Пиар по-старорусски - Михаил Федоров

Перо сразу же вспыхнуло, полыхнуло и погасло, оставив после себя неприятный запах палёной шерсти. Ничего не случилось. Простомир продолжал сидеть у костра, а вместе с ним и Киря. В конце концов деятельному волхву-недоучке надоело это бессмысленное занятие и он решил прогуляться по окрестностям. Авось найдёт что-нибудь интересное. Любопытен был Киря, ой как любопытен!

Он встал, развернулся в сторону от Прорвы и тут же снова сел. Прямо перед ним – рукой дотронуться – стояло кошмарное животное. Огромная курица, ростом и статью никак не меньше заморского зверя по имени слон, изображение которого Киря видел в одной из Простомировых книжек. Курица, склонив голову набок, с насмешливым любопытством смотрела на поражённого ужасом Кирю. Вдоволь натешившись потешным видом едва не обмочившего портки волхва-недоучки, курица раскрыла свой огромный и ужасный клюв и… нет, не заквохтала и не закукарекала, а сказала вполне по-русски, причём почему-то с вологодским акцентом, упирая на О:

– Ну, чего звал? Вот она я.

При этом смотрела она поверх Кириной головы, в спину Простомиру. Кудесник медленно встал, обернулся.

– Что так долго не появлялась, птица Рух? – спросил Простомир. – Мы уж заждались.

– Вижу, вижу. Особенно вот он заждался, – махнула птица Рух коротким крылом на Кирю, – чуть не обделался, сердешный.

Киря пристыженно опустил глаза. Курица, оказывается, была совсем безобидной и пожирать его не собиралась.

– Дело есть к тебе, – не дожидаясь ответа на вопрос, сказал Простомир.

– Знаю я твои дела. В Прорву опять?

– В неё, родимую.

– И что ты всё туда шастаешь, позвольте узнать?

– А это уж, птичка, не твоё дело. Ты давай обет исполняй. Иного от тебя не требую.

– Да ясно, ясно. Исполню. Я же очень честная. Что мне для этого надо – сам знаешь. Всё по-прежнему. Лишнего не запрошу. Я ведь честная птица.

– Кто всё время твердит о своей честности, навряд ли таковой обладает, – наставительно произнёс Простомир.

– Ну, заладил, старый моралист! Поучи меня пшено клевать!

– Значит, так, птица Рух, надо будет меня, да ученика моего, да лошадку Савраску отнести в Прорву, а потом в нужное время вынести обратно. Сможешь?

– Тебя с учеником – легко. А вот Савраску – едва ли. Это ведь Синдбад тогда всего лишь ловко наплёл, что питаюсь я быками и за раз могу унести из стада сразу двоих. Брехня это, не верь. Я птица честная!

Простомир поскучнел лицом.

– Плохо. Лошадки нам в Прорве очень не будет хватать. Дорога до Олбанского царства долгая.

– А-а-а-а! – торжествующе заклекотала птица Рух. – Вот, значит, куда ты собрался! Но клянусь, я никому не скажу. Я ведь птица честная!

Простомир лишь грустно махнул рукой. Рух – птица, конечно, честная. Но очень глупая и болтливая. А болтливость хуже честности… Савраску Киря стреножил и оставил пастись у Прорвы – на обратном пути пригодится. Простомир взял котомку с припасами, шкатулку с волшебными штуковинами и помог Кире правильно усесться на птице. А то мало ли – звезданётся на вираже в Прорву – и поминай как звали!.. Потом взобрался сам и изо всей силы вцепился в птичью шкуру.

– Щекотно, – сказала птица Рух.

– Потерпишь, – невежливо ответил ей Простомир.

– Куда деваться, – согласилась птица.

Разбежавшись, она хотела красиво спланировать в Прорву, но у самого края запнулась о корень сосны и кувыркнулась туда вверх тормашками. Простомир и Киря едва не свалились со спины птицы. Спасло их только то, что со страху они судорожно вцепились в птичий загривок и никакая сила не смогла бы разжать их кулаки. Рух закудахтала от боли – уж очень сильно седоки сдавили ей шею. Но вскоре полёт выровнялся, и захват ослабел. Началось плавное снижение. Когда прошли облака, внизу показалась земля Прорвы. Надо сказать, ничего необычного в ней не было. Земля как земля. Лесочек, речка, лужок. Птички летают.

– А я Простомира к Олбанскому царю везу! – гордо закричала птица Рух, издали заметив пролетающего орла.

Орёл ничего не ответил, лишь плавно шевельнул крыльями и отвернул в сторону. Птицу Рух он, похоже, хорошо знал и к болтовне её относился брезгливо. А Простомир, рассердившись, звонко щёлкнул её по макушке. Птица ойкнула, на время умолкла и болтовнёй не докучала.

Вскоре путешественники приземлились на дне Прорвы. Невдалеке бежала речка. Наверное, та самая, которую они видели сверху. Сбоку шумел ельник, а под ногами бежала дорога. Не так, чтобы очень наезженная, но и не заросшая. Видно, что повозки по ней ездили, хотя и не очень часто.

– Будешь нас ждать здесь три дня и три ночи, – сказал Простомир птице, – может, раньше управимся. Если же в назначенный срок не вернёмся, улетай куда сама захочешь.

– А как же обещанная плата? – заканючила меркантильная птица.

– Экая ты! – скривился Простомир. – Нас, может, уже и в живых не будет, а ты о плате беспокоишься!

Птица пристыженно умолкла, а Киря насторожился: Простомир раньше ничего не говорил об опасностях, которые могут подстерегать их в Олбанском царстве. Но волхв незаметно для птицы подмигнул Кире, и тот успокоился. Ясно, что Простомир всего лишь заставил таким образом птицу замолчать. А то разболтается глупая – объясняй ей, что и как!

Оставив птицу, Простомир и Киря пошли по дороге. Киря тащил котомку с едой, а Простомир – свою драгоценную шкатулку. Дорога была весёленькой. Если и попадался ельник – то не густой и не тёмный, если березняк – то непременно светлый и радостный, а если сосны – то прямые, величественные и торжественные.

– А долго идти до Олбанского царя? – спросил Киря. – До вечера успеем?

– Успеем, – ответил Простомир, – я ведь птичке срок в три дня и три ночи назначил – чтобы с запасом. На самом деле если всё будет как положено, то мы обратно до завтрашнего вечера обернёмся. Лишь бы траянских жуликов проскочить незаметно.

– А это ещё кто такие?

– Это такие паразиты. Залезут под кожу и сидят тихохонько. Ты и не знаешь, что они к тебе прицепились. А потом бац – и начинают тебя грызть, словно волки злобные. И нетути от них никакого спасения. Говорят, что одолеть их может только заморский волхв Гаспар. Но кто он такой и где живёт – я не знаю. По Олбанскому царству он – главный кудесник. А вот у нас в Новоградчине он даже с лешаком не справился бы.

Впереди послышался стук топора и показался редкий дымок. Простомир остановился, оглядывая окрестности. Потом решительным шагом пошёл на стук. Киря зашагал следом. На поляне, куда они вышли, стоял хилый шалашик, перед которым горел костёр, на котором висел котелок, где булькало какое-то варево. Невзрачный мужичонка размахивал невдалеке топором, пытаясь свалить высокую сосну. Увидев Простомира с Кирей, бросил своё занятие и сказал:

– Добро пожаловать, гости дорогие! Садитесь, сейчас обедать будем.