Хранитель ключей - Перри О'Шонесси

— Ничего не происходит, кроме того, что ты разрушаешь свою жизнь! Пожалуйста, пообещай, что больше это не повторится: ты не будешь использовать старые ключи, чтобы вторгаться в чужие дома. Особенно сейчас. Пожалуйста, дорогой!

Поняв, что она никогда не будет ничего объяснять, и пытаясь справиться с накатившей волной усталости, он сказал то, что она хотела: дал слово, что это больше не повторится.

Но прежде чем провалится в беспокойный сон, он надел наушники и прослушал остаток записи.

— Выяснить номер телефона было легко, — сообщил уже знакомый мужской голос.

— О Боже! Прекрати. Пожалуйста, прекрати!

— Я прекращу, когда ты прекратишь обижать меня, наказывать меня.

— Это не может продолжаться.

— Ты думаешь, что можешь делать все, что тебе заблагорассудится, — продолжал голос. — Я найду тебя. Я всегда буду находить тебя. Я никогда не сдамся.

— Ублюдок! — воскликнула мать Рея.

В среду день начался довольно скучно, но закончился оживленной сценой в зале суда между враждующими из-за недвижимости партнерами, которые поцеловались и помирились. После работы Кэт встретила Зака Гринфилда прямо на тротуаре в Венисе. Он вручил ей букет восхитительно пахнущих лилий. Она пошла назад к машине, слегка злясь на себя, что задержалась, и положила их на заднее сиденье. Кэт надеялась, что воды в маленькой бутылочке, в которой они продавались, хватит им для того, чтобы выжить в продолжение этой ночи, которая, как она предполагала, будет бурной и полной секса.

Когда солнце уже клонилось к закату, как уставший ребенок к своей кроватке, он взял напрокат ролики, и они начали кататься, хотя у нее была повреждена лодыжка. Вообще, ей не очень нравилось кататься на неустойчивых колесиках по оживленной пешеходной дорожке. Завязывая крепление, она взглянула на спутника. Он выглядел счастливым и, как оказалось, даже умел вдевать шнурки без посторонней помощи.

— Возьмись за мою руку, — посоветовал он.

Как будто у нее был выбор.

Она схватилась за него, пошатываясь и извиваясь, страшно раздраженная, что необходимо казаться воодушевленной. Они направились к пляжу.

Справа иностранные туристы, не придумав ничего лучшего, швырялись друг в друга песком. За ними грохотал океан. Слева местные жители, развалясь в шезлонгах, хлестали текилу. Показались огни летнего кафе.

— У тебя отлично получается, — похвалил Зак.

«Да, сэр, — подумала Кэт, — да, сэр, мистер Зак Гринфилд». Она украдкой бросила на него еще один умиленный взгляд. Он сегодня не побрился, чем, похоже, кое на что намекал. Правда, одет был немного не во вкусе Кэт, тем не менее она представила, как приятно было бы потереться щекой о его небритый подбородок.

Джеки говорила что-то об искре, пробежавшей, когда она увидела Рауля, и что ей захотелось его прямо тогда и там. Но Кэт знала о мужчинах все — об их коже, об их запахе, о том, как они возбуждали ее. Когда Джеки попыталась втолковать Кэт, что «искра» значит нечто большее, чем определила она, то сразу же запуталась, как тогда, когда попыталась решить уравнение окислительно-восстановительной реакции. Это был краткий миг ее не очень успешной учебы в колледже. Тем не менее возбуждение сулило нечто хорошее — это она знала.

— Быстрее, — потребовал Зак через несколько минут.

Они летели по дорожке, сцепив вспотевшие ладони. Вдалеке шумел прибой. В общем, все традиционные атрибуты пляжа были на месте. Когда она пошатнулась, он придержал ее. Когда довольно быстро после начала их путешествия она выбилась из сил, он настоял, чтобы они остановились и посидели на бетонной скамье, наслаждаясь угасающим днем. Они уселись и начали шутить по поводу других любителей роликов — мускулистых парней с красивыми торсами, девушек в коротких топах и влажных футболках. Зак шутил, но не зло. Кэт не любила злословить, но всегда была не прочь немного посплетничать. Лос-Анджелес для того и был создан, чтобы его обсуждали.

— Не смотри на него! — приказала она, отводя взгляд и поворачивая голову Зака в сторону океана. Мимо размашистым шагом прошло особенно переразвитое создание без рубашки. — Он жаждет внимания. Он разозлится, недоумевая, почему мы не посмотрели на него!

Зак согласился, уставился на закат и засмеялся.

Пока они наблюдали за последними фиолетовыми, желтыми, оранжевыми сполохами заката, какие бывают только в Южной Калифорнии, она попросила его рассказать о своей жизни. Зак сказал, что главное, что она должна знать о нем, — это то, что он любит свою работу. Он никогда не уйдет с работы, пока его не уволят. А если они так поступят, он найдет другую работу в этой же области.

Кэт попыталась вспомнить хотя бы одного мужчину из своего прошлого, который любил бы свою работу, и не припомнила ни одного. Тихий голосок прошептал: «У него стабильный доход и жизнерадостная натура. Джеки одобрила бы».

Прежде чем Кэт удалось сделать следующее суждение на этот счет, она подумала о Лей. Разве она вышла замуж за Рея не из-за некого ложного ощущения, что он даст ей стабильность, которой у нее никогда не будет с Томом? Возможно, Лей вообще не заблуждалась и поступила правильно. В конце концов Том показал свою слабость, непостоянство. Он сам себя разрушил.

Они вернулись в пункт проката, когда уже совсем стемнело, забрали обувь и отправились на стоянку. Зак снова взял ее за руку и спросил:

— О чем ты думаешь?

Удивившись вопросу, она спросила:

— Что?

Он повторил вопрос.

Кэт уже было решила сказать ему правду, но как она могла? Еще было слишком рано нагружать его информацией о Томе, ее горе, ее пропавшей подруге. Это было совсем не по правилам. Она автоматически выдала ответ, проверенный на множестве свиданий. Она соврала:

— Я подумала, может, ты зайдешь ко мне, выпьем кофе.

— Правда?

— Ох, ах. Ты, похоже, сомневаешься.

— Нет. Но ты правда об этом думала?

Она не смогла вспомнить ни одного случая, когда мужчина задавал подобные вопросы. Особенно когда она врала, чтобы сменить тему. Так что, когда их обступила тьма, а волны затихли вдали, она, сама себе удивляясь, рассказала ему о Томе, Лей, Рее, о том, как Джеки беспокоится о ней, — короче, выложила все как на духу.

Он слушал.

В какой-то момент, с такой легкостью изливая ему душу, она поняла, что за три квартала Зак не произнес ни слова.

— Извини. Не пойму, что на меня нашло. Уже черт знает сколько не замолкаю.

— Это здорово, — успокоил он, — узнать о тебе побольше. Я могу чем-то тебе помочь?

Тронутая его участием, она ответила:

— Ты уже помог.

Они подошли к ее машине.

— Прикольная тачка, — заметил он, проведя пальцем по капоту, покрытому пылью.