Сиротка. В ладонях судьбы - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Я тебе потом объясню, — ответила молодая женщина. — Мадлен, мне понадобится твоя помощь. Я уезжаю завтра.

— Конечно, я помогу тебе.

Услышав гудок автомобиля, они замолчали. Онезим Лапуэнт припарковал свой грузовик неподалеку от троицы. Лора попросила его доставить их в Валь-Жальбер.

Валь-Жальбер, тот же день, час спустя

Онезим выключил двигатель машины и высадил Эрмину, Шарлотту и Мадлен рядом с домом Шарденов. Этот гигант с нежным сердцем был очень взволнован, вновь увидев свою сестру Шарлотту, которой искренне гордился. Он считал ее красивой, умной и элегантной.

— Идите в дом, барышни, — сказал он им. — Я принесу ваш багаж.

Ближе к вечеру небо приобрело невероятно нежный, фиалковый оттенок. Ветер, дувший с озера Сен-Жан, нес легкую прохладу, предвещавшую первые осенние заморозки.

— Спасибо, Онезим, — ответила Эрмина. — Держите, купите игрушку сыновьям.

Она сунула ему в руку купюру. Времена были тяжелые, и мужчина счел это настоящей удачей. Лора тоже заплатила за эту поездку, и вообще, ему вполне удавалось сводить концы с концами, подрабатывая шофером.

— С возвращением в Валь-Жальбер! — воскликнул он, обнажив в широкой улыбке свои плохие зубы. — А ты, Шарлотта, заходи повидаться с племянниками, раз уж ты здесь.

Эрмине не хватило мужества улыбнуться простодушию их соседа. «Тала умерла, — повторяла она, по-прежнему недоверчиво и потрясенно. — Папа и Шоган посмели сжечь ее, словно она не заслуживала лучшего, словно нужно было срочно избавиться от тела! Господи, я не должна больше думать об этом, мне нужно быть сильной, чтобы спасти Киону!»

При одной только мысли о том, что ее любимая младшая сестренка может оказаться во власти извращенного желания мужчины, Эрмина была готова разрушить все преграды. А пока что она застыла возле дома своей матери, не в силах сделать ни шагу, глядя в распахнутые настежь окна. Через несколько секунд выбегут ее дети и начнется безумный хоровод вокруг так долго отсутствовавшей матери.

— Мадлен, Шарлотта, идемте, — тихо сказала она.

Они направились к цветочной клумбе с одинаково удрученным видом. Смерть прекрасной индианки с неукротимым нравом омрачила радость их возвращения. Они едва обратили внимание на пышно цветущие кусты роз. Выжженная летним солнцем, трава хрустела под их ногами. Здесь все осталось по-прежнему. Эрмина заметила шезлонг своей матери на просторной крытой террасе, украшенной керамическими горшками с геранью и георгинами. Занавески в гостиной колыхались от легкого ветерка.

— Я думала, мои дети бросятся ко мне, — удивилась она. — Какая тишина! Однако время полдника уже прошло.

На крыльце показалась Лора и помахала им рукой. Своей бодрой походкой она устремилась навстречу дочери.

— Дорогая моя, наконец-то ты здесь! — воскликнула она драматическим тоном. — Если бы ты знала, как мне тебя не хватало!

Эрмина позволила обнять себя и приласкать. Она снова заплакала, вдохнув тонкий аромат белокурых волос матери.

— Мама! Мне тебя тоже не хватало, — призналась она. — Ты знаешь о смерти Талы?

— Да, разумеется, — вздохнула Лора. — Мне искренне жаль! Она была примерно моего возраста, и очень прискорбно умирать при таких обстоятельствах. Я тоже ею восхищалась, несмотря ни на что.

Она казалась искренней. Эрмина была тронута до глубины души. «У мамы взрывной характер, но она всегда сочувствует бедам других. Но осознала ли она, что означает смерть Талы? Ведь я найду Киону и она будет жить здесь, вместе с нами».

Но Эрмина пока не стала озвучивать свои планы: ей не терпелось наконец обнять своего сына и дочек.

— Что ж, надо держаться! — добавила Лора с ободряющей, как она надеялась, улыбкой. — Идите отдохните немного. Вы же столько тряслись в поезде. Здравствуй, моя маленькая Шарлотта! У тебя бледный вид. А ты, Мадлен, молчишь, но я понимаю, как ты потрясена. Ведь Тала была твоей тетей.

Молодая индианка молча кивнула. Мирей встретила путешественниц в коридоре. Она звонко чмокнула каждую в щеку.

— Боже милосердный, я так счастлива, что вы здесь! Теперь нам будет не так одиноко. Правда, мадам?

— Надеюсь, — ответила Лора, снова с нежностью обнимая Эрмину. — Последние дни были не самыми легкими. Жослин покинул санаторий Лак-Эдуарда раньше положенного срока, чтобы бегать по лесам. У него, конечно, не было рецидива, но пневмония — тоже штука серьезная. И вот результат: я думала, что потеряю его! Какой шок я испытала после этого телефонного звонка! Начальник полиции сообщает мне, что у моего мужа случился удар… К счастью, это оказалось лишь сердечное недомогание, но впредь Жоссу нужно будет поберечь себя.

Растроганная взволнованным лицом своей матери, Эрмина обняла ее крепче.

— Мы здесь, мама, теперь ты сможешь отдохнуть. Мадлен займется детьми. Мне пришлось оставить их на тебя на целых три месяца. Кстати, где они? В доме так тихо!

— У них что, тихий час? — предположила Шарлотта.

Мадлен хранила молчание, несмотря на ураган чувств, распирающих ей сердце. Мысль о том, что она скоро увидит Лоранс и Мари-Нутту, заставляла ее забыть обо всем. Этих девочек она кормила грудью два года, охраняла их сон, обрабатывала их царапины и любила всей душой. «Мои малышки, — думала она, не сводя глаз с лестницы. — Теперь, когда Тала уснула крепким сном[26], я буду рассказывать вам о народе монтанье, о ваших предках из племени Дикобразов».

— Они все наказаны, — ответила Лора. — Эрмина, я согласна, что это совершенно некстати, поскольку сегодня день твоего возвращения. Наказание будет отменено только к ужину. Дорогая, я не хочу лишать тебя их общества, но они совершили нечто серьезное. У нас одна виновная и трое сообщников. Я была вынуждена проявить строгость, иначе в следующий раз они придумают что-нибудь похлеще.

— Что они натворили? — всполошилась молодая женщина.

— Пойдем со мной, сама все увидишь!

— Подожди минутку, мама. Я очень несчастна. Моя свекровь умерла в убогой хижине из веток, вдали от меня, от своего сына и внуков. Я очень ее любила. Мне придется сообщить эту ужасную новость моим детям. Отмени наказание прямо сейчас. Им и так будет несладко.

— Хорошо, — согласилась Лора. — Идем, на это стоит взглянуть.

Она начала подниматься по лестнице в сопровождении трех прибывших женщин. Посреди лестничного марша Эрмина снова остановила мать.

— Знаешь, мама, я получила письмо от Тошана как раз перед тем, как сесть в такси до вокзала. Его полк расквартировали возле Лондона. Он жив мама, с ним все в порядке. Он написал послания детям. Я прочту их перед тем, как сообщить о смерти бабушки.

— В самом деле, Тала была их бабушкой, — с некоторым удивлением заметила Лора. — Это постоянно вылетает у меня из головы. Но поверь мне, Мари-Нутта об этом не забыла.