Жизнь цирковых животных - Брэм Кристофер

Он пересек улицу и добрался, наконец, до уродливого черного здания, черной стеклянной глыбы с монструозным серебряным шаром у входа. Еще одна чертова деловая встреча. Ладно, не слишком-то деловая. Немало таких обедов и ужинов съедено с тех пор, как он приехал в Нью-Йорк… Самодовольные нувориши только и мечтают познакомиться со знаменитостью. «Продюсеры»! Ни один из них не поставил ни единой пьесы. От этих встреч Генри давно уже не ждал ничего, кроме возможности отведать дорогого вина.

За монолитной стеклянной дверью его дожидался высокий темноволосый итальянец в смокинге:

– Мистер Льюс?

– Да? – Приятно, когда тебя узнают, еще приятнее, когда узнает такой вот паренек с пухлыми губами.

– Добро пожаловать в «Жан Жорж», мистер Льюс. Мистер Рабб уже здесь. Сюда, прошу вас.

Генри прошел за итальянцем через дверь из матового стекла в большой мрачный зал, заполненный людьми в синем. Генри пялился на седалище метрдотеля, выглядывавшее из-под форменной куртки, и допевал последние такты «Сентиментального путешествия».

Они подошли к угловому столику. Там сидел крупный, мрачный, какой-то взъерошенный человек. Здоровяк с трудом поднялся им навстречу и оказался очень высоким. И небритым. Или эта жалкая поросль считается бородой?

– Генри Льюс, – зарокотал великан, протягивая руку. – Большая честь для меня.

– Рад познакомиться, – отозвался Генри. Почему этот придурок не назвался? Он уже забыл, с кем назначена встреча.

Усевшись, здоровяк жестом указал Генри на свободный стул наискось от себя. Отсюда Генри мог видеть весь зал – и весь зал мог видеть Генри.

– Начну с банальности: я – ваш горячий поклонник. Вы великий артист, мистер Генри Льюс! Настоящий артист.

Равнодушный, лишенный эмоций голос противоречил словам. Насмешка? – померещилось на миг Генри. Но вряд ли: американцы неспособны на столь тонкий сарказм.

– Я видел все ваши роли. «Гамлета» и «Дядю Ваню» в RSC.[42]«Годо»,[43]где Вы играете с Джонатаном Прайсом.[44]«Облако номер девять». Вы были замечательным Гранкуром в «Даниэле Деронде»,[45]снятом «Би-Би-Си». Этот фильм шел у нас по «Мастерпис Театр».[46]

Похоже, это человек вполне искренен, хотя и цедит слова еле-еле. Депрессия у него, что ли? Одежда в беспорядке, сшитый на заказ пиджак и шелковая рубашка в полоску измяты так, словно он даже не спал в них, а валялся под забором. Продюсер, а такой неряха! Может, гений?

– Вчера вечером я еще раз посмотрел «Оливер!» Кэрола Рида.[47]Самое начало вашей карьеры. Эйч-Би Льюс.

– Да, вы подготовились на совесть. – Половина актеров его поколения играла в том спектакле, но Генри повезло сняться в кино.

Продюсер усмехнулся, словно опытный игрок, выкладывая козыря – едва заметно, губы почти не шевельнулись. Раскрыл меню.

– Сделаем заказ? Вино я уже выбрал. Великолепное пино-нуар, – пробормотал он, уткнувшись подбородком в изжеванный воротник. – Пил вчера за обедом. Отменная нарезка, баранина превосходна, утка – просто сказочная.

– Часто здесь едите?

– Это лучший ресторан в городе.

Генри огляделся по сторонам, прикидывая, понравится ли здесь Тоби.

– До какого часа открыто, не знаете?

Явился сомелье с бутылкой, повернул ее этикеткой к взъерошенному продюсеру, извлек пробку и плеснул глоток в бокал. Продюсер попробовал и одобрительно кивнул. Сомелье наполнил бокал Генри. Генри попробовал – действительно, прекрасное вино, с резким и чистым вкусом. Казалось, оно испаряется во рту, словно легкий аромат.

– Полагаю, мы готовы сделать заказ.

– Хорошо, мистер Рабб. Виктор сейчас подойдет.

Рабб, вот его как зовут. А по имени то ли Аарон, то ли Арни, что-то из Библии. Вспомнив имя своего собеседника, Генри почувствовал себя увереннее.

– Итак, – приступил к делу мистер Рабб, – вас заинтересовал «Гревиль»?

– «Гревиль»? – Еще одно забытое имя?

– Роман. Я передал его вам неделю назад.

Рукопись, то и дело попадавшаяся ему под руку. Вот, значит, откуда она взялась.

– А, «Гревиль». Да-да.

– Вы нашли время заглянуть в книгу?

– Да-а, – без особой уверенности протянул Генри.

– И как?

– Ничего. Дешевая смесь «Лолиты» и «Молчания ягнят». – Кто-то подсказал ему эти слова, не вспомнить, кто.

– Ха-ха-ха, – произнес Рабб. Буквально произнес, четко разделяя слоги. Рот его на миг застыл в холодной квадратной усмешке. – Я, знаете ли, купил права на эту «дешевую смесь». Собираюсь снимать кино.

– Вот как? – Опять сел в лужу. Надо как-то извиниться, сказать что-нибудь умное, пошутить, но слова не шли с языка. Он попросту улыбнулся Раббу широкой идиотской улыбкой.

На улыбку Рабб ответил.

– К черту роман. У нас уже есть сценарий – он получше будет.

– Ясно.

Рабб попытался удержать на лице улыбку, но она быстро увяла.

– Джентльмены?

Официант уже склонялся над ними.

Перерыв в разговоре пошел на пользу обоим. Они заказали второе блюдо: Генри утку, Рабб – нарезку. Официант скрылся.

– Это лакомый кусочек.

Поначалу Генри решил, что речь об утке.

– Не верьте слухам, будто мы уже подобрали весь состав. С Олдманом и Малковичем говорили, это правда. С Алеком Болдуином[48]тоже. Рекламу читали?

Генри закивал было, но тут же, спохватившись, покачал головой и уткнулся носом в бокал. Лучше уж выпить и промолчать.