Леди рискует всем - Бронвин Скотт

– Вы готовы, капитан. – Она бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц. – Или вас нужно немного приободрить?

Гриир перевернулся на бок.

– Думаю, это зависит от того, что у тебя на уме.

– Хочу немного равенства. – Мерседес с усмешкой выскользнула из постели, встала перед ним и с притворной скромностью скрестила руки на груди, положив ладони на плечики своей рубашки. Подхватила тонкую ткань большими пальцами и начала мед ленно поднимать одежду кверху. Проходя по груди, ткань рубашки терлась о соски, возбуждая их.

– Равенство наготы. Мне нравится, – хрипло вы давил Гриир, когда она избавилась от рубашки.

– Равенство соблазнения, – поправила Мерседес, быстрым решительным жестом дернув завязки нижней юбки, отчего та упала на пол. Она перешагнула через нее, чувствуя, как вспыхнувшие глаза Гриира одобрительно блуждают по ее обнаженному телу. Она подошла к кровати и широко раздвинула его ноги. – Яимею в виду, что в этот раз я возьму вас, капитан. – В ее голове созрел план порочного своенравного эксперимента. Сможет ли она повторить наслаждение? Или оно возможно, только если рулит он? Управляет ли ее удовольствием он, или она сможет поймать его сама?

Гриир поднял руки и, обхватив ладонями ее груди, стал, медленно пожимая, ласкать их, разжигая в ней пламя. Мерседес почувствовала, как теряет контроль над собой. Он действовал на нее опьяняюще, будто она выпила слишком много шампанского. Окружающий мир приобретал новые прелестные краски, грани расплывались.

– Ты еще красивее, чем я думал, – прошептал Гриир, приподнимаясь на кровати, чтобы поцеловать ее. Рука, выпустив грудь, обхватила шею под распущенными волосами. Ее и раньше называли красивой, но никогда еще эти слова не звучали так искренне.

– А вы, сэр, просто олицетворение мужественности. – В ее глазах плясали смешинки. Она приподняла бедра, потом опустила их так, что он оказался внутри. – Похоже, мы хорошо друг другу подходим. – Ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке.

– Похоже, вы правы. – Глаза Гриира потемнели от страсти, тело напряглось. Мерседес начала медленно двигаться вверх-вниз, напрягая внутренние мышцы, скользившие по его члену, чувствуя, как он теснее прижимается к ней. Потом стала покачиваться вперед-назад, и магический фитиль вспыхнул.

Гриир рванул к ней, выгибаясь всем телом. Совсем потерял рассудок, глядя на нее снизу вверх. Мерседес охватила радостная дрожь от мысли, что в эти неистовые моменты ей удалось заставить Гриира Бэррингтона сорваться с цепи, отбросить предписанные джентльмену правила поведения, но безумие страсти охватило и ее. Чем резче становились ее движения, тем сильнее Гриир отвечал ей, пока они снова не оказались во власти волны, которая, вознося их все выше и выше, наконец разбилась, и невероятное ощущение понесло, сметая по пути все достижения ее греховного эксперимента. Мерседес поняла это, и осознание мрачной тенью легло на ее будущее. Чтобы испытать наслаждение, ей нужен он.

Она нужна ему. Это яснее ясного. Гриир мог поспорить, что Мерседес чувствовала нечто подобное. Это, как, впрочем, и что-то другое, могло объяснить, почему в то чудесное утро, когда они покинули Бат, она предпочла ехать в карете одна. Локхарт ничего не сказал по этому поводу. Отнес ее решение насчет женских слабостей. Ей нужно прийти в себя после расставания с подругами. Впрочем, в то утро на террасе их дома и вправду было пролито немало прощальных слез. Многие дамы явились пожелать Мерседес доброго пути. Она принесла в Бат заметное оживление. По ней будут скучать. Элиза Саттон крепко ее обняла и, шепнув что-то на ухо, пообещала увидеться с ней в Брайтоне следующим летом. Однако Гриир сомневался, что пожелания доброго пути растрогали Мерседес так же сильно, как дам. Не они провели ночь в борделе, «улаживая свои дела», по выражению миссис Бут. Хотя «улаживать» несколько не то слово, которое выбрал бы Гриир для обозначения того, что произошло в той комнате. «Разлаживать» подошло бы больше. Он переспал с Мерседес в самый неподходящий момент. Если бы он мог закончить на этом, считать это случайным событием, произошедшим под влиянием обстоятельств, было бы хорошо. Но он не мог смотреть на это как на случайность, не мог забыть. В прошлом он уже имел подобный опыт, вполне достаточный для того, чтобы понять: это совсем другое. Такое случалось со многими офицерами. Одному, вдали от дома, ему случалось проводить ночь-другую в компании женщин, имена и лица которых давным-давно стерлись в его памяти. Однако такое поведение не вошло в привычку, и обычно потом Гриир сожалел о случившемся. В отличие от многих своих знакомых он никогда не рассматривал секс как исключительно физиологическое действие, предпочитая более значимое слово «связи». Но несмотря на то что любовницы появлялись у него неоднократно, никогда не ложился в постель исключительно ради них. Именно поэтому ночное происшествие с Мерседес совершенно выбило его из колеи. Гриир не мог подобрать верные слова. Случай? Нельзя назвать случаем. Было? Но оно есть. Когда они вернулись домой, он провел остаток ночи, забывшись беспокойным сном. Судя по темным кругам под глазами, Мерседес провела это время не лучше. Все это лишь подтверждало, что для каждого из них прошлая ночь означала больше, чем ожидалось. Флирту, тянувшемуся весь прошлый месяц, пришел конец. Начиналось что-то совсем новое. Локхарт скакал рядом в приподнятом настроении и, казалось, совершен но не замечал проблем, роившихся в голове Гриира.

– Мы в трех днях пути от Бирмингема. – Он уже планировал очередной спектакль. – Это не самый красивый город, но довольно интересный. Мы пробудем там всего несколько дней. Вполне достаточно, чтобы раструбить о турнире и утолить кое-какие аппетиты. В Бирмингеме попадаются искатели приключений, наши люди, капитан.

Гриир поморщился при упоминании о «наших людях». Безусловно, Локхарт относился к числу весьма занимательных личностей, и их путешествие во многом замечательно. Но все это не было жизнью Гриира, его путешествием. Их объединял один лишь бильярд, и эта очаровательная небольшая интерлюдия лишь ненадолго вырвала его из привычного круга. Что дальше? Чем больше Гриир узнавал Аллена Локхарта, тем труднее становилось уважать его. Они живут по разным правилам. Он наблюдал, как в Бате, пользуясь своей славой, Локхарт непринужденно обрабатывал людей. Замечательный урок по изучению человеческой природы. Локхарт заставлял людей по верить в то, что у них есть способности, которых на деле не существовало. И он знал это. Гриир не хотел становиться таким, злоупотреблять чужим доверием. Не хотел быть хастлером.

– Как вы думаете, поедут ли джентльмены из Бата в Брайтон? – вслух высказал он свои мысли.

Локхарт кивнул:

– Да. Кое-кто из них примет участие в турнире. Например, Огилви будет играть. Но большая часть приедет посмотреть, а это именно то, чего мы добиваемся. Большое количество зрителей придаст турниру вес, привлечет в город деньги. – Он бросил на Гриира беглый взгляд. – Деньги – это хорошо для всех. Способствует развитию бизнеса. Все таверны в округе пяти миль от Брайтона будут заполнены. Людям понадобится еда, питье и развлечения. И… – здесь он сделал паузу, подчеркивая самое главное, – эти джентльмены могут не участвовать в турнире, но они будут играть в частных бильярдных по всему городу. Все окажутся в выигрыше. – Локхарт понизил голос, хотя на этой пустой дороге никто не мог их услышать. – Запомните: когда приходит время, гораздо больше денег можно сделать за рамками события, чем на нем. Турнир всего лишь приманка, соблазн, чтобы привлечь деньги. Настоящие деньги будут делаться в другом месте. – Локхарт засмеялся. – Вижу, я вас удивил. Это не то, чего вы ожидали?