Пиар по-старорусски - Михаил Федоров

Ласковая речь подействовала. Царь начал успокаиваться:

– Да вы не подумайте, я не какой-нибудь юзер беспонтовый. – Простомир поморщился. – У меня, между прочим, за плечами две «вышки». Филфак МГУ и факультет приборостроения Южно-Уральского госуниверситета. А это вам не хухры – мухры. А албанский я выучил только за то, что им разговаривал Зогу.

– Кто?

– Зогу. Это и есть настоящий албанский царь. Последний из албанских царей. Вот же человечище был! Между прочим, в современной истории единственный глава государства, который во время покушения на него открыл ответный огонь из пистолета. И нападавшие на него негодяи разбежались!.. Куда мне до него!

– Ну не расстраивайся. У тебя ещё всё впереди…

– Да? – спросил Олбанский царь. Правда, он так и не понял, что именно Простомир имел в виду, говоря, что всё впереди.

– Ладно, мы пойдём, наверное. Ты как – не сильно расстроился?

– Спасибо. Мне уже лучше, – улыбнулся царь. – Только вы не рассказывайте никому, что я не настоящий царь. А то ко мне люди ходить перестанут. А надежду у людей отнимать нельзя. Придёт какой-нибудь горемыка, думает – вот великий Олбанский царь, он-то мне и поможет, раз никто больше не помог. Я по Сети порыщу, авось что и найду. А если и не найду, словами подскажу. Многим ведь и этого достаточно. Тут ведь как? Порой достаточно только поверить в себя – и всё получится.

Простомир посмотрел на него с уважением:

– Хоть и молод ты, но соображаешь. И добр ты к людям. Причём ко всем. А это не многим дано. Только вот язык-то зачем коверкать?

– Так это ж атрибутика всего лишь. Мишура. Ну, типа как в театре декорации строят, так и я свои декорации из слов полупонятных возвожу. Да ничего, лишь бы людям польза была.

– Хорошо. Оставайся. А мы пойдём.

– Может, в дорогу что надо? У меня есть.

Простомир задумался. Предстоял подъём на спине птицы Рух со дна Прорвы на поверхность. Не мешало бы запастись едой. А то вдруг своей не хватит.

– Ну, коли так, то давай. Не откажемся.

Царь метнулся к стене и открыл незаметную дверку. За ней оказалась просторная кладовая, битком набитая коробками с едой. Киря присвистнул от изумления:

– Да ты никак собирался тут в осаде сидеть? Эвона сколько харчей запас.

– Да нет. Это я одной фирме заказ делал – мониторинг рынка сбыта. Вот они со мной своей продукцией и рассчитались – пригнали целую фуру чипсов. Берите сколько унесёте. Вы на чём сюда прибыли?

– Птицу Рух знаешь?

Царь аж с лица спал:

– Эту балаболку? Надеюсь, её здесь нет?

– Нет. Она нас у подъёма на поверхность дожидается.

– Слава те господи. Была бы здесь, сегодня вся Прорва о моём позоре узнала бы, а завтра – и на поверхности.

– Не кручинься, царь. Никто ничего не узнает.

Пока Киря беседовал с царём, Простомир копался в коробках. Чипсы со вкусом грибов были им забракованы сразу. Как и со вкусом лука и сметаны. Над коробками, где были чипсы со вкусом креветок и красной икры, Простомир некоторое время постоял в раздумье, но потом забраковал и их. Заинтересовали его лишь те, на которых была нарисована аппетитная свиная вырезка. Он выбрал из кучи две коробки – больше им всё равно не унести.

Попробовал прикинуть – как удобнее? На загривки – руки быстро устанут, под мышкой – так ведь не охватишь короб, велик больно. Олбанский царь метнулся к своему столу и вытащил оттуда маленький рулон липкой прозрачной ленты. Сноровисто соорудил на коробках корявые рукоятки, несколько раз обернув ленту вокруг. Получилось хоть и неуклюже, но довольно удобно. По крайней мере, недалёкий путь до места, где они оставили птицу Рух, проделать будет можно без усталости.

– У меня ещё консервы есть! – поторопился сообщить царь. – И свиные, и говяжьи!

Он открыл другую дверь в стене. Там оказалась зима. По стенам шли какие-то трубы, и всё – и стены, и потолок были покрыты толстым слоем изморози. Прямо хоть в снежки играй. На стеллажах лежали цельные бараньи туши, стояли какие-то коробки. Царь схватил одну и вытащил в тепло. Там оказались железные банки, на которых были нарисованы свиные и коровьи головы. Царь тащил тяжело, ящик явно был очень увесистым.

– Во! Берите! – радостно сверкнул глазами царь. – Ничего не жалко!

– И что нам с этими железяками делать? – недоумённо спросил Киря. А умудрённый опытом Простомир вытащил Докукин дорогой кинжал и ловко открыл консерву. В банке лежали сочные куски великолепной тушёнки. Без хрящей, сухожилий и жира. Простомир зацепил ножом, дал попробовать Кире (тому неведомое кушанье очень понравилось), потом попробовал сам и удовлетворённо крякнул.

– Это мы, пожалуй, тоже возьмём.

Он взял свой посох, поддел ногтём большого пальца едва заметный выступ в верхней части и – чпок – маленькая круглая крышечка отлетела в сторону. Посох оказался полым… Киря уже устал удивляться. Да и в самом деле – чего там удивляться? Волхв – он и есть волхв.

Простомир взял банку и засунул внутрь посоха. Его не смутило, что ширина банки была раз в пять больше толщины посоха. Она как-то естественно вошла внутрь, как будто всегда там была. Простомир взял вторую банку и отправил туда же. В посохе уместился весь ящик без одной банки. Киря специально считал – двадцать шесть банок, да двадцать седьмая – открытая – осталась у царя.

– Сам съешь, – сказал Простомир, – хватит тебе чипсами хрустеть. Нездоровые они. Много нельзя.

Царь послушно затряс головой и утащил банку, засунув её в давешний белый ящик с фонариком внутри. Потом вызвался проводить дорогих гостей, сколько они пожелают. Хоть до самой птицы Рух, чтоб ей ни дна ни покрышки. Простомир, однако, по унылому лицу царя догадался, что он вовсе не горит желанием топать с ними невесть куда и, тем более, общество птицы будет ему явно неприятно. Поэтому от сопровождения отказался. Царь вышел проводить их лишь на крыльцо своего дворца. Помахал на прощание ручкой и скрылся за дверью. Вернулся к милым своему сердцу железкам. А Простомир и Киря отправились в обратный путь. Внезапно Киря остановился, как будто его осенила какая-то очень умная мысль.

– Послушай, учитель, а почто это мы с тобой ноги били-то? Да на птице этой болтливой летали? Надо было как в Новограде – прямоступом. А так – столько времени даром потеряли!

Простомир посмотрел на него насмешливо, но насмехаться не стал, а объяснил вполне серьёзно.

– Не ходят сюда прямоступом. Олбанское царство – не наше место. Чужое. И законы здесь работают другие. Пойдёшь прямоступом к Олбанскому царю, а окажешься невесть где. Потому как здесь ничего никому не известно. Видишь, оказалось, что даже Олбанскому царю не всё известно.

– Но время…

– А время, Киря, никогда и нигде даром не теряется. Только не все это понимают. Порой за год столько не сделаешь, сколько за один удачный да правильный вечер. Ну и наоборот, конечно. Да и вернёмся мы в Докукин терем ровно в ту минуту, как вышли из ворот.