Фантомная боль - Арнон Грюнберг

В номере стояло две кровати. Я сел на ту, что была ближе к окну. На стены падали синие и зеленые блики от неоновой рекламы.

— Хочешь еще чего-нибудь выпить? Может, позвонить в службу сервиса?

— Пожалуй, воды.

Бутылку минеральной воды нам пришлось ждать не меньше пятнадцати минут. Мы не проронили ни звука. Я смотрел на пустынную набережную. По ней кругами ходил какой-то одинокий мужчина, словно сейчас было лето и он вышел погреться на солнышке.

Выпив воды, Ребекка разулась и сказала:

— От меня дурно пахнет.

— Ничего страшного, — откликнулся я, — наши кровати стоят далеко друг от друга.

Ребекка заперлась в ванной, а я тем временем снова спустился в холл.

— Откуда здесь у вас можно позвонить? — спросил я у дежурной.

— Телефон прямо у вас за спиной, но в номере тоже есть аппарат.

— Нет, благодарю вас, я лучше позвоню отсюда.

Моя мать, состарившись, завела собаку. Не хотела чувствовать себя одинокой. Она была убеждена, что в приюте собаку кормили всякой дрянью, и взялась пичкать ее витаминами.

Я как-то раз сказал ей:

— Это собака, мама, ты должна кормить ее собачьей едой.

Но она кормила собаку огуречными очистками, которыми до этого протирала свое лицо: моя мама была уверена, что от огуречных очистков кожа не так быстро стареет.

Как-то раз она позвонила мне под вечер.

— У меня с моей собакой много общего, — сказала она.

— И что же у вас общего? — спросил я.

— Мы обе выстояли.

Но в отношении собаки это не подтвердилось. На корме для кроликов, которым пичкала ее моя мать, псина не протянула и трех месяцев. Я никогда не видел этой собаки, но моя мать прислала мне фотографию ее могилы. Кому-то это может показаться странным, я понимаю, но перед телефоном-автоматом в холле «Бэйлиз» я вдруг задумался, а кто сфотографирует в будущем мою могилу?

Мне пришлось дожидаться, пока администрация венской гостиницы соединит меня с номером моей жены, причем довольно долго. Минуты четыре я слушал вальсы.

— Роберт, — наконец раздался голос моей жены, — Роберт, это ты? Я все время пытаюсь дозвониться тебе домой, но ты не снимаешь трубку.

— Правильно, меня нет дома.

— А где ты?

— В Атлантик-Сити.

— И что ты там делаешь среди ночи?

— Осматриваюсь, наблюдаю за людьми, все как обычно.

— Послушай, когда я хотела расплатиться за гостиницу, банкомат не принял мою кредитку.

Я почувствовал, что земля уходит у меня из-под ног, дурнота волной подкатила к горлу и снова медленно опустилась.

— Не принял, говоришь? И что это была за карточка?

— «Мастеркард».

— Да, наверное, там исчерпан лимит.

— Как он может быть исчерпан? Мы же договаривались, что я одна буду пользоваться этой карточкой, но я ни разу ею не расплачивалась. Мне было ужасно неловко, за меня пришлось расплатиться психиатру из Рима, так как у меня уже почти не осталось наличных. Если бы не он, я бы, наверное, сейчас сидела в тюрьме.

— Перестань, так скоро это не делается.

— И как это банкомат мог ни с того ни с сего не принять кредитку? Что это значит? Такого еще никогда не случалось. Было ужас как неловко, рядом стояли шесть психиатров, а я не могла расплатиться за гостиницу.

— Вообще-то мне казалось, что номер оплачивают устроители конгресса.

— Да, номер, но не дополнительные расходы.

— А что, их у тебя было много? И что ты заказала?

— Ну, знаешь, как обычно, одно, другое, третье… Один раз поужинала, затем бар, гостиничные услуги, химчистка — не успеешь оглянуться, как набежало уже несколько сотен долларов. А ты с кем сейчас в Атлантик-Сити?

— С моим приятелем французом.

— С каким еще приятелем французом?

— Да с этим, из ресторана.

— А, с Жераром?

— Да, с Жераром.

— А почему он среди ночи вдруг решил поехать в Атлантик-Сити?

— Захотел однажды увидеть его ночью.

— И что он там захотел увидеть ночью?

— Жизнь казино. — Я закашлялся. — У тебя есть с собой какая-нибудь другая кредитка?

— Я же сказала, что нет, слушай, пожалуйста, внимательно.

— Я слушаю внимательно, только я устал, здесь глубокая ночь.

— Не надо было ехать ночью играть.

— Я провожу исследование.

— Ну и как оно продвигается?

— Хорошо. Только вот как мы решим твою проблему с деньгами?

— У меня с собой есть еще банковская карточка. Я могу попробовать снять деньги. Как ты думаешь, на моем счету еще что-нибудь осталось?

— Но это ведь твой счет, наверняка на нем что-то осталось, я ведь его не касаюсь.

— Тебе нравится в Атлантик-Сити?

— Да, вполне нормально.

— У тебя какой-то напряженный голос.

— Я и правда на нервах, но это от усталости.

— Может, нам стоит меньше тратить денег?

— Нет, совсем необязательно. Все нормально. Дела идут отлично. Когда ты едешь в Базель?

У моей жены в Базеле друзья. Она собиралась их навестить. У моей жены друзья по всему миру.

— Сегодня днем, я прямо сейчас еду в аэропорт, меня подвезет психиатр из Рима.

— Как это мило! Дай мне номер своей гостиницы в Базеле.

Я записал номер на каком-то старом счете.

— Все уладится с деньгами, — сказал я, — все уладится.

— А со всем остальным?

— Тоже.

— Правда?

— Ты ведь моя Сказочная Принцесса.

— Правда?

— Конечно. Но сейчас давай прощаться, я позвоню тебе в Базель. Миллион раз целую.

— И я тебя тоже, — сказала моя жена.

Когда я проходил мимо, девушка за стойкой улыбнулась.

— Спокойной ночи, господин Мельман, — сказала она.

Мужчина, поднимавшийся со мной в скоростном лифте, выгреб из карманов брюк две горсти фишек.

— Счастье есть, — пробормотал он.

Что он еще сказал, я не расслышал, так как у меня заложило уши.

Ребекка сидела на постели с мокрыми волосами и небрежно поигрывала пультом от телевизора. Она снова была одета.

— Ты что, уезжаешь? — спросил я.