Катастрофа в две полоски - Алекс Коваль

хватает. Но это, конечно же, глупо. Хотя…

Следом прилетело второе сообщение с улыбающимся смайликом.

Эх, будешь ли ты так же улыбаться, Троицкий, когда узнаешь, кто я такая, а главное, что мы родителями станем? Потому что то, что я оставлю ребенка, я решила железобетонно и своего решения менять не собираюсь.

Машина фирмы уже ждала у подъезда.

Я поудобней перехватила лямку сумки, висящей на плече, и юркнула на заднее сиденье черного, блестящего на солнце своей новизной и дороговизной внедорожника с тонированными, наглухо стеклами. Раньше, стоя в душном и тесном автобусе по пути на работу, всегда, когда видела такую внушительную машину, рассекающую своей важностью столичные заторы на дорогах, в своем воображении я рисовала кого угодно за рулем и на заднем сидении такого зверя. Больших боссов и директоров, бизнесменов и бизнесвумен, дипломатов и политиков, звезд и так далее по списку. Тогда я могла только втайне мечтать однажды прокатиться на такой тачке, а теперь вот… я сижу на светлом кожаном сидении в просторном, приятно пахнущем роскошью салоне, и пытаюсь лихорадочно придумать, что же делать с “просьбой-приказом” Эллы Робертовны.

Мирона я подставить не могу, и это однозначно и даже не обсуждается. Но и Эллочку-стервочку проигнорировать тоже не в моих силах. На кону моя репутация, а в свете полосатых тестов, еще и жизнь. Оказаться на улице без обеих работ – такой себе вариант развития событий в моем положении. На секунду даже думается, а может, стоило бы рассказать Мирону? Кто я, что я, и как на его фирме оказалось. Но… Нет. Эту мысль я отмела быстро.  Не хочется пасть в его глазах настолько низко. Да и, боюсь, моя гордость и трусливость не дадут мне и рта раскрыть, чтобы выдавить хоть звук! Какое уж тут признание?

Остается только одно – действовать по ситуации. Возможно, даже…

О-о-о!

Меня осенило так неожиданно, я даже на месте подпрыгнула, заработав удивленный взгляд от серьезного, антиулыбчивого водителя Дмитрия в зеркале заднего вида. Я в ответ смущенно улыбнулась, стрельнув глазками, насколько вообще была способна это сделать при их опухшем от ночной истерики состоянии, и полезла в сумку за телефоном.

В самом деле, а что, если подсунуть Эллочке другие документы?!

Это мог бы быть хороший выход, если бы начальница не знала точно, что в тех бумагах должно быть… а это значит, что мне нужно каким-то образом узнать, имеет ли понятия Элла Робертовна о характере встречи и содержании документов.

Господи, только бы вы знали, как тряслись руки, нервно билось в горле сердце и с какой скоростью я мысленно молилась всем богам, повторяя по сотни раз в минуту “только бы не знала… только бы не знала…”, когда набирала сообщение.

Пока угрюмый водитель Дмитрий мчал меня, судя по пейзажу за окном, за город, я отправила лаконичное и максимально отстраненное СМС начальнице и замерла в ожидании.

Удар сердца.

Второй.

Третий.

И…

Короткое пилик.

Я открываю входящее сообщение, пробегаю глазами по, как всегда, недовольно-гневному и резко-грубому тексту от Эллочки, и да! Могу внутренне возликовать. Она не знала. Так и писала, что “лишь предполагает”, что там полезная для нас информация, которую “необходимо раздобыть”. Это все упрощает. Гораздо!

Уровень настроения по шкале от нуля до десяти пополз стремительно к пятерке, и я уже не была похожа на отстраненное умертвие, но и бабочкой порхать пока поводов не было. Этот день еще нужно пережить, а в кабинет Мирона попасть. Хоть и за другими документами, не столь важными, но все же… И желательно попасть, не оказавшись пойманной “ с поличным”.

Примерно через час после того, как машина фирмы забрала меня у моего дома, мы въехали в элитный загородный поселок, где на КПП нас предварительно проверили бдительные и, судя по хмурым бровям и подозрительным взглядам в мою сторону, мнительные охранники. Что-то куда-то себе записали, раз пять переспросили мою фамилию едва ли не по буквам, и наконец-то нас отпустили, коротко кивнув.

Я выдохнула, только когда окно закрылось. Отрезая меня от внешнего мира черными стеклами.

– Это только первый раз проходит такая процедура, Валерия, – поспешил меня подбодрить Дмитрий, чем немало удивил. – Здесь все строго охраняется, люди все же не простые живут, – смешок. – Но не переживайте, впредь охрана будет предупреждена Мироном Александровичем и внесет вас в списки людей с доступом. Так что… – пожал плечами мужчина в костюме.

Я на это только кивнула.

До дома Мирона я пялилась с широко открытыми глазами, как впечатлительный ребенок, на высокие кованые, каменные и еще фиг пойми какие, но явно дорогущие, заборы. А уж когда мы остановились у дома Троицкого и ворота разъехались,  я забыла, как дышать окончательно.

Красиво. Нет, даже не так. Шикарно!

Мало того, что, судя по всему, территория участка не просто большая, а огромная! Так тут еще и гордо возвышались высокие деревья, между которыми проложена дорога к самому входу в… а что это? Дом? Коттедж? Усадьба? Особняк. Да, наверное, это больше похоже на особняк. Стильный, современный, двухэтажный особняк.

Автомобильная дорога заканчивалась с одной стороны просторной площадкой перед крыльцом дома, на пару-тройку машин точно, и с другой воротами – в гараж. Вымощенная пешеходная дорожка убегала, огибая особняк справа, куда-то за дом. Готова поспорить на что угодно, что там не просто поляна или, боже упаси, огород, а настоящая зона отдыха. Не исключено, что с бассейном.

Нет, если я до этого знала, что Троицкий не просто состоятельный человек, а очень состоятельный, то теперь… приставка “очень” размножилась раз в… тысячу!

Сам особняк был явно новенький, светлый, с массивной входной двустворчатой дверью, небольшим крыльцом в три ступеньки и двумя колоннами, поддерживающими балкончик второго этажа.

М-да.

Вид – просто с ума сойти! Тем более, сейчас. Летом. Когда вся растительность цветет, пахнет и шелестит, нежно колышась на легком ветру. Все яркое, зеленое, чистенькое, свеженькое… не жизнь, а сказка. Ради такого стоит впахивать так, как Троицкий: днями, ночами, без сна и без еды.

Пока я глазела по сторонам, машина с легким шелестом шин остановилась около крыльца, и Дмитрий, кивнув, сказал:

– Проходите в дом, Валерия. Мирон Александрович сказал, чтобы вы подождали его в большой гостиной.

– А-а-а…

– Заходите прямо в главные двери, попадете, куда нужно.

А тут есть еще не “главные”?

– Ну, а как же… – сделала еще одну попытку бросить оцепенение. Но меня снова перебили тактичным:

– Двери открыты.

– Да нет