Леди рискует всем - Бронвин Скотт

– А когда я прошел проверку, меня пригласили познакомиться с тобой лично, – закончил он за нее и криво усмехнулся. – Ты с самого начала обрабатывала меня, с того первого обеда. – Он в отчаянии взмахнул рукой. – Поэтому ты не хочешь, чтобы я полюбил тебя? Боишься, как бы я не догадался, что был не более чем пешкой в руках Локхарта? – Гриир глубоко вздохнул. – И когда ты поставила конверт с деньгами против этой поездки тоже?

Беседа определенно принимала неприятный и неудобный оборот. Мерседес со страхом чувствовала, что Гриир ускользает от нее, уверившись в том, что она сговорилась с отцом использовать его и, возможно, до сих пор использовала. Она должна была действовать быстро, иначе маленькая passeggiataгрозила обернуться фатальной остановкой.

– Виновата твоя собственная храбрость. Я не заставляла тебя принимать пари за конверт.

– Но ты намеренно проиграла мне вторую игру, зная, что я буду чувствовать себя неловко из-за того, что дважды обыграл тебя.

– Особенности твоего характера не моя вина, – возразила Мерседес, думая о том, как сильно Гриир изменился с тех пор. Благодаря ей он стал менее уязвим для подобных схем. Усвоил этот урок в совершенстве.

Гриир неодобрительно рассмеялся:

– Я был глуп.

– Почему? – Руки Мерседес скользнули по лацканам его сюртука. – Ты жалеешь о том, что произошло? Это была прекрасная возможность, и ты отлично воспользовался ею. Я бы не стала говорить, что тебя «использовали». Ты заработал деньги, у тебя появились новые жилетки. – Она улыбнулась собственной попытке выглядеть легкомысленной. Похоже, получалось. – Ты путешествуешь, знакомишься с новыми людьми, занимаешься тем, что тебе нравится. – Она бросила на него взгляд из-под ресниц. – Не думаю, что, работая на ферме, ты бы имел все это. Но, может быть, я заблуждаюсь?

Гриир с улыбкой покачал головой:

– Черт побери, Мерседес, ты могла бы продать молоко корове.

Она улыбнулась ему в ответ, внутри все запело от облегчения. Сегодня она его не потеряет. Но радость от этого испугала ее.

– Не стоит жить задним умом, капитан. Некоторые вещи надо воспринимать такими, какие они сейчас.

Гриир засмеялся искренне так громко, что привлек к ним еще больше любопытных взглядов.

– О, это великолепно. Услышать такое от женщины, которая превратила passeggiataв просчитанную карточную игру.

Мерседес смотрела на него, не выпуская из рук лацканов.

– Не все здесь расчет. Не все. – Она потянулась вперед и нежно поцеловала его в губы. – И это тоже. Я не планировала ничего из того, что произошло между нами, Гриир. Именно поэтому все так сложно. – Если он в состоянии чему-то верить, то должен поверить ей. – Я не собиралась влюбляться в тебя.

Гриир поцеловал ее в ухо и произнес те слова, которые она так отчаянно хотела услышать:

– Я знаю.

Мерседес быстрым движением погладила его по груди.

– Давай вернемся назад и займемся кое-чем другим «просто ради развлечения».

Развлечение включало в себя оставшееся вино и миску клубники со сливками, которую хозяин таверны припас на десерт. Прихватив все это, Гриир стал подниматься по лестнице следом за Мерседес, наблюдая, как покачиваются ее бедра. Он вдруг осознал, что теперь постоянно думает о том, был ли ее оргазм прошлой ночью настоящим. Хотя какую-то часть его существа это совершенно не волновало, он понимал: потом все изменится, и другая, большая часть, состоявшая из чести, ума и самоуважения, всего, что составляет гордость мужчины, не сможет остаться к этому равнодушной. Гриир не потерпел бы, что бы его водили за нос. Даже от красивой женщины. Армия приучала человека: если не хочешь плохо кончить, будь всегда начеку в отношении чужих штучек. Красивые женщины в этом отношении не менее опасны, просто сильнее отвлекают внимание, а значит, требуют двойной осторожности.

Поднявшись по лестнице, Мерседес сунула ключ в замочную скважину и с загадочной улыбкой повернула его:

– Не хочешь ли войти?

Гриир вошел в комнату и поставил бутылку с вином и миску на маленький столик. Комната Мерседес была больше, чем его, и лучше обставлена. В центре стояла массивная дубовая кровать, накрытая симпатичным желто-синим пледом. Вскоре появилась горничная, чтобы разжечь огонь в камине. В углу стояла ширма, деликатно скрывавшая от посторонних глаз личные вещи. В целом комната выглядела уютно и гостеприимно. Мерседес встала у огня, спуская вниз украшенные буфами рукава платья.

– Нет. – Гриир ринулся вперед, нежно вытаскивая ее руку из рукава. – Сегодня я буду раздевать тебя. – Прошлой ночью безумное соитие двух тел произошло слишком быстро. – Я хочу наслаждаться тобой дюйм за дюймом.

Сегодня все должно быть по-другому. Они будут любить друг друга медленно и нежно, насколько это возможно, не нарушая его обещания и так, чтобы его сердце не разорвалось.

Сначала Гриир снял с нее платье, скользя ладонями по нежной коже плеч, потом ниже по затянутой в корсет груди, стройным бедрам и дальше, следуя силуэту соблазнительного тела. К счастью, платье не подразумевало нижних юбок. Потом он убрал корсет, наслаждаясь тем, как ее груди, оказавшись на свободе, поместились у него в руках, а темные соски натянули тонкую ткань нижней рубашки. Гриир погладил их большими пальцами и тут же ощутил возбуждение, от которого брюки стали ему тесны. Но он знал: еще не время.

– Сядь. – Он наклонился к ее ногам, снял туфли и, скользнув руками вверх, нащупал подвязки шелковых чулок. Его пальцы коснулись влажного треугольника между ног. Она ждала его. Гриир хотел продлить эти мгновения, превратив их для нее в самое изысканное удовольствие.

Он опустился на колени между ее ног, глядя ей в глаза. Жилка на шее Мерседес забилась чаще, он понял, что на правильном пути. Его губы изогнулись в озорной улыбке. Он накрыл ладонями ее руки, лежавшие на подлокотниках кресла, приблизился губами к верхнему краю нижней рубашки, ухватив зубами светло-голубую ленту, державшую вырез, вытащил ее. Отклонился назад, сев на пятки, достал из сапога нож и разрезал ленту пополам.

– Что ты делаешь? – Мерседес, шепча, не могла пошевелиться.

– Увидишь. – Гриир привязал ее запястья к подлокотникам кресла, и ее серые глаза, потемневшие от желания, приобрели великолепный гранитный оттенок. Он не ошибся в своей Мерседес. Те, кто всю жизнь привык держать себя в руках, любят иногда забыться. Гриир придерживался того же мнения. Пришлось напомнить себе: еще не время.

Опустившись на колени, он широко развел ей ноги и отодвинул рубашку назад, чтобы видеть женское естество. Это его Мерседес. Ее волосы свободно свесились с одного плеча, глаза стали совсем темными от осознания того, что ждало впереди. И хотя руки у нее были привязаны, она не чувствовала себя беспомощной. Понимала, какую власть имеет над ним. Кровь Гриира вскипела. Наклонившись, он прикоснулся губами к самому сокровенному месту, лаская и возбуждая, почувствовал, как она дернулась и напряглась под его руками, удерживавшими ее ноги. С последней лаской она вскрикнула от наслаждения, ее тело обмякло, тяжелое частое дыхание замерло. Гриир развязал ее и поднял на руки.