать мамой. Часики тикают и все такое, но куда мне? Да и… с кем?

Вот умора будет, если я завтра приду на работу прямиком к своему “любимому” боссу и с порога заявлю:

– Поздравляю, вы скоро станете папочкой, Мирон Александрович!

Ха. Позорище. И неважно, что полтора месяца назад мы знать друг друга не знали. Сейчас-то знаем, и ситуация грозит принять до ужаса нелепый оборот. Тем паче, после моего же настояния на том, что между нами должны сохраняться отношения исключительно в рамках начальник-подчиненная и никак иначе.

Нет. Все. Даже думать об этом не хочу!

Залетаю в ванную и нахожу на полочке несчастные коробочки с тестами. Еще ведь и фирм разных набрала. Хватаю первый попавшийся и быстро пробегаю глазами по инструкции, еще пару-тройку раз ругаю себя за дурость, но в итоге решительно делаю все так, как указано.

Как волнительно в этот момент колотится сердце. Это “тук-тук-тук” я слышу у себя в ушах. Да что там, мне кажется, даже соседи слышат, как мое сердце долбит в груди.

Так, все.

Готово.

Откладываю штуковину на раковину и отхожу. Прямо как от бомбы замедленного действия. Отступаю и отворачиваюсь.

А дальше? Дальше ждать.

Пять минут.

Самые долгие пять минут в моей жизни, которые я слоняюсь из угла в угол своей и так небольшой квартирки и кусаю губы. Пью воду. Жую печеньки. Опять пью. Опять жую. До тех пор, пока мысленно отмеренные триста секунд не проходят и я не несусь в ванную комнату, как спринтер, перескакивая через препятствия, возникающие на моем пути.

Хватаю с закрытыми глазами тест и… открываю один глаз.