Жизнь цирковых животных - Брэм Кристофер

Лесли отнюдь не походила на «типичного» работника инвестиционной фирмы. Одевалась в черное, красила губы темной помадой, а ногти – ярко-красным лаком; все лицо в мелких колечках. Интересно, а внизу она тоже пирсинг сделала?

– Отлично, Фрэнк! Готово! Что наш Черчик?

Фрэнк сообщил, что Черчиль дозрел, наконец, и берет Лесли в штат.

– Тоже мне! Но это кстати. Деньги пригодятся. Заплачу типографии и получу, наконец, свою книгу со склада.

Лесли действительно выглядела богемной поэтессой и в самом деле публиковала стихи. Но при этом она хорошо управлялась с числами и телефоном. А главное – ей на все плевать. Непрошибаемая, как будто у нее в прошлом несколько романов и разводов, а ведь ей всего двадцать пять.

– Извини, что так долго, – продолжал Фрэнк. – Черчиль все боялся, как бы ты не надумала уходить, но я заверил его, что тебе тут нравится.

– Попала, как свинья в грязь, – проворчала она. – Ладно, не хуже любой другой работенки. К тому же имеется артист, чтобы составить мне компанию.

– Бывший артист, – уточнил он.

– Слушай, вечером я иду с ребятами в клуб. Пойдешь с нами? Отпразднуем мое повышение.

– Спасибо, у меня сегодня репетиция. Твои друзья ходят в клуб по понедельникам?

Лесли пожала плечами:

– У них график свободный. Я обычно где-то в час сматываюсь. Но сегодня будет перформанс. Начнется рано, часов в десять. Ночной клуб навыворот.

– «Перформанс»! – проворчал Фрэнк. – Не слишком ли пышно для недоделанной труппы?

– Ну-ну! Твоя больно доделанная! – Лесли громко фыркнула проколотым носом. – Сходить, что ли, посмотреть твой спектакль?

– Слишком пресно для тебя.

– Черт с ним. Хотела ближе с тобой познакомиться.

– Только если ты дашь мне взглянуть на свой поэтический сборник.

– Не думаю, Фрэнк. Еще испугаешься.

Они часто флиртовали в такой манере – без огонька, лениво, ради практики. В другой ситуации, не познакомься он с Джесси, Фрэнк мог бы приударить за Лесли. Он был ее начальником, но не намного выше по статусу. Правда, от нее ничего не получишь, кроме секса, однако и это хорошо. В офисе Фрэнк становился сексуально озабоченным – ни актерская, ни режиссерская работа не вызывали подобного искушения…

– А как поживает твой детский театрик? – спросила Лесли.

– Поживал-поживал и отжил, – вздохнул Фрэнк. – Премьера в пятницу, последнее выступление в субботу. Конец.

– Жаль, пропустила, – равнодушно произнесла она.

– Было здорово, – воодушевился Фрэнк. – Очень здорово. – Он готов был отстаивать свое шоу, но к чему бросать слова на ветер.

– Наверное, это огромное облегчение для тебя. С мистером Роджерсом[38]покончено. Хватит с тебя Страны Жевунов.

– Да. Эта пьеса сыграна, осталась вторая. Глядишь, жизнь придет в норму. Поздравляю с продвижением по службе. Если тебя это радует. До скорого.

Фрэнк вернулся к своему столу, спеша уйти от Лесли, пока не сморозил какую-нибудь глупость насчет своего любимого «Плавучего театра». Он был влюблен в свою работу. Лесли этого не понять. Плевала она на все.

Подвинув стул, Фрэнк уселся в своем углу. Одна пьеса сыграна, одна впереди. Слава богу. Сумасшедший месяц, метался, как заяц, между работой и двумя постановками. Теперь с «Плавучим театром» покончено. Не придется отпрашиваться во второй половине дня на два часа, чтобы сбегать в школу № 41. Хватит с него лихорадочной деятельности, суеты и спешки. Жизнь станет проще. И Фрэнк загрустил. Ему уже не хватало той сумасшедшей гонки. Вот же глупость! А что же будет на следующей неделе, когда и «2Б» придет к концу?

Нужно было позвонить в «Тайгер Темп», но сперва Фрэнк набрал номер Джесси. Соскучился по ее голосу. Она терпеть не могла, если ее отвлекали во время работы, но на этот раз у Фрэнка имелся предлог, даже два: Джесси оставила сообщение на его автоответчике, и он должен выполнить поручение Аллегры.

На втором гудке трубку уже взяли.

– Генри Льюс! – прозвучал энергичный женский голос.

– Привет, Джесси. Это Фрэнк.

– А, привет!

– Извини, что не перезвонил тебе вчера. Репетиция затянулась допоздна.

– Не беда. – Похоже, она не рада его звонку. Сердце у Фрэнка сжалось. Слишком уж он чувствителен к перепадам ее настроений.

– Как прошел визит к матери?

Как обычно. У меня сейчас нет времени разговаривать.

На заднем плане послышалась музыка, джаз сороковых годов, и клацанье, как будто кто-то бил железякой по батарее.

– Генри уже встал?

– О да! Весел и бодр. Упражняется на тренажере. Я не могу сейчас разговаривать.

– Я по быстрому. Аллегра спрашивает, не приведешь ли ты брата на спектакль. Хочет получить хороший отзыв.

– Ох уж эта Аллегра! – вздохнула Джесси. – Я его уже приглашала. Он обещал прийти. Только не в эти выходные. В пятницу у него вечеринка. Не забыл? Наверное, в следующий уик-энд.

– Ладно, я так ей и скажу. – Фрэнк удивился, услышав, что Джесси по собственной инициативе пригласила Калеба, но сейчас его больше волновал другой вопрос.

– Значит, и ты не придешь в пятницу?

– Я постараюсь. Кто знает, может, придется помочь Калебу.

– Я думал, мы идем к нему вместе.

– Да-да. Конечно. Я забыла о спектакле. Значит, ты не успеешь к началу вечеринки?

– Может, я не сумею прийти, – заявил он.

– Ну что ты, Фрэнк! Приду я на твой спектакль. В субботу. А ты приходи в гости к Калебу. Приходи обязательно!

– Постараюсь. Слушай, мне пора. – Он боялся сказать лишнее. И что с ним творится сегодня? – Потом поговорим. Хорошо? Встретимся как-нибудь на неделе. Договорились?

– Ладно, – без особой уверенности в голосе откликнулась она. – Я тоже спешу. Ой, еще одно. Пока не забыла. Как прошло в субботу?

– Отлично. Даже лучше, чем в пятницу.

– Вот и хорошо. Замечательно. Они там все в восторге от тебя, правда? И дети, и родители. Извини, мне пора. Созвонимся. Пока.

Щелчок в трубке.

Он не успел ни поблагодарить, ни остановить ее, ни хоть что-то добавить.

Фрэнк был влюблен в Джесси и знал, что она заслуживает любви, но как же с ней трудно! Он замахнулся трубкой, словно дубиной, но опустил ее на аппарат бережно-бережно. Фрэнк такой – и мухи не обидит.

– Ох уж этот Фрэнк! – вздохнула Джесси, положив трубку. Опять она сказала что-то не то, знать бы еще, что именно. Начинается: пойдет к Калебу на вечеринку, не пойдет к Калебу на вечеринку. Глупыш Фрэнк! И ведь знает, сюда звонить не положено.